– Это хорошо, что ничего нет. Не морочь человеку голову, у него для этого совсем нет времени. А еще есть жена. Точно?
– Вроде есть, но отношения между ними…
– Ты ничего знать наверняка не можешь про эти отношения… Когда мы разводились с твоим отцом, все считали, что я его бросила, что я – виновата в том, что случилось. Но ты ведь знаешь, что это не так…
– Знаю, – кивнула Катя.
Ее отец, преподаватель того же вуза, что и мать, ушел от них совершенно неожиданно. В этот год мама защитила кандидатскую, а Катя окончила восьмой класс. Их дом подлежал сносу, и им предстояли выселение и переезд. Отец сообщил о своем решении очень неординарно.
– Я не претендую ни на один метр жилплощади, – произнес он за завтраком. Катя, которая только закончила ругаться с матерью по поводу школьных экзаменов, уронила ложку с вареньем прямо на белую скатерть. Как ей показалось, она сразу все поняла. В отличие от мамы. Мама еще долго что-то мыла в раковине, а потом произнесла:
– Хочешь, твой письменный стол поставим в спальне? Ты же всегда так хотел.
Отец что-то собирался ответить, но слова мамы так жалко прозвучали, словно она за что-то извинялась.
– Дело не в столе, – наконец сказал отец.
Катя помнила, что отец еще потом три года «окончательно» уходил из семьи. Все было так мучительно, что когда это наконец свершилось, мама с Катей устроили грандиозное сладкое обжорство.
– Мам, давай не вспоминать. У вас была совсем другая история.
– Истории все одни и те же. И жены у всех одинаковые – они своих мужей не любят до тех пор, пока их не полюбят другие.
– Мам, я не собираюсь никого любить и тем более уводить из семьи. Хотя сегодня я впервые заметила, какой он интересный! Он такой… Такой… Знаешь, когда в кино снимают главного героя второго плана…
– Катя? Ты себя слышишь? Главный герой второго плана…
– Да, именно так! – Катя рассмеялась. – Понимаешь, он где-то позади, чуть-чуть в стороне, но всегда за твоим плечом. Ты понимаешь?
– По-моему, да. Но главный герой не он?
– Нет, наверное, не он, но без этого второстепенного можно и не встретить самого главного.
– О господи, я запуталась в твоих героях. Ты мне скажи, тебе что, этот самый Валентин Петрович нравится?
– Вроде да.
– Приехали! Женатый мужчина.
– Мам, ну как тебе объяснить, он мне нравится… – Тут Катя замолчала. Она не знала, как объяснить маме. Ей льстило его внимание, его забота, после вчерашней поездки она открыла для себя нового Валентина Петровича – модного, лихо управляющего автомобилем, умеющего поддержать разговор и очень деликатного. Катя не знала, как это все сообщить маме в двух словах. – Мам, я точно не знаю. Мне кажется, что он мне нравится. Но разрушать его семью не буду. Я тебе это уже сказала.
– Да уж пожалуйста. Не разрушай. Теперь о самом главном – ты уже проведала своего раненого?
– Нет, но понимаю, что надо. Как ты думаешь, что ему надо привезти?
Мама удобно устроилась на диване, подняла глаза к потолку и произнесла:
– Ну, во-первых, надо правильно одеться…
Глава 2
«Много покупать нельзя. Во-первых, не разрешат врачи, во-вторых, нечего удивлять гастрономическим шиком – не та ситуация. Надо купить что-то легкое, полезное и необычное. То, что захочется сразу съесть». Катя уже два часа бродила с тележкой по магазину. Гектор, которому она обещала кусочек колбасного сыра – оказывается, собака его обожала, – остался в машине. Он послушно уселся на заднем сиденье и просунул огромный нос в чуть раскрытое окно. Стекло при этом сразу же оказалось в слюнях.
– Собака, меня мама убьет, – вздохнула Катя.
Машину Катя взяла у мамы, пообещав вернуть ее в полном порядке.
– Мне придется ехать с Гектором. У тебя еще рука не прошла. Без машины мне не обойтись! А проведать надо, ты мне сама это говорила. И вообще, я тут подумала, если бы не я, то, может, ничего этого бы и не случилось…
– Ты вообще никогда не думаешь о последствиях! Вот твой муж по-прежнему живет у тебя, а это значит, что своей личной жизни у тебя не будет.
– Мама, он уедет, очень скоро. – Катя сейчас готова была согласиться с чем угодно и пообещать что угодно, лишь бы мама дала машину.
– Не уедет, даже когда ему понадобится нос вытирать по причине старческой слабости, и ты из жалости будешь это делать!
– Мама, в это время мне тоже уже надо будет что-нибудь вытирать.
– Господи, возьми ключи, только умоляю, будь осторожна, – мама обожала свою машину.
Гектор в машину влезать не хотел.
– Так, давай, давай, тебе придется какое-то время ездить со мной, – Катя уговаривала пса, заодно подталкивая его под задние ноги. Собака на сиденье забираться не желала. – Слушай, не упрямься, сейчас в магазине запру! – Катя повысила голос, и Гектор заурчал, забубнил.
Катя рассвирепела. Она столько времени потратила на уговоры мамы, она долго застилала старым пледом все сиденья, она даже принесла в машину старую коровью жилу, чтобы собака развлекалась – все было напрасно, этот огромный упрямый зверь даже не хотел в ту сторону смотреть.
– Черт с тобой!
Катя внезапно бросила поводок, отошла от собаки, обошла машину и села на водительское место. Она спокойно достала ключи, вставила их и завела машину. Потом посмотрела в зеркало обзора, потом в боковое зеркало и включила поворотник. Все это она проделала, понимая, что правая задняя дверь не закрыта и рядом с ней сидит упрямый как осел пес. «Ну, дорогой, я тебя к дереву сейчас привяжу и уеду. Самое интересное, ведь будешь ждать меня как миленький – вряд ли кто рискнет тебя отвязать!» – только подумала Катя, как увидала, что собака неловко забирается на заднее сиденье.
– Во как! И что бы это значило, почему ты вдруг поменял свое решение?! – Катя проговорила это почти шепотом, чтобы не испугать Гектора.
До магазина они доехали без приключений, не считая того, что собака пару раз пыталась перелезть на переднее сиденье.
– Ты просто невозможен! – сказала Катя, когда они припарковались у магазина. И сейчас, гуляя по залу, она представляла, что ее может ждать в машине. «Ничего, придется терпеть. Раз это существо не берут даже в собачью гостиницу». Катя сделала попытку на пару дней устроить Гектора, но очень быстро поняла, что в приличных заведениях такого типа с ним уже знакомы и дело иметь не хотят. Ни за какие деньги. «Вы знаете, он у нас пробыл два дня, и за это время две мальтийские болонки и один йоркширский терьер почти полысели. На нервной почве. Так что извините!» – пояснили свой отказ в одном из заведений.
В «неприличные» собачьи приюты отдавать не хотелось – все-таки она отвечала за собаку…
