— Даже не шути такими вещами.
— Я серьезно, — сказала она яростно. — Ты не можешь быть единственным, кто знает дорогу.
— Судя по всему, могу.
— Есть и другие. Я найду их, если мне это будет необходимо.
— Они все сошли с ума, — сказал он. — Или умерли.
— Убиты? — сказала она. Слово выскользнуло у нее изо рта, прежде чем она успела отдать себе отчет в том, что может за ним скрываться.
Однако выражение его лица (или, точнее, его отсутствие: умышленное пустое место) оказалось достаточно красноречивым, чтобы подтвердить ее подозрения. Трупы, виденные ею в новостях, были не потасканными хиппи или съехавшими на сексуальной почве сатанистами, которых смерть оторвала от их жалких игрищ. Они были обладателями подлинной силы, и, возможно, эти мужчины и женщины бывали там, где она мечтала побывать, — в Имаджике.
— Кто сделал это, Оскар? Ты ведь знаешь этих людей, не так ли?
Он встал и приблизился к ней. Движения его были так стремительны, что на мгновение ей показалось, будто он хочет ударить ее. Но вместо этого он рухнул перед ней на колени, крепко сжал ее руки и посмотрел ей в глаза с почти гипнотической напряженностью.
— Слушай меня внимательно, — сказал он. — У меня есть определенные обязанности, перешедшие мне по наследству, Ей-богу, мне хотелось бы, чтобы их не было. Эти обязанности требуют от меня таких вещей, которых я с радостью избежал бы, если б мог…
— Это все связано с Башней, я права?
— Я предпочел бы не обсуждать это.
— Но мы обсуждаем это, Оскар.
— Это очень личный и деликатный вопрос. Мне приходится иметь дело с индивидуумами, начисто лишенными моральных представлений. Если б они узнали о том, что я сказал тебе всего лишь то, что я сказал сейчас, то даже этого хватило бы, чтобы наши жизни оказались под угрозой. Я умоляю тебя, никогда никому не говори об этом ни слова. Мне вообще не надо было брать тебя с собой к Башне.
«Если ее обитатели хотя бы наполовину так грозны, как говорит Оскар, — подумала она, — то что бы они сделали со мной, если б узнали, как много тайн Башни открылось мне?»
— Обещай, что ты больше никогда не заговоришь об этом… — продолжил он.
— Я хочу увидеть Изорддеррекс, Оскар.
— Обещай мне: ни слова о Башне ни в этом доме, ни за его пределами. Ну же, Юдит.
— Хорошо. Я не буду говорить о Башне.
— Ни в этом доме…
…Ни за его пределами. Но, Оскар…
Что, дорогая?
Я по-прежнему хочу видеть Изорддеррекс.
2
На следующее утро после этого разговора она отправилась в Хайгейт. Снова шел дождь, и, не сумев поймать свободное такси, она решила отправиться на метро. Это было ошибкой. Даже в лучшие времена ей никогда не нравилось ездить на метро — оно пробуждало в ней скрытую клаустрофобию, — но, пока она ехала, ей пришло на ум, что две жертвы разразившейся эпидемии убийств погибли в этих туннелях: одного из них столкнули на пути перед переполненным поездом, выезжающим на станцию «Пиккадилли», а другого зарезали в полночь где-то на линии Джубили. Это был не самый безопасный способ передвижения для того, кто имел хотя бы малейшее представление о тех чудесах, что прячутся возле них, а она как раз подходила под эту категорию. Так что, выйдя из метро на станции «Арчвей» и начав взбираться на Хайгейтский холм, она испытала немалое облегчение. Башню она нашла без труда, хотя банальность ее конструкции в сочетании с прикрытием рощи делали ее довольно неприметной для постороннего взгляда.
Несмотря на грозные предостережения Оскара, в этом месте трудно было усмотреть что-нибудь устрашающее. Весеннее солнце светило так ярко, что она сняла жакет; в траве суетились воробьи, ссорясь из-за червей, вылезших после недавно прошедшего дождя. Она оглядела окна в поисках каких-нибудь признаков обитаемости, но ничего не заметила. Избегая парадной двери с нацеленной на ступеньки лестницы камерой, она двинулась в обход здания, не наткнувшись по дороге ни на забор, ни на колючую проволоку. Владельцы очевидным образом решили, что лучшая защита Башни — в ее абсолютной обыкновенности, и что чем меньше они будут принимать мер против непрошеных гостей, тем меньше это место будет привлекать внимание последних. С тыльной стороны смотреть тоже было не на что. Почти все окна были закрыты жалюзи, а те несколько комнат, в которые взгляд мог проникнуть свободно, были пусты. Она обошла Башню в поисках еще одного входа, но такового не оказалось.
Когда она вернулась к фасаду здания, она попыталась воскресить в памяти проходы, погребенные у нее под ногами, — наваленные в темноте книги и скованная женщина, лежавшая в еще большей темноте, — надеясь на то, что ее ум сможет проникнуть туда, куда не смогло попасть тело. Но это упражнение оказалось не более плодотворным, чем наблюдение за окнами. Реальный мир был неуязвим: даже мельчайшая частица земли не подалась бы, чтобы пропустить ее. Обескураженная, она в последний раз обошла вокруг Башни и решила сдаться. Может быть, ей стоит вернуться сюда ночью, когда неколебимая реальность не станет так грубо давить на чувства? А может быть, предпринять еще одно путешествие при помощи голубого глаза? Но такая перспектива пугала ее. Она не понимала механизма, с помощью которого голубой глаз был способен вызывать такие полеты, и боялась, что он обретет над нею власть. Хватит с нее Оскара.
Она снова надела жакет и пошла прочь от Башни. Судя по отсутствию машин на Хорнси-Лейн, образовавшаяся в районе Холма автомобильная пробка до сих пор не рассосалась и водители не могли проехать в этом направлении. Однако улица не была пуста. Позади раздались шаги, и чей-то голос спросил:
— Кто ты?
Она оглянулась, не предполагая сначала, что вопрос обращен к ней, но обнаружила, что единственные люди в окрестности — она сама и обладательница голоса, женщина лет шестидесяти, болезненного вида и плохо одетая. Более того, взгляд женщины был устремлен на нее с маниакальной напряженностью. И снова из брызжущего слюной рта, слегка искривленного, словно от пережитого в прошлом удара, раздался вопрос:
— Кто ты?
Раздраженная неудачей у Башни, Юдит не собиралась ублажать какую-то местную сумасшедшую и уже развернулась было, собираясь уйти, когда женщина произнесла:
— Разве ты не знаешь, что они могут причинить тебе вред?
— Кто?
— Люди из Башни. «Tabula Rasa». Что ты искала там?
— Ничего.
— Ты очень старательно ничего не искала.
— Вы шпионите для них?
Женщина издала отвратительный звук, который, судя по всему, был смешком.
— Они даже не знают, что я жива, — сказал она. И снова, в третий раз: — Кто ты?
— Меня зовут Юдит.
— А меня — Клара Лиш, — сказала женщина. Она бросила взгляд на Башню. — Иди, — сказала она. — На полдороге к холму стоит церковь. Там я буду тебя ждать.
