— Илья Георгиевич, — неожиданно обратился к капитану по имени-отчеству старпом, — тишина-то какая. Только шепотом и можно разговаривать. Вы не подумайте, что для меня существуют одни только инструкции, — он прикоснулся рукой сперва ко лбу, потом к левой стороне груди. — Все мы люди. Но я за то время, что в подплаве, понял — все инструкции человеческой кровью написаны, за каждой потерянные жизни стоят.
Командир с удивлением посмотрел на помощника. От педанта и службиста Даргеля он не ожидал подобных признаний.
— Выпил, что ли, старпом? — без тени улыбки поинтересовался Илья Георгиевич. — Прямо поэзия какая-то у тебя в голове завелась.
Даргель не сразу понял, что командир пошутил насчет выпивки, обиженно поджал губы. В призрачном ночном свете по мостику прохаживались члены экипажа, те, кто не на вахте. Никто из офицеров не поглядывал на часы. Все понимали, что отец-командир дает своим людям шанс вдоволь надышаться свежим воздухом. Мало ли что ждет всех впереди? Возможно, последний раз видят звездное небо.
Гидроакустик доложил, что ближайшее судно зафиксировано им в пяти милях к северу — значит, можно не опасаться быть обнаруженными.
— Не обращай внимания, старпом, шутки временами получаются неудачными, — командир примирительно улыбнулся. — Мы с тобой на корабле, как два классических следователя: один «добрый», второй «строгий». Но «строгий» не значит — злой.
Николай Даргель вынужденно улыбнулся.
— А то, что ты предупреждаешь, мол, «телегу» по возвращении напишу, это хорошо. Для меня главное, чтобы за спиной у командира ничего не делалось.
— Насчет этого не сомневайтесь, — успел произнести Даргель и мгновенно смолк.
Из тумана блеснул пронзительно яркий свет судового прожектора. Источник света приближался. Желтоватый конус скользнул по невысоким волнам, пробежался совсем рядом с подлодкой и взмыл к небу. Абсолютно нереальной казалась тишина, ни один новый звук не прибавился с появлением «Летучего голандца».
Даргель облизнул мгновенно пересохшие от волнения губы.
— Погружаться надо, — прошептал он.
— Поздно, — таким же взволнованным шепотом ответил Макаров.
— Успеем.
— Старпом, никогда не умирай до расстрела.
Было непонятно, откуда взялось судно, с которого бил прожектор. Ведь гидроакустик просто не мог бы не заметить его приближения. Казалось, оно материализовалось из легкого тумана. Прожектор повернулся, выхватил из темноты боевую рубку «Адмирала Макарова» и замер на ней. Илья Георгиевич приложил ладонь к глазам, прикрываясь от нахально-слепящего света, и пытался рассмотреть таинственно появившееся судно.
* * *
Хор Балтфлота закончил петь, в динамиках ноутбука вновь зазвучал голос диктора радиостанции «Маяк».
Инженер Герман, не поворачивая головы, окликнул человека в двери:
— Мистер Палмер, вы хотели мне что-то сказать? — Голос прозвучал ровно и спокойно.
— Извините, что помешал, — аналитик обошел стол, сел напротив инженера, — у вас острое зрение или чутье. Вы даже не обернулись, но заметили мое появление. Вас трудно застать врасплох.
— Привычка, — Герман вновь надел темные очки. — Вас удивляет то, что я слушаю? Вам знакома мелодия?
— Я даже знаю перевод и историю крейсера «Варяг». Скорее настораживает, — мягко улыбнулся мистер Палмер. — Хорошо, что адмирал Йорк сейчас вас не видит. Он бы сразу потребовал замены.
— Песни или моего участия в проекте «Эшелон»?
— Против песни он бы и слова не сказал. Все моряки уважают традиции.
Мистер Герман чуть заметно зевнул, прикрыв рот ладонью.
— И хочется спать, и волнуюсь, — признался он, опуская крышку ноутбука. — Все готово, даже антенны мы уже развернули на восток. Остается только ждать. Вы предлагали мне отдых перед работой?
— Ностальгия замучила? — вернулся к теме песни мистер Палмер.
Виктор Герман рассмеялся и щелкнул пальцами:
— Ностальгия! Странно слышать это слово из уст аналитика АНБ.
— Неужели вы вообще не вспоминаете свою прежнюю родину? — Краешки губ Палмера приподнялись в подобии улыбки.
— Сказать, что я не тоскую по ней вообще, — нельзя. Но каждый из нас вкладывает в понятие «родина» свое. Это и двор, в котором играл мальчишкой, и девушка, которая научила целоваться. Вот, пожалуй, и все. Остальное: герб, флаг, гимн… пустые звуки. Никто не может помешать мне слушать понравившуюся с детства музыку и в Штатах.
— Ждать, подкарауливать, таиться, нападать внезапно — качества настоящего хищника. Иногда я думаю о вас именно как о хищнике.
— Тут вы ошибаетесь. Хищник нападает на жертву не только из-за голода. Им часто движет азарт. Я же — человек, абсолютно лишенный его.
— Хотите сказать, что вас интересуют в работе только деньги? Не поверю.
— Правильно сделаете. Я просто занимаюсь тем, что умею делать. В России по этому поводу говорят: «Кто на что учился». А моя специальность — системы связи, в том числе и космической, — Герман взял под мышку ноутбук, похлопал ладонью по его торцу. — В этой машине столько секретов, что поневоле испытываешь трепет, прикасаясь к ней.
— Основные секреты не здесь, а тут, — мистер Палмер прикоснулся ладонью ко лбу. — Следующие дни покажут, кто хитрее и изворотливее.
— Загадывать наперед — плохая примета, — напомнил инженер, — к тому же ждать осталось совсем недолго.
— Теперь о деле, — вздохнул мистер Палмер так, будто предстояло обсудить что-то скучное и неинтересное. — Сперва показательно обнаружит себя подсадная утка. На нее наверняка и будет направлено внимание наших пока неизвестных оппонентов. Пока они будут глушить электронику, в дело вступим мы.
— Я уже провел подробный инструктаж. С этого момента ни один человек из моей команды не сойдет на берег и не свяжется с внешним миром. Простая, но надежная мера предосторожности. Командир корабля должен получить подобное распоряжение от вас. Мне его люди напрямую не подчиняются.
— Я уже распорядился. Командиру предписано во всем соблюдать режим секретности и содействовать вам в выполнении задачи. Адмирал Йорк тоже неплохо поработал. Хотя с момента появления его бредовой идеи использовать старого контрабандиста мои надежды на успех таяли. Но он отлично рассчитал все места, где русские могут спрятаться. Им не уйти! — аналитик победоносно усмехнулся.
Излишней искренностью он недвусмысленно давал понять Герману, что по-прежнему ему доверяет.
— Будут поставлены заградительные сети в неудобных для судоходства проливах? — догадливо прикинул Герман.
— Естественно. Мы сумеем остановить подлодку и принудим к всплытию. Вы неплохо изучили стиль адмирала Йорка.
— Обнаружение подлодки лишь часть задачи, — напомнил инженер, — она — помеха в выполнении главного задания. Если мы рассекретим свои намерения перед русскими и не сумеем при этом тотально просканировать эфир над европейской частью страны, в дальнейшем они примут меры предосторожности. И в следующий раз вместо золотой рыбки мы вытащим электронной сетью лишь мелкую информационную рыбешку вместе с дезой, специально заброшенной для нас. Мне кажется, эта загадочная подлодка весьма мобильна. Короче, мне необходима свобода маневра.
