– Что, черт возьми, здесь происходит? – рявкнул Дерик, выходя из тени. Его слова произвели должный эффект. Не обращая внимания на испуганные возгласы, он быстро пересек столовую, подошел к столу, схватил разложенную на нем карту и обманчиво небрежно свернул ее в трубку. Тишину в комнате нарушило лишь шуршание сухой бумаги по ладоням Дерика.
Вскинув бровь, он медленно развернулся к замершей у стола леди и вложил в голос все высокомерие, на какое только был способен.
– Не соблаговолите ли объяснить, кто вы такая… – Дерик надменно окинул взглядом хрупкую женскую фигурку, – …и по какому праву портите мою собственность?
Последнее слово застряло у него на языке, когда их с незнакомкой взгляды наконец встретились.
Память озарила вспышка, и Дерик узнал в стоящей перед ним леди костлявую белокурую девчонку, таскавшуюся за ним по пятам каждое лето. Эту маленькую занозу с незабываемо огромными глазами цвета янтаря.
«Только вот теперь ее волосы заметно потемнели», – отметил про себя Дерик.
А внутренний голос шепнул, что она больше не девчонка-сорванец. Дерик плотно сомкнул губы. Проклятье! Это же его соседка – мисс Уоллингфорд.
Анна? Элла? Нет, Эмма. Дерика немало удивило, что он вспомнил ее имя. Ведь он всегда называл ее Коротышкой. Эмма ненавидела это прозвище, считая, что соседский мальчик потешается над ее маленьким ростом. Отчасти это было правдой. И все же Дерик прозвал Эмму так из-за ее схожести с пигмеями, обладающими золотистыми глазами и необычайной цепкостью, совсем как у крошечных совят, летающих в полночь над холмами в поисках добычи.
Очевидно, она так и осталась занозой, потому что уже нарушила его планы, хотя и не подозревала об этом.
Мисс Уоллингфорд прищурилась и враждебно поджала губы.
Дерик же ждал ответа, с напускным раздражением постукивая свернутой картой по отполированной до блеска поверхности стола.
Не так он собирался возобновить знакомство с мисс Уоллингфорд. Она была сестрой местного судьи, их с Дериком пути непременно пересеклись бы. Только вот он намеревался нанести ей официальный визит и, сыграв на детской привязанности, даже если таковой никогда не было, поближе подобраться к ее брату. И уж конечно, в планы виконта никак не входило обругать ее на глазах у дюжины свидетелей.
Но что сделано, то сделано. Дерик давно уяснил, что добиться лучшего результата можно, не пытаясь изменить ход событий, позволив им идти своим чередом. Поэтому он будет продолжать играть выбранную им роль, а способ умаслить мисс Уоллингфорд найдет позже.
Еще ни разу в жизни Эмма Уоллингфорд не ощущала себя настолько растерянной, она не могла сдвинуться с места. Казалось, ее тело обратилось в мрамор и походило теперь на одну из античных статуй, коими она так восхищалась во время своего единственного визита в Лондон. Ну же, Эмма! Отомри, дурочка!
Господи, да что с ней такое? Холодный рассудок твердил, что это всего лишь Дерик. И все же ее охватило волнение. Да, это действительно Дерик, но… не просто Дерик. Его густые, черные как ночь волосы все так же непослушно завивались на висках, но вот черты изменились. Стали более заостренными, более точеными. Плечи казались шире, а талия уже. Только вот глаза остались прежними. Похожие на изумруды, они все так же завораживающе блестели и смотрели на нее так, словно она была послана самим Андом ему на погибель.
– Ми… милорд. – Беллингзли, престарелый дворецкий замка Эйвлин, поспешил навстречу хозяину, закрыв Эмме обзор и спасая ее от прожигающего насквозь взгляда Дерика. Эмма опустила глаза, благодаря провидение за возможность прийти в себя и собраться с мыслями, пока окружающие бормотали извинения.
Приезд Дерика не должен был так ее потрясти, вся деревня знала о том, что он прибудет именно сегодня. Только вот Эмма вовсе не собиралась встречаться с ним здесь. Однако Беллингзли прислал записку и…
Эмма ошеломленно охнула. Как она могла забыть? Она всегда помнила о таких вещах.
Воспользовавшись всеобщим замешательством и коря себя за утрату контроля над ситуацией, Эмма вышла вперед и выдернула карту из рук ослабившего хватку Дерика. После этого она вновь раскатала ее по столу и продолжила размечать границы: с наступлением темноты промедление было равносильно смерти.
Гул голосов вокруг внезапно смолк, и Эмма почувствовала на себе взгляд Дерика, ввинчивающийся в нее подобно знаменитому архимедову винту.
Не отрываясь от карты, Эмма произнесла:
– Уверена, лорд Скарсдейл согласится с тем, что объяснения могут подождать до тех пор, пока мы не отыщем его пропавшую горничную.
Сопровождающийся шипением треск молнии подчеркнул значимость ее слов, а затем по небу прокатился раскат грома. Эмма обернулась через плечо и увидела на стекле первые крупные капли летнего дождя. Дьявол! Если Молли в лесу и ранена… Эмма едва не ударила себя за то, что упустила время, растерявшись перед мужчиной, который наверняка ее даже не помнил. Она вновь окинула взглядом карту.
– Мою пропавшую горничную? – переспросил Дерик, и в его голосе послышались нотки сомнения.
– Да. – Не удостоив его взглядом, Эмма подняла руку, чтобы предотвратить возможные расспросы, а потом провела пальцем по карте. Если ее расчеты верны, единственным вероятным местом нахождения Молли, которое они еще не успели обыскать, была территория, расположенная к востоку от…
– Мисс Уоллингфорд, – прорычал Дерик, требуя внимания к своей персоне.
Стало быть, он ее все же помнил.
– Поскольку вы используете мои ресурсы, – произнес Дерик, – я хотел бы услышать объяснения.
Эмма раздраженно оторвалась от карты. Он только что назвал своих и ее слуг «своими ресурсами»? Леди Уоллингфорд прищурилась, жалея, что хозяина дома нельзя проигнорировать. У нее есть дела поважнее размышлений о том, как бы не ранить чувств владельца замка. Тем более что он не удостаивал замок своим присутствием уже четырнадцать лет.
Но Дерик уже нависал над ней во весь свой угрожающий рост. Господи, Эмма почти забыла, как он высок. В глазах виконта вспыхнуло выражение властного высокомерия, и девушка заскрежетала зубами.
– Я говорю о Молли Симмз, – пояснила она. – Дочери садовника. Никто не видел ее с тех пор, как она закончила работу и ушла к себе вчера вечером.
Дерик пожал плечами.
– Не прошло и суток, – произнес он. – Так что об «исчезновении» говорить пока рано.
Эмма поджала губы. «Да что он может об этом знать?»
– Присутствующие здесь с вами не согласятся, – возразила она. – Нам кажется, что Молли покинула свою комнату не по собственной воле, и мы боимся, как бы с ней не произошло несчастье.
Прояснив ситуацию, Эмма отвернулась от хозяина дома и перевела взгляд на карту.
– Да, но почему все вы со мной не согласны? – спросил Дерик, положив руку на середину карты и тем самым закрыв Эмме обзор. – Неужели несчастья в вашей деревне происходят столь часто, что у вас вошло в привычку созывать поисковые отряды?
