— Как я понимаю, это шутка, — поджал губы «мелкий».
— Зачем мне бы это могло понадобиться? — возмутилась я.
— Вы нам ответьте. Потому как сегодня во время обыска в вашей институтской лаборатории в контейнере с прибывшими к вам из Венесуэлы якобы древними костями был найден пакет с чрезвычайно токсичным веществом, которое уже пытались использовать в чудом предотвращенном теракте два месяца назад в одной из европейских стран.
Я вспомнила, что действительно получила неделю назад пересылку из Венесуэлы от моего тамошнего коллеги дока Мендозы с просьбой провести ряд тестов на нашем оборудовании. Но я пока еще даже не вскрывала ее — просто не было времени.
— Это полная чушь! Мануэль бы в жизни не пошел на это! Ни за какие блага этого мира! Мы ученые, а не чокнутые фанатики!
— Вот протокол изъятия. — На стол легли документы. — А это результат экспресс-теста. Мои слова подтверждены экспертизой. Может, обойдемся без вашей театральной игры, госпожа Мерсье, и не будем тратить время понапрасну. Просто скажите, кому и когда должны были передать тот пакет.
— Мне нечего вам сказать. — Я, закусив губу, откинулась на стуле.
— Ну что же, ваше право.
В этот момент дверь в допросную резко распахнулась и внутрь влетел взмыленный и до предела взбешенный Матиас Терч.
— Юлали! — позвал он меня. — Юлали, вы в порядке?
— Какого черта, Терч? — взвился Моровец, а второй вскочил, перекрывая ему дорогу. — По какому праву вы врываетесь и прерываете следственные действия? Немедленно покиньте помещение.
— Вы не обязаны отвечать на их вопросы, Юлали! — не обращая внимания на него, Матиас смотрел только на меня, шаря взглядом, словно мог определить визуально мое состояние. — Это все чистой воды подстава! Вы же понимаете, откуда ветер дует?
— Офицер Терч! — рявкнул второй агент, выталкивая его. — Вам мало отстранения? Хотите вылететь с работы совсем?
— Вам еще придется перед ней извиняться, Моровец. Вот уж поверьте моему слову! Юлали, просто молчите! — крикнул Матиас перед тем, как захлопнулась дверь.
— Вы, похоже, весьма неординарная женщина, госпожа Мерсье, — прожег меня злобным презрительным взглядом Моровец. — Насколько я знаю, на прошлой неделе вы были официальной девушкой Дина Норбита, который, несмотря на ваше расставание, сейчас стоит у нас на проходной и требует возможности увидеться с вами и даже пытается давить, используя большие связи своей семьи. Теперь вы уже невеста Северина Монтойи, и он был готов костьми за вас лечь, да и офицер Терч весьма неравнодушен к вашей судьбе, невзирая на то, какими проблемами ему это грозит. Не расскажете, чем вы так цепляете мужчин вокруг себя?
Мерзкий огонек в его глазах стал ярче.
— Может, я человек хороший, — дерзко ухмыльнулась я. — А может, в постели так офигительна, что забыть меня для мужчины не вариант. Как бы там ни было, лично вам, агент, это узнать никогда не светит. А теперь, думаю, я последую умному совету и просто буду молчать.
— Ваше право! — буквально выплюнул мелкий гад.
Следующие несколько часов прошли однообразно. Моровец распинался, обрисовывая мне, сколь плачевны мои перспективы из-за отказа добровольно сотрудничать с властями, и продолжал по кругу раз за разом задавать вопросы. Второй агент также вступил в игру, увещевая меня поступить умно и не губить свою судьбу. Он говорил мягко и доверительно, будто заворожить меня хотел. Ха-ха, два раза! Знаем мы эти приемчики. Я же, прикрыв глаза, смотрела в дальний угол допросной и думала о том, как хочу есть, пить и в туалет. Это сосредоточение на примитивном физическом дискомфорте помогало мне хоть как-то отгородиться от моего уже откровенно паникующего зверя. Большая часть моих сил уходила сейчас на борьбу со своей второй половиной. Наконец, когда мозг уже готов был вскипеть, появился некий тощий мужик в дорогущем костюме, заявил, что он адвокат, нанятый Северином Монтойей для моей защиты, и предложил мне подписать бумаги о согласии на то, что он будет представлять мои интересы. Назвался он Джефф Пробс, и мне показалось, что я где-то слышала это имя. Хотя, судя по его виду, он какой-то там суперский адвокат, так что неудивительно, что его имя на слуху. Я морально жутко устала и поэтому была страшно рада, когда мой новоиспеченный адвокат буквально за несколько минут аргументированного спора вынудил агентов прервать допрос и отправить меня в камеру. Потом, пообещав вскоре вернуться, он исчез. Оказавшись в замкнутом пространстве, я позволила себе затрястись от выходящего наружу напряжения. Никогда не думала, что так плохо буду переносить ограничение своей свободы. Северин сказал, что вытащит меня как можно скорее, и сейчас я готова была молиться на него, только бы он смог выполнить свое обещание. Вытянувшись на жесткой койке, я вынуждала себя сохранять внешнюю неподвижность. Потому как знала, что если пойду на поводу у раздирающего мои внутренности желания метаться из угла в угол, то очень скоро начну буквально бросаться на стены, разбиваясь в кровь. Вот сейчас я неожиданно поняла, как должна была себя каждый раз чувствовать волчица, когда я ее запирала. Каждым сантиметром кожи я ощущала, как замкнутое пространство давит на меня, выжимая из легких воздух и покрывая тело испариной. Я лежала и монотонно считала про себя, стараясь очистить разум от этого страха. Сбивалась из-за того, что волчица выла и рвала меня изнутри, и начинала заново. Господи, если не справлюсь с собой и это слишком затянется, я совершенно уверена, что не продержусь долго и начну биться в истерике. Я хотела наружу, прочь, вон отсюда! Не могу перенести того, что нет пути для бегства.
Мне показалось, что прошло безумное количество времени до того момента, как дверь камеры открылась снова и вошел мой адвокат в сопровождении охранника.
— Вставайте, госпожа Мерсье. Я добился вашего освобождения под залог. Агенты настаивали на том, что вас нельзя выпускать, и сумма из-за этого была назначена на мой взгляд запредельная, но вам повезло, что вас окружают весьма состоятельные мужчины с влиятельными связями, дорогая. Господин Монтойя и господин Норбит готовы были наизнанку вывернуться, чтобы только вы не оставались тут даже лишней минуты.
Я шла за Пробсом по коридору и, едва шагнув за дверь, вдруг очутилась в целой толпе людей, каждый из которых желал меня обнять. Северин, Лайла, Дин, Матиас, Камиль, Нести. Даже одна из моих лаборанток, Линда, была здесь. А еще несколько коллег из института и даже группа студентов, у которых я когда-то преподавала. Целая демонстрация в ожидании меня одной! Все улыбались, что-то говорили, тискали меня и целовали в щеки. Я растерянно щурилась на них всех, недоумевая, откуда вдруг в моей жизни взялось такое количество людей, которым не наплевать на меня? Внутри рос какой-то жесткий ком, мешающий дышать, смазывающий зрение. Вся пережитая паника и чувство потери свободы, а теперь еще все эти слова и прикосновения, от которых перехватывало дыхание… Всего этого вдруг стало чересчур, и я почувствовала, как по моим щекам течет теплая жидкость. Я пораженно провела по лицу и встретилась глазами с Северином. Поняв меня без слов, он обнял меня, заслоняя от всех остальных, словно окутывая собой, и я с облегчением буквально повисла на нем, чувствуя себя бескостной размазней. В этот момент я осознала, как мне было нужно все это тепло, что давали все эти люди вокруг. А больше всего то, что исходило от Северина. Я нуждалась в нем невыносимо остро.
