Минут сорок Катков провел в очень неприятном ожидании и почти готов был радостно помахать рукой наконец-то появившимся вражеским аквалангистам, возвращавшимся на базу. Лейтенанта, собственно, беспокоила даже не опасность, возможно, угрожавшая мичману, которого эти пловцы могли обнаружить и попытаться захватить или прикончить. Ската беспокоило то, что с каждой минутой, проведенной на дне, таял запас дыхательной смеси в акваланге. Сколько еще придется работать под водой — сейчас никто не мог бы ему сказать, а запас воздуха не безграничен. Скорее наоборот…
…Аквалангисты, проверявшие фарватер реки, не обнаружили никакого присутствия чужих пловцов и вернулись на базу. Почти одновременно из маслянисто-черной воды появились две головы в угловатых масках, к которым тянулись гофрированные дыхательные трубки, затем пловцы ловко выбрались на каменный пирс, уселись и, сорвав с лиц маски, устало сообщили подошедшим Алехандро и Джексону:
— Нет там никого. Да, скорее всего, и не было. Так что можете смело выводить субмарину в рейд.
— Хорошо, — задумчиво пожевал губами Алехандро, — я сейчас отдам приказ капитану. Но будет так: вы снова лезьте под воду и сопровождайте подлодку пару часов. Или на сколько там воздуха в ваших аппаратах хватит. А Джексон со своими парнями пойдет по реке на лодках — подстрахует субмарину от нежелательной встречи с чужими катерами. Субмарина в надводном положении, естественно, не пойдет, но и «с воздуха» нам опасности ни к чему. Все ясно? Тогда позовите ко мне капитана этой железной бочки…
38
Если в воинской части объявляется тревога — независимо, учебная ли, боевая ли — то уже через строго определенный отрезок времени бойцы должны прибыть в технический парк и за считаные секунды занять свои места согласно штатному расписанию. Пехотинцы забираются в крытые брезентом кузова мощных «Уралов» и «КамАЗов», механики-водители танков прыгают в люки своих броневых монстров. Запуск двигателя — и по команде командира танка механик давит на педаль подачи топлива и рвет рычаги. Стальная громада изрыгает из выхлопных патрубков клубы черного солярного дыма и, послушная рукам водителя, прыжком-рывком срывается с места и вылетает из бокса. Туда, где появился враг! Гнать, крушить всей броневой массой, перемалывать стальными траками гусениц, разносить в кровавые клочья выстрелами из длинноствольной пушки. Только вперед — и, кажется, нет силы, способной остановить стремительный бросок изрыгающей огонь бронетехники…
Так вот, ни армейские танки, ни машины «Скорой помощи», ни красивые пожарные машины по сигналу тревоги не могут спокойно ехать на заправку. Там война, пожар, человек умирает — какая, к черту, заправка?! Вот поэтому-то такая техника всегда готова к бою: исправна и заправлена. Джентльмен чистит обувь не перед выходом на прогулку, а сразу по возвращении. Во всяком случае, так должно быть…
Субмариной командовал капитан явно из бывших военных подводников, поскольку, как только поступил приказ выступать в поход, он всего лишь коротко козырнул: «Есть!» Небольшая команда, состоявшая всего из пяти человек, тоже, несомненно, была знакома со службой в подплаве — действовала умело, грамотно и без какой бы то ни было ненужной суеты и нервозности. Нужно идти в дальний поход? Ноу проблем, сэр!
Меньше пятнадцати минут хватило субмарине и ее экипажу, чтобы закончить последние необходимые приготовления и огласить мрачноватые своды подземного ангара резким вскриком ревуна. Алехандро, давно и безуспешно боровшийся с этой дурацкой морской традицией, на этот раз не стал грозить подводникам огромным кулаком, а всего лишь вяло помахал ладонью, желая удачи.
Субмарина, уже давным-давно полностью освобожденная от всех причальных швартовочных концов, от паутины электрических кабелей и шлангов топливопроводов и компрессоров, глухо забухтела дизелем и начала погружение. Вот под водой исчезла и вершина ходовой рубки с наглухо задраенным тяжелым люком, оставив на поверхности лишь маленький водоворот и кучу воздушных веселых пузырьков…
Сейчас там, на выходе, медленно раздвигается скала, открывая путь в Ориноко. А здесь, в темной воде, рядом с подлодкой легко плывут, изящно работая длинными ластами, боевые пловцы, присланные Большими Боссами. Вслед за субмариной готовятся отправиться и три надувные лодки под командованием Джексона…
Алехандро, отправляя в путь всю эту «эскадру», чувствовал себя почти адмиралом. Все будет отлично, все идет как надо, по плану. А ведь есть еще и пленники, захваченные этим рейнджером — источники информации и заложники. Да, люди дело знают, и все будет хорошо, просто прекрасно все будет… «Мои люди…» — со смесью спеси и гордости подумал толстяк, и нетрудно догадаться, что гордился Алехандро отнюдь не тем, что работает с такими грамотными солдатами, а тем, что все эти толковые люди подчинены только ему и никому другому. Толстый босс был совершенно уверен в том, что именно мудрый король делает свиту, а уж никак не наоборот…
Эту подлодку не зря назвали мини-субмариной. При ширине корпуса около трех метров она имела чуть больше двадцати метров в длину. Мощный дизель легко вращал гребной вал, на который был насажен ходовой винт, так же непринужденно толкавший «потаенное судно» вперед с довольно приличной скоростью в семнадцать узлов, что составляет примерно километров тридцать в час. Вообще-то, на дизелях подлодки когда-то ходили лишь в надводном положении, а в глубине шли на аккумуляторной тяге, вращавшей гребные валы вместо дизелей. Время от времени лодка была просто вынуждена всплывать и идти на дизелях, чтобы зарядить израсходованные батареи. Правда, по некоторым сведениям, уже во время Второй мировой в гитлеровских ВМС — Кригсмарине имелись субмарины, умевшие и на глубине ходить на дизелях — была у них особая система выхлопа отработанных газов прямо в забортную воду. Нечто подобное сотворили для колумбийских боссов наркомафии и способнейшие конструкторы и корабелы, собранные чуть ли не со всего света, в числе коих до недавнего времени числился и ленинградский товарищ Иванов…
Субмарина пока двигалась с умеренной скоростью — для максимальной крейсерской здесь, в узких и далеко не безопасных протоках, просто не было свободы и размаха. Да и подводный эскорт из боевых пловцов не мог двигаться слишком быстро — не машины ведь, живые люди.
Пока все вокруг было относительно спокойно: мутноватая вода, стаи рыб и прочей водной мелочи, иногда встречались какие-то полузатопленные кусты и даже стволы деревьев, но для субмарины с ее обтекаемым корпусом и особой защитой поворотных рулей и гребного винта они были не страшны. Больше всего сейчас и капитан подлодки, и аквалангисты опасались чужих боевых пловцов, которые вполне могли устроить для субмарины со всем ее экипажем и ценным грузом какой-нибудь неприятный сюрприз вроде прилепленной в наиболее беззащитном месте мощной мины. Но пока ни малейших признаков того, что где-то поблизости кружат чужие диверсанты, пловцы из эскорта лодки не замечали…
Один из аквалангистов, некоторое время скользивший почти вровень с носом субмарины, вдруг резко ушел в сторону и начал подниматься к поверхности, где темнели три больших пятна — три моторки наемников. Снизу было хорошо видно, как он приблизился к одной из лодок и, высовываясь из воды, схватился за округлый резиновый борт. Видимо, о чем-то переговорил с экипажем лодки и снова ушел под воду, энергично работая ластами.
