Со злостью я швырнул осколок стекла в сторону и устало побрел домой.
После ужина мама с папой ушли в школу на собрание, а я поднялся к себе и сел за уроки.
С недавних пор одиночество стало меня тяготить.
Я взял к себе на колени Джеспер и начал гладить ее, но кошка была не в настроении. Сначала она сердито смотрела на меня ярко-желтыми глазами, а потом царапнула мне руку, вырвалась и убежала из комнаты.
Я позвонил Лили, но у нее никто не подходил к телефону.
На улице завывал ветер, дребезжало оконное стекло.
По моей спине пробежал холодок.
Положив локти на стол, я склонился над учебником истории, но никак не мог сосредоточиться. Слова расплывались у меня перед глазами.
Пройдясь по комнате, я вынул из футляра гитару, наклонился и подключил ее к усилителю.
Когда я нервничаю, игра на гитаре успокаивает меня.
Настроив гитару, я громко заиграл блюз. Дома никого нет, никто не заставит меня убавить громкость. Я могу играть, как захочу, лишь бы прогнать тревожные мысли.
Но через несколько минут я понял: со мной творится неладное.
Я безбожно фальшивил и путал аккорды.
Да что это со мной? Эту мелодию я играл тысячу раз. Я мог бы сыграть ее, даже проснувшись среди ночи.
Случайно взглянув на свои пальцы, я вдруг понял, в чем дело. Из моей груди вырвался горестный стон.
Между пальцами опять появилась омерзительная шерсть. Все пальцы поросли густыми черными волосами.
Я поднес руку к лицу. И ладонь была покрыта шерстью.
Я вскочил, уронив гитару на пол. Мои руки начали зудеть.
Дрожащими пальцами я расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава.
Руки сплошь были покрыты шерстью – густой, жесткой и черной!
Я долго стоял, растерянно переводя взгляд с одной волосатой руки на другую. Ноги тряслись, от слабости кружилась голова. Во рту пересохло.
Я попытался сглотнуть.
Неужели мерзкая шерсть растет и на языке?
Подавляя тошноту, я метнулся в ванную, включил свет, приблизил лицо к зеркалу и высунул язык.
Нет, он остался прежним.
Но щеки и подбородок заросли черной шерстью.
Как быстро она выросла! Зеркало отразило гримасу страха на моем лице.
С каждым днем шерсть росла все быстрее, покрывая тело целиком. Что же мне делать? Есть ли у меня выход?
20
В понедельник я пришел в школу пораньше и решил дождаться Лили возле шкафчиков.
Чтобы сбрить колючие клочки волос, понадобилось несколько часов, но я справился.
Утром я надел свитер с очень длинными рукавами и надвинул на лоб бейсболку – на случай, если днем опять начнут расти волосы.
– Где же ты, Лили? – нетерпеливо бормотал я, вышагивая туда-сюда вдоль ряда зеленых шкафчиков.
Надо поделиться с Лили своей бедой, решил я, вспомнив, каким испуганным стало ее лицо, когда я заговорил о шерсти.
Теперь-то я точно знал, что с Лили происходит то же самое. Просто знал, и все.
Должно быть, Лили стыдно, как и мне, – стыдно признаться в случившемся, заговорить об этом.
Но вдвоем мы обязательно найдем выход.
Если мы вместе придем к доктору Меркину и расскажем о «Мгновенном загаре» и шерсти, он непременно нам поверит.
Но где же Лили?
В коридоре толпились ребята, хлопали дверцами шкафчиков, пересмеивались и болтали.
Я взглянул на часы. До звонка осталось всего три минуты.
– Как дела, Ларри? – окликнул меня кто-то. Я обернулся и увидел усмехающегося Хью Хервина. Рядом стояла его сестра Марисса, вытаскивая косу из-под лямки рюкзака.
– Привет, Хью, – со вздохом откликнулся я. Только этой встречи мне сегодня не хватало!
– Готов к завтрашнему дню? – спросил он. Почему Хью всегда так ехидно ухмыляется?
Так бы и ударил его кулаком в живот!
– К завтрашнему дню? – рассеянно повторил я, отыскивая взглядом Лили.
Хью засмеялся.
– Ты что, забыл о конкурсе рок-групп?
– фу-y-y – шумно выдохнула Марисса, наконец-то высвободив косу. – Твоя группа все-таки будет участвовать в конкурсе? Мы слышали, Мэнни уехал…
– Да, мы будем выступать, – перебил я. – Мы здорово играем.
– И мы тоже! – широко ухмыльнулся Хью. – Нас наверняка пригласят на телевидение. Мой дядя знаком с режиссером программы «Будущие звезды». Он устроит нам прослушивание.
– Прекрасно, – без энтузиазма отозвался я. Да где же Лили?
– Мы наверняка выиграем конкурс, – добавила Марисса, которая по-прежнему возилась со своей длинной косой. – И станем знаменитыми.
– Нам уже предложили выступить в соседней школе, – сообщил Хью. – А твою группу еще никуда не приглашали.
– Да, – подтвердил я, – не приглашали. Хью буквально расплылся в довольной улыбке.
– Очень жаль, – заметил он. Прозвенел звонок.
– Мне пора, – сказал я и побежал в класс.
– Увидимся на конкурсе! – крикнула вслед Марисса.
– Мы будем выступать первыми, – добавил Хью. – А вам ничего не светит!
Слыша, как они смеются у меня за спиной, я вошел в класс, сел на свое место и поискал глазами Лили. Неужели она проскочила мимо, пока я болтал с Хью и Мариссой?
Нет, Лили в классе не оказалось.
Меня охватило беспокойство. Может, она заболела? Вот это был бы номер! Лишиться солистки перед самым конкурсом! Нет, этого просто не могло быть.
– Ларри, раздай контрольные задания, – попросила мисс Шиндлинг, подавая мне стопку бумаг.
– Контрольные?!
Я совсем забыл про них.
Лили так и не пришла в школу. В обеденный перерыв я попытался позвонить ей, но к телефону никто не подошел.
После уроков я направился прямиком к Лили, чтобы узнать, что с ней случилось. Но, сделав несколько шагов, я вдруг вспомнил, что мама просила меня прийти домой сразу после уроков и помочь в каких-то делах.
Стоял ясный холодный день. Высоко в небе плыли пушистые белые облака. Снег давно растаял, обнажилась рыхлая сырая земля.
Дождавшись, когда мимо проедут несколько машин, я пересек улицу и направился к дому.
Пройдя квартал, я почувствовал, что за мной кто-то идет.
О мою ногу потерся незнакомый пес. Удивившись, я остановился и уставился на него сверху вниз.
