— Ты не сделаешь это, чупакабра ты недоделанная!
— Правильно. Не сделаю, потому что сегодня перед журналистами ты будешь изображать влюбленную в меня без памяти женщину.
— Боже, как же я хочу убить тебя! — закатила я глаза.
И это была правда. Хотя не вся. При виде ухмыляющегося Монтойи мне одновременно невыносимо хотелось и в глотку ему вцепиться, и, забравшись на колени, отыметь его так, чтобы он опять потерял себя, рассыпаясь и содрогаясь подо мной. Вот, видимо, о чем он говорил раньше. И это прямо сейчас происходит и со мной. Злость, запустив мою кровь стремительно бежать по телу, пробудила и другое не менее мощное чувство. Моя парная метка разогрелась и словно стала расползаться по всему телу, вызывая пульсацию и выбешивая меня еще больше. Какой-то замкнутый круг из злости и дикого плотского желания. Как это может быть вообще? Разве можно буквально задыхаться от вожделения к тому, кого хочется удавить? Это что, еще один хитрый выверт матушки-природы, чтобы обуздывать нашу животную сторону и не позволять нам в моменты ярости поубивать друг друга, направляя все в чувственное русло?
Я отвернулась к окну, пытаясь взять под контроль свое состояние.
— Погоди, и это еще не все! — «обрадовал» меня этот мерзавец белозубый.
— Даже боюсь спросить, что еще.
— У нас в выходные откровенная фотосессия для одного из таблоидов.
— Да ты совсем страх потерял! — Меня опять стало конкретно накрывать.
— Юлали! Ну, пожалуйста! Все хотят видеть нас.
— Черта с два! Я не даю на это согласия! — В этот момент мы уже въезжали на территорию, занимаемую «Парящими».
— Мы обсудим это позже, у нас есть еще два дня! — И он втянул воздух полной грудью. Ну еще бы, от меня так разило похотью, что задохнуться можно было!
— Забудь об этом! Иначе я не просто убью тебя! А сделаю это медленно и с особым цинизмом! — пригрозила я, стараясь игнорировать, как расширились его зрачки и словно окаменел подбородок от того, как он сжал зубы.
Монтойя подкатил к здоровенному трейлеру, которого я не видела здесь раньше. Быстро выскочив из машины, он обошел ее и открыл мою дверцу.
— Но и это еще не все. — Он уставился прямо на меня, и только слепой бы не заметил, как похотливый огонек быстро разгорается у него в глазах. — Я купил новый дом на колесах. И намерен немедленно обновить в нем кровать.
Он протянул ко мне руки, но я попыталась увернуться.
— Отвали! Я зла на тебя, как черт!
Ага, а еще хочу тебя так, что внутри все сводит, только хрен признаюсь! Смешно! Как будто ему нужны были мои слова, чтобы понять, насколько я возбуждена.
— Угу, — промычал Монтойя и бесцеремонно выдернул меня из машины, перекидывая через плечо, как куль с мукой.
Я уже хотела завопить и начать колотить его, но, извернувшись, натолкнулась взглядом почти на всех членов стаи Монтойи, которые наблюдали за нами с понимающими ухмылками на довольных рожах. Но кроме них там уже были первые из явившихся репортеров, и эти, уже не стесняясь, нацелили на нас свои камеры.
— Ты хоть знаешь, как я тебя ненавижу, Монтойя? — прошипела я, болтаясь на его плече в такт его размашистым шагам.
— Конечно, дикая моя. И очень рад, что это незначительное обстоятельство не мешает тебе трахаться со мной так, что просто голова взрывается.
— Ты хренов труп, Монтойя, — заявила я, уже оказавшись внутри.
Самым отвратительным во всей этой ситуации было то, что тело буквально вспыхнуло, как в огне, стоило этому гаду только прикоснуться ко мне. Подлому организму было абсолютно плевать, насколько униженной я чувствовала себя из-за того, что моментально намокла, как только Северин произнес слово «трахаться». И мой наглый муж, нисколько не стесняясь, снова втянул воздух, ловя запах моей непроизвольной реакции на него, прежде чем поставить меня на ноги и захлопнуть перед любопытными дверь.
— Даже и не мечтай, что мы станем устраивать аудиошоу для всех снаружи, — я попятилась от Северина, уже понимая, что проигрываю битву со своим собственным телом и делать вид, что не хочу этого засранца, по меньшей мере смешно.
Монтойя наступал на меня, уже резко и отрывисто дыша и шаря тяжелым, обжигающим взглядом по мне. От этого кожа будто воспламенялась, заставляя звенеть и натягиваться каждое нервное окончание снаружи и глубоко внутри и лишая меня контроля над собственными реакциями. Он еще и не коснулся меня, а я уже едва могла справиться с тем, как содрогалась каждая моя частичка.
— Пошли они все, сладенькая моя. Я не дотрагивался до тебя целый чертов день и просто сдохну, если не окажусь внутри тебя прямо сейчас. — Голос Северина завибрировал от рыка, и это заставило спазматически сжаться мои внутренние мышцы, беспощадно сообщая о растущем голоде моего тела. Муж стянул через голову футболку с эмблемой «Парящих», обнажая свой противозаконно рельефный торс, а я стиснула руки в кулаки, не зная, чего хочу больше — стукнуть его так, чтобы он почувствовал, как меня бесит его власть над моим телом, или впиться жадными пальцами в эту горячую загорело-расписную плоть. Одно хоть немного утешает. Похоже, что у Монтойи голова-то оторвалась еще похлеще моего, судя по тому, как его потряхивает!
— Северин, у нас буквально сейчас эта твоя пресс-конференция! На кого, ты думаешь, я буду похожа перед всеми этими людьми? — попыталась я возразить, делая вид, что разум еще имеет место быть на положенном месте. Хотя сама уже больше всего желала послать всех куда подальше.
Монтойя продолжал теснить меня в сторону спальни, похотливо ухмыляясь и теперь уже самым наглым образом расстегивая ширинку.
— М-м-м, возможно, ты будешь выглядеть как женщина, чей мужчина хочет ее так сильно, что не способен вытерпеть еще несколько чертовых часов без того, чтобы не оказаться голым, потным и погруженным в тебя по самые яйца, — порочно пророкотал он, избавляясь от штанов и подходя ко мне вплотную. — А может, они подумают, что ты трепетно заботишься о своем мужчине и просто не можешь допустить, чтобы он лез с каменным стояком на мотоцикл и делал трюки? Это ведь чертовски болезненно и отвлекает, а любящая девушка не может вынести таких мучений и риска для меня.
— Если я буду беспокоиться о твоем стояке каждый раз, когда он возникает, то скоро ходить не смогу! — огрызнулась я, непроизвольно опуская взгляд на его брифы, из-под резинки которых уже дерзко выглядывала поблескивающая влажностью вздувшаяся головка его члена. Резкий рывок, говорящий о том, что мое внимание замечено, был похож на приветственный радостный кивок. Господи боже, мне ведь не должно все это так нравиться?! Это так тупо, примитивно, по-скотски, но, черт возьми, почему так действует на меня?!!!
Я уперлась задней частью ног в край кровати, и Монтойя, мягко боднув, опрокинул меня на спину. Почему я не сопротивляюсь? Я ведь абсолютно точно не хочу происходящего мозгами, но и на активное сопротивление этому хамству почему-то не находилось ни сил, ни настоящего желания. «Я что, просто позволю этому мужчине сделать все, что он хочет?» — спросила я себя, закрывая глаза и ощущая, как сильное тело Монтойи вытягивается поверх моего. Похоже, да. Потому что этого хотим мы оба. Видимо, так и есть.
