Он отключался, события не поддавались контролю. Его куда-то тащили, возможно, он сам переставлял ноги, но без бодрости духа и тела. Вяло шевелилась мысль — глубокая и выдающаяся: он остался жив и вроде бы должен радоваться, но что-то ему не радостно. Он смутно помнил, как, чертыхаясь, кто-то заваливал дверь, падала, перегораживая проем, угловатая конструкция с мотором и редуктором. «Это умно, — машинально отмечал он, — пусть долбятся до посинения…» Он ненавидел себя за свою растительную форму жизни, делал попытки собраться, взять контроль над ситуацией, выяснить, что за хрень здесь происходит!..
Он очнулся через энное количество времени и удивился, до чего все мирно и спокойно. Голова трещала, как горящая изба, все связи в голове были порваны и висели соплями. Но местами он начал вспоминать — и про «Объект 623 ГТУ», и о своих недавних приключениях, и о незавидной судьбе товарищей. Через крюк в потолке был переброшен кусок проволоки. Вместо петли на ее конце (что было бы логично и понятно) висел фонарь в резиновой оплетке, озаряя пространство мутноватым светом. С функцией лампочки накаливания в сорок ватт он в принципе справлялся. Помещение, в котором на обрывке пахучей матрасни лежал Глеб, напоминало душевую. Впрочем, душевой оно и являлось — кафельный пол, кафельные стены, несколько загородок по плечи человеку среднего роста, проржавевшие смесители и душевые лейки, торчащие из загнутых труб. Видимо, мародеров «водонапорные сооружения» не привлекли — и немудрено, каждый душ представлял неразъемную конструкцию, которую замаешься выламывать из стены…
К Глебу тянулись чьи-то руки. Сработал инстинкт, он не знал, чего от него хотят — поэтому дернулся и прорычал угрозу в адрес незнакомца. Субъект, сидящий рядом, отпрянул. И через мгновение залился приятным женским смехом. И произнес — не менее приятным женским голосом, в котором прослушивались мягкие южные нотки:
— Все правильно, сделал доброе дело — отойди на безопасное расстояние.
Сивая муть заволокла сознание, он снова отключился. Когда он вновь пришел в себя, нечитаемое пятно по-прежнему сидело рядом с ним и прикладывало мокрую тряпку ему на лоб. «Зачем? — машинально подумал он. — Чтобы было лучше, чем было?»
— Где я? — пробормотал он.
— А хрен его знает, товарищ майор, — простодушно отозвалась девушка.
— Откуда вы знаете, что я майор?…
— А я и не знаю, — пожала плечами клякса женского пола, постепенно принимающая человеческие очертания. — Откуда мне знать, кто ты такой — майор или генерал? Слушай, а ты и вправду майор? — Женщина наклонилась к нему, стала с интересом разглядывать. «Как странно, — подумал Глеб. — Не успели познакомиться, а уже на «ты». Ладно, пусть будет так».
— Ты кто? — прошептал он. — У тебя руки холодные…
— Я баба Мороз… — зловещим тоном сказала девушка и тихо засмеялась. — Послушай, майор, или как там тебя, ты пока не бери ничего в голову, отлежись, а потом уж будем разбираться с пристрастием, кто я такая — белочка ли, зеленый чертик…
Она и вправду была какая-то зеленая. Чуть позднее вернулось зрение, и в организме накопилось достаточно сил, чтобы привстать. Он поднял голову, оперся на локоть. Мокрой тряпки на лбу уже не было, а в голове худо-бедно восстанавливались события. Перед ним сидела молодая женщина в темно-зеленом камуфляжном комбинезоне — невысокая, худенькая. Параметры фигуры оценить было сложно — слишком много всего на ней было. Он пока и не пытался. Голову девушки украшала «козырчатая» шапочка с наушниками — из-под нее торчали сбившиеся темные волосы. На ногах — немаркие кожаные кроссовки. Рядом с барышней лежал компактный рюкзачок. «Неплохая экипировка», — по ходу отметил Глеб. У спасительницы было острое скуластое, приятной конфигурации личико, внимательные темные глаза, смотрящие на Глеба немного с иронией, немного с опаской. И внезапно он хорошо себя почувствовал, стала проходить головная боль, повысилось настроение. И все это было как-то странно. Девушка не замедлила отметить перемену его настроения:
— Согласна, майор, жуть стала лучше, жуть стала веселее. Ты смотришь на меня с таким удивлением, словно увидел не обычную девушку, а свой левый глаз. Боже, да ты кумарный, как наркоман…
— Из наркотиков принимаю только семечки, — натужно отшутился Глеб. — А обычные девушки по подобным злачным местам не шляются, а сидят дома в социальных сетях. Послушай… — он замешкался, — я, конечно, толком еще не очнулся, в голове какая-то, извиняюсь, хрень… но не могу избавиться от ощущения, что совсем недавно я тебя видел… Ты была другой, но это точно была ты…
— Да ну, ты заливаешь, — удивилась девушка. — Не мог ты меня видеть до сегодняшнего дня. А знаешь, почему? Открою тайну. По той простой причине, что мы с тобой никогда не встречались. Я впервые тебя вижу — ну, имею в виду, при свете…
— Минуточку, — напрягся Глеб. — Так это ты за нами таскалась? То мышкой прикидывалась, то шапку-невидимку надевала…
— Я, — скорбно поджав губу, призналась девушка. — Я просто не могла понять, кто вы такие, на кого работаете и что от вас ожидать. Безо всякого злого умысла, поверь. Я уже собиралась выйти к вам, объясниться, но всякий раз меня что-то останавливало…
— Но послушай… Мы с товарищами окружили тебя — а ты как сквозь пальцы просочилась… Ты умеешь быть невидимой?
— Нет, — помотала девушка головой. — Я умею прятаться в разрушенных колоннах. Помнишь, там было много бетонных колонн? Одна из них просто разрушилась в основании. Не знаю, на чем она держалась, но в ней зияла дыра, в которую легко пролез мой скромный второй размер. Вы стояли в метре от меня, сильно удивлялись, а я с трудом подавляла искушение напугать вас так, чтобы вы запомнили на всю жизнь…
— Вспомнил… — с шумом выдохнул Глеб. — Это было то ли вчера, то ли позавчера… Твой покорный слуга мирно удил рыбу в Калабановской бухте, а надо мной прошло рыжее недоразумение женского пола, таща велосипед, — ты сделала вид, что он сломался. Я еще тогда отметил мелкие несуразности в твоем имидже, но не придал значения…
— Обидно, — вздохнула девушка. — Я считала, что выгляжу идеально, разыгрывая простушку-путешественницу. А что касается велосипеда, то эта китайская сволочь действительно сломалась, и пришлось ее выбросить. Отойдя подальше, я укрылась в безлюдном месте, сняла то, что делало меня «рыжим недоразумением», разделась до купальника и с рюкзачком, набитым вещами, которые ты сейчас на мне видишь, нырнула в бухту. Меня никто не заметил. Подожди, — она нахмурилась, — если ты удил рыбу… я бы тебя запомнила. Там сидела местная голытьба, какой-то зачуханный старикашка в облезлом пиджачке… Мама дорогая. — Она широко распахнула глаза, и они заискрились от изумления. — Так это был ты… — И тихо, с переливами и перезвонами, засмеялась.
— Ладно. — Он укреплялся в мысли, что скрытничать перед особой, спасшей ему жизнь, не стоит. — Спасибо тебе, таинственная незнакомка, что выручила, не дала пропасть, нянчишься тут со мной. Дымов Глеб Андреевич, 34 года, майор морской пехоты, подразделение боевых пловцов, 102-й отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами.
