Новый вождь легко вскочил на скальный выступ. Смотрел на толпу сверху вниз и молчал. Он сам себе напоминал то каменное изваяние, которое нашел у входа в Рай, когда как следует расчистил заросли: могучего покоцанного льва с большим клыком и хитрым приоткрытым глазом. Ему хотелось верить, что одержана победа. Что счастье наконец-то улыбнулось. В этом его убеждал не народ; народ – он что? Пойдет туда, куда его обманешь. А вот лжеца Мухлюэна и перекормленного Дрозофила не надуешь. Эти понимают всё. И подставлять свои шкуры не станут.
Мурчавес приказал свистящим шепотом:
– Дрозофил! Пойди сюда.
Тот беспрекословно подчинился.
– Слушаю-с.
– Поручаю проявить инициативу. Предложи котам принять закон.
– Какой закон? О чем? – насторожился Дрозофил.
– О полной отмене границ. Ни Которов, ни Мурчалоя. У нас теперь единая держава. Одна за всех, где все – за одного.
– Как будет называться?
– Муршавель.
Дрозофил исполнил приказание; говорил он коряво-невнятно, «продолжаем то, что уже много наделали», но котам не хотелось терять ни минуты веселья, и они, ни во что не вникая, подняли лапы. Закон был утвержден единогласно.
– Мухлюэн! – прошептал Мурчавес.
– Я весь внимание, сэр!
– Убеди котов, что нам необходима стройка.
– Какая? – практически не открывая рта, спросил британец.
– Грандиозная.
– Что строить будем?
– Мехополис.
– Что? Сэр, простите, я не понимаю.
– Мехополис. Грандиозную столицу государства.
– А, теперь осознал. И где создаем стройплощадку?
– В лагуне.
– Но там же котолики?!
– Подвинутся.
– Как прикажете, сэр. Название уже придумано?
– Мурром.
– Отлично! Прекрасное имя, сэр. Шедевррр.
Коты, не особо вникая, поддержали оба предложения. После чего согласились, что пора создать секретную полицию для охраны общего порядка и ввести ежедневную подать, чтобы каждый десятый кальмар, пятая рыба, четвертая мышь переходили в пользу государства… У Мурчавеса в запасе было множество других идей, но все сразу объявлять неправильно – кот не должен быть пресыщен, иначе он начнет капризничать. А почему еда заветрилась? А где лоток? Для чего закрыли дверь, а ну откройте. Законы? Какие законы? Не желаю никаких законов. Гулять хочу.
Поэтому еще одно решение – и хватит. Сделав полушаг вперед, он широко поставил лапы, выгнул спину. И коты немедленно притихли, почуяв непонятную угрозу; срабатывало правило муравчика.
– Внимание, друзья мои! Внимание. Мы с вами пережили важную минуту. Снова стали единым народом. Слава котикам!
– Котикам слава! – недоверчиво ответила толпа.
Все ожидали неприятного, пугающего продолжения.
Мурчавес продолжил, бросая короткие резкие фразы:
– Но нам! Угрожает! Опасность!
– А ты же сказал, что собаки ушли? – ввязался неуемный Мокроусов.
– Нет, это не собаки! Точнее, пока – не собаки!
– А кто?
– Кто? Ты спрашиваешь, кто? Как ты наивен! Те, кого мы все считали братьями! Друзьями! Кому мы доверяли! Они готовятся вонзить вам когти в спину.
– Имена! – взревела возмущенная толпа.
– Имена? Всех имен не назову – не знаю! Пока. Но мы расследуем! Мы назовем! Открываю вам страшную тайну: тяфтоны не просто ушли. Они нашли среди котов предателей, шпионов, негодяев! Мы думаем, что это кот, а это настоящий пес в кошачьей шкуре!
Поднялся гвалт; коты с опаской озирались. Где переодетый пес? Подозрительно смотрели друг на друга: а ты случаем не этот, не шпион?
– Я сказал, что всех имен не знаю. Но нескольких предателей я объявлю сейчас! И вы ужаснетесь.
– Называй! Мы сильные, мы спррравимся! – раздались голоса.
– Ну что же. Видите, на мне колючки? Присохшая грязь? Лапы мои расцарапаны в кровь. – Для пущей убедительности, Мурчавес помотал в воздухе лапой. – А все почему? Потому что я следил за псами. Я жил в горах. Я подслушивал их разговоры. И я знаю, кто на них работал!
Он эффектно замолчал, дожидаясь истеричного вопроса:
– Кто же это?
И воскликнул с пафосом:
– Они!
Мурчавес грозно указал на подиум. Святые котцы растерялись. Это он, что ли, про нас?!
– Думают, мы ничего не знаем. А мы-то знаем. Ну, чего молчите? Признавайтесь!
– В чем? – растерянно спросил Папаша.
– В чем. А то не знаешь сам. В том, что выполняли тайное собачье задание! В том, что прикрывались богом и не давали нам объединиться! Долой предателей кошачьего народа!
– Долой! – вскричала озверелая толпа.
Сверкая восхищенными глазами, издавая многотысячное «миау!», благочестивые котолики, правоверные котометане и даже кошечки – любительницы батюшек, набросились на Котриарха, на Жреца и на Папашу. Их скрутили, обмотали водорослями, сложили друг на друга, как кули, и стали бить, кусать, царапать.
Но особенно досталось Мурдыхаю. Мурчавес лично подбежал к нему и завопил: «А вот и старый негодяй! Держи его, ребята! Не пускай! Он сочинил закон, запрещавший молодым котам жениться! Мышиный прихвостень, собачья кровь!».
– Как?! – взревели юные коты. – Мы не можем не жениться! – и дружно кинулись на мудреца.
Кришнамурка попыталась заступиться за Учителя; бить ее больно не стали, просто грубо оттащили в сторону. А Мурдыхаю попортили шкуру, изваляли в прибрежном песке, надломили верхний зуб, на котором держался протез. И поволокли в пещеру. Туда же оттащили и святых котцов.
Кришнамурка побежала следом и потребовала, чтобы ее арестовали тоже. Мурчавес, усмехнувшись, согласился. Почему-то в голове его мелькнула мысль: а что если и с ним когда-нибудь так обойдутся? Муфта останется с ним или нет? Но такого никогда не будет! Никогда!
Девятая глава. Правление Мурчавеса
В пещере было холодно и влажно. Ныли раны. И грызла тоска. Старики унывали. Они прожили долгую жизнь; все их уважали и любили; слушали каждое слово, готовы были выполнить любую просьбу. Но в одну секунду им открылась бездна. Ничего они не понимали. Ничего.
Жрец предавался мрачным размышлениям и скрипел зубами по ночам. Папаша превратился в разговорчивого старичка. А Котриарх внезапно обнаружил, что у него есть слезный дар. С утра до вечера он горько, безутешно плакал.
– Терпи, твое Котейшество, – утешал его добрый Папаша, – терпением нашим спасем шкуры наши.
– Еще чего! – шипел Верховный Жрец. – Терпеть! Это ваши еретические штучки. Бог не заповедал нам терпеть. Он заповедал нам сражаться до последнего дыхания.
