– Да посмотрите вы на нас, – сказал Камье. – разве мы похожи на людей в шляпах? Может, мы незаметно для себя носим перчатки? Надо бы приглядеться.
– Чего вы ждете? Почему никто не несет наверх наши чемоданы? – сказал Мерсье.
– Патрик! – вскричал человек.
– Мщение! Мщение! – сказал Мерсье. Он подошел к человеку. – Вы что, не видите, – сказал он, – что я насквозь промок? Накормите нас.
День был ярмарочный. В зале было полно фермеров, торговцев скотом и приравненных к ним лиц. Сам скот был уже далеко, он, растянувшись цепочкой, брел по грязным дорогам под крики погонщиков. Часть скота возвращалась домой, другая часть шла сама не зная куда. Позади волнисторунных овец на некотором расстоянии громыхали тележки. У погонщиков сквозь ткань карманов торчали стрекала.
Мерсье облокотился на стойку. Камье, напротив, прислонился к ней спиной.
– Они едят, не снимая шляп, – сказал он.
– Где он теперь? – сказал Мерсье.
– Возле дверей, – сказал Камье, – наблюдает за нами, не подавая виду.
– Зубы показывает? – сказал Мерсье.
– Прикрывает рот рукой, – сказал Камье.
– Я не спрашиваю, прикрывает ли он рот, – сказал Мерсье. – Я спрашиваю, показывает ли он зубы.
– Отсюда его зубов не видно, – сказал Камье, – потому что он прикрывает их рукой.
– Что мы здесь делаем? – сказал Мерсье.
– Сначала мы подкрепимся, – сказал Камье. – Бармен, что у вас сегодня есть хорошенького из еды?
У бармена было много чего из еды. Все это он перечислил. Мерсье не слушал.
– Будьте добры, салат из морского ежа, – сказал Мерсье, – с соусом «бугле».
– Не знаю такого, – сказал бармен.
– Тогда сэндвич с плутром, – сказал Мерсье.
– Кончились, – сказал бармен. Он слыхал, что им не надо перечить.
– Не грубите, – сказал Мерсье. Он обернулся к Камье. – Ну и забегаловка! – сказал он. – Разве это путешествие?
В тот миг путешествие Мерсье и Камье выглядело и впрямь не блестяще. Если оно не оборвалось тут же, то благодарить за это следует, скорее всего, Камье: его предприимчивость и душевное величие оказались выше всяких похвал.
– Мерсье, – сказал он, – положись на меня.
– Да сделай же что-нибудь, сделай же что-нибудь, – сказал Мерсье. – Неужели я всегда должен идти первым?
– Позовите хозяина, – сказал Камье.
Бармен, казалось, не очень-то этого хотел.
– Позовите, – сказал Мерсье, – позовите, друг мой, если вас просят. Подайте негромкий сигнал, который он узнает из тысячи и расслышит посреди самой сильной бури. Или чуть кивните головой, так, чтобы было заметно ему одному и чтобы он примчался на этот кивок наперекор любым природным катаклизмам.
Но тот, кого Мерсье называл господином Голлом, был уже рядом с ними.
– Имею ли я честь говорить с владельцем этого заведения? – сказал Камье.
– Если вам нужен управляющий, – сказал управляющий, – то я управляющий.
– Мне сказали, что кончился плутр, – сказал Мерсье. – Хорошо же вы управляете, а еще управляющий. Что у вас с зубами? И это вы называете «гемютлих»?
Управляющий словно бы задумался. Он не любил скандалов. Кончики его седых висячих усов, казалось, вот-вот сойдутся вместе. Бармен смотрел на него. Мерсье с изумлением рассматривал редкие седые волосики, тонкие, как у младенца, которые, покорствуя прискорбному кокетству, были с самого затылка тщательно зачесаны вперед. Он еще никогда не видел господина Голла таким, а всегда только улыбчивым и сияющим.
– Ну, полно, – сказал Мерсье, – не будем к этому возвращаться. В конце концов, вполне простительное упущение.
– Нет ли у вас номера, – сказал Камье, – где бы мой друг мог минутку отдохнуть. Он смертельно устал. – Он придвинулся к управляющему и сказал ему что-то на ухо.
– Его мать? – сказал управляющий.
– Моя мать? – сказал Мерсье. – Она умерла, ведьма, как только произвела меня на свет. Не смела глянуть мне в лицо. Что на тебя нашло? – сказал он Камье. – Почему ты не можешь оставить в покое мою семью?
– Номер-то у меня найдется, – сказал управляющий, – только…
– Просто чтобы мой друг мог минутку передохнуть, – сказал Камье. – Он на ногах не держится.
– Давай, старый зануда, – сказал Мерсье, – ты же не можешь отказать мне в этой просьбе.
– Вам это, разумеется, будет стоить как сутки, – сказал управляющий.
– На каком-нибудь из верхних этажей, если можно, – сказал Мерсье, – чтобы при случае я мог, ничего не боясь, выброситься из окна.
– Вы останетесь при нем? – сказал управляющий.
– Разумеется, – сказал Камье. – Пришлите нам в номер что-нибудь подкрепиться. Впрочем, не исключено, что мы заночуем.
– Вряд ли, – сказал Мерсье.
– Патрик! – вскричал управляющий. – Где Патрик? – сказал он бармену.
– Болен, – сказал бармен.
– Как болен? – сказал управляющий. – Я видел его вчера вечером. И мне даже кажется, он мелькнул здесь вот только что.
– Болен, – сказал бармен. – Говорят даже, что он недолго протянет.
– Какая досада, – сказал управляющий. – Что там с ним случилось?
– Не знаю, – сказал бармен.
– А почему мне не сообщили? – сказал управляющий.
– Наверно, думали, что вы в курсе, – сказал бармен.
– А кто сказал, что это так опасно? – сказал управляющий.
– Такой прошел слух, – сказал бармен.
– А где он? – сказал управляющий. – Дома или…
– Да отвяжитесь вы с вашим Патриком, – сказал Мерсье. – Вы меня добить хотите?
– Отведи этих господ наверх, – сказал управляющий. – Возьми у них заказ и живо возвращайся.
– В пятый? – сказал бармен.
– Или в седьмой, – сказал управляющий. – Как будет удобнее господам.
Он посмотрел им вслед. Налил себе и залпом выпил.
– А, здравствуйте, господин Грейвз, – сказал он. – Что вам подать?
– Странные типы, – сказал господин Грейвз.
– Ничего, – сказал управляющий, – я привык.
– А где это вы привыкли? – сказал господин Грейвз низким жирным голосом начинающего пасторального патриарха. – Не с нами же, полагаю.
– Где я привык? – сказал управляющий. Он закрыл глаза, чтобы лучше видеть то, что вопреки всему было по-прежнему дорого его сердцу. – У моих хозяев, – сказал он.
– Счастлив это слышать, – сказал господин Грейвз. – Всего вам наилучшего.
– До скорого свидания, господин Грейвз, – сказал управляющий.
