Я сделал глубокий вдох и начал играть.
На этот раз сбился сразу. И начал по новой.
Теперь у меня все получилось. Только в самом конце я пару раз запнулся.
«Интересно, а слышат ли родичи, как я играю?» – подумал я и только тогда вспомнил, что они умотали в магазин.
Мы с доктором Визком были в доме одни.
Я закончил отрывок и со вздохом уронил руки на колени.
– Неплохо. А теперь еще быстрее, – попросил доктор Визк.
– Может, возьмем что-нибудь другое? – предложил я. – А то этот отрывок мне уже надоел.
– На этот раз еще быстрее, – повторил доктор Визк, пропустив мои слова мимо ушей. – Руки, Джерри. Не забывай про руки. Они живые. Дай им волю. Дай им дышать!
Дать им дышать?
Я уставился на свои руки, как будто видел их первый раз. Словно ждал, что сейчас они со мной заговорят.
И чего только в голову не придет?!
– Начинаем, – твердым голосом проговорил доктор Визк. – Только быстрее.
Я вздохнул и начал играть. Все тот же уже надоевший отрывок.
– Быстрее! – подгонял меня доктор Визк. – Быстрее, Джерри!
Я заиграл быстрее. Мои пальцы буквально летали над клавишами. Я пытался сосредоточиться на нотах. Но я играл так быстро, что уже не успевал следить за руками.
– Быстрее! – Доктор Визк не на шутку разволновался, он склонился над клавишами и принялся повторять, как заведенный: – Вот так, Джерри. Вот так. Только еще быстрее!
Я уже не различал своих пальцев.
Они слились в какое-то смазанное пятно.
– Быстрее! Быстрее!
Правильно я играл или нет? Нужные ноты или совсем другие? Я уже не разбирал. Я играл слишком быстро. Так быстро, что просто не слышал отдельных нот.
– Быстрее, Джерри! – Теперь доктор Визк просто орал во весь голос. – Быстрее! Твои руки живые! Живые!
– Я не могу! – выкрикнул я. – Пожалуйста…
– Быстрее! Быстрее!
– Я не могу!
Для меня это было действительно очень быстро.
Слишком быстро, чтобы играть. Слишком быстро, чтобы просто слышать.
Я попытался остановиться.
Но не смог.
Мои руки продолжали играть. Как будто сами по себе.
– Хватит! – в ужасе закричал я. – Хватит!
– Быстрее! Еще быстрее!
Доктор Визк пришел в жуткое возбуждение. Он был весь красный. Глаза горели каким-то безумным огнем.
– Твои руки живые!
– Нет… пожалуйста. Хватит! – кричал я, обращаясь к своим рукам. – Хватит играть! Уже хватит! Остановитесь!
Но мои руки действительно были живыми.
И они не хотели останавливаться.
Пальцы летали по клавишам. Поток безумных стремительных нот, казалось, заполнил собой всю гостиную.
– Быстрее! Быстрее! – кричал доктор Визк. И мои руки с радостью повиновались ему.
Они играли. Быстрее, еще быстрее… Они продолжали играть. И я ничего не мог сделать. Разве что только вопить от ужаса.
9
Все быстрей и быстрей. Мне казалось, что меня закружило б вихре безумной музыки, из которой уже не вырваться.
Я задыхался на самом деле.
Эта музыка душила меня.
Я пытался остановить руки. Но они больше меня не слушались. Они летали по клавишам и играли. Все громче и громче.
Руки болели. Пальцы горели от боли.
И все равно продолжали играть. Все быстрее. И громче.
Я закричал из последних сил… и проснулся. Я рывком сел на постели. И только потом до меня дошло, что я сижу на своих руках.
Они затекли. Впечатление было такое, что их колят иголками.
Мои руки заснули…
«Стоп, – сказал я себе. – Что за бред?! Я спал. И мне снился сон про урок музыки. Странный сон, я согласен. Настоящий кошмар».
– Сейчас еще только пятница, – сказал я вслух.
Звук собственного голоса помог мне проснуться окончательно.
Руки покалывало. Это было больно и неприятно. Я энергично потряс ими, чтобы восстановить кровообращение.
На лбу выступил пот. Холодный пот. И если бы только на лбу… Я весь вспотел. Весь. Пижамная куртка прилипла к спине. Я невольно поежился. Меня бил озноб.
Это был просто сон. Идиотский сон.
Но тут я вдруг понял, что музыка продолжает играть.
Я прислушался, затаив дыхание.
Да. Музыка тихо плыла в темноте.
Не безумный круговорот оглушительных нот из моего сна, а все та же тихая и печальная мелодия, которую я слышал раньше.
Я поднялся с кровати. Меня все еще трясло.
Я никак не мог прийти в себя после страшного сна.
Музыка доносилась из гостиной. Такая тихая, такая печальная…
Кто-то играл на пианино. Но кто? Кто?
Я выглянул в коридор и прислушался. Я опять не нашел в темноте тапки, и ногам было холодно. Руки все еще покалывало.
Мелодия закончилась и началась снова.
«Сегодня я разрешу эту загадку», – сказал себе и решительно вышел в коридор.
Сердце бешено колотилось в груди. Теперь уже все тело покалывало, а не только руки. B спину как будто вонзились тысячи иголок.
Мне было страшно. Ужасно страшно. Но я пересилил свой страх и пошел по коридору к лестнице. Я снова забыл зажечь свой ночник, но внизу горел свет. В бледном свечении тусклой лампочки моя тень была просто огромной. Она поднималась до самого потолка.
В первый момент я испугался и невольно отпрянул от собственной тени. Но потом взял себя в руки и спустился вниз, опираясь о перила, чтобы подо мной не скрипели ступени.
Я прошел через темную столовую. Здесь музыка звучала громче.
«Сегодня я найду разгадку, – твердо сказал я себе. – Сегодня ничто меня не остановит. Ничто. Сегодня я наконец узнаю, кто играет на моем пианино».
Музыка продолжалась. Тихая и печальная.
Я на цыпочках прошел через зал и встал у двери в гостиную.
Музыка все играла. Теперь – погромче.
Все та же мелодия. Снова и снова.
Я шагнул через порог в темноту. Один шаг. Еще один. Я замер в трех-четырех шагах от пианино.
Музыка звучала так ясно, так чисто.. Так близко…
Но я не видел, чтобы за пианино кто-то сидел.
