— Перейти на ручное управление, полный назад, — мгновенно среагировал Морской Волк.
— Товарищ командир, по всей ширине пролива мощные источники ультразвука, более десятка, — взволнованно доложил оператор гидролокатора. — Ближайшие от нас движутся вместе с нами.
— Сеть… — с досадой проговорил командир, — и датчики, — он не удержался и зло глянул на старпома, настоявшего, что необходимо строго следовать инструкции, прилагавшейся к приказу, и укрыться в узком проливе.
Скорость упала до нуля, а затем изображение на мониторе двинулось в обратном направлении, словно уже виденный раз фильм просматривали задом наперед.
— Источники ультразвука теперь неподвижны.
— Пока радует, что мы не потащили сеть за собой, — Илья Георгиевич вытер мгновенно вспотевший лоб. — Хоть в чем-то везет.
Скала прошла буквально в метре от правого борта и исчезла за рамкой экрана.
— Пройдем задним ходом до бухты, развернемся и попробуем другой выход из пролива? — предложил Даргель.
— Если поставили сеть здесь, то такая же картина и с другой стороны. Инструкции, старпом, пишутся в штабе на берегу, а мы в море. Дорого бы я дал, чтобы находиться сейчас по ту сторону сети.
Николай Даргель отвел взгляд, крыть было нечем, не будь он так настойчив, беды могло бы и не случиться.
— Правый борт, разворот, — прозвучал приказ.
На этот раз понтоны, поднявшие сеть, удалось рассмотреть в перископ. Макаров не стал рисковать приближаться к ним. Как опытный командир подплава он понимал, что сети были установлены практически наугад в наиболее подходящих для этого местах, не только здесь. Срабатывание датчиков лишь в одном конце пролива могло быть воспринято как случайность, сбой автоматики. Зазвучи они и во втором конце, картина становилась яснее ясного. Это означало бы, что подлодка мечется в поисках выхода.
— Безвыходных ситуаций не бывает, — мрачно проговорил командир, вглядываясь в темные макушки подъемных понтонов, перегородивших узкий пролив.
— А если расстрелять сеть торпедами? — предложил старпом.
— Первая заповедь для разведывательных субмарин, — невесело усмехнулся командир, — не атакуй, пока тебя не атаковали. Максимум, чего мы добьемся, — проделаем дыру чуть больше самой торпеды, после чего намотаем обрывки на себя и потащим верещащие датчики в море, а за нами на волнах будут подскакивать понтоны. Торпеды отпадают, старпом, так мы окончательно засветим свое присутствие, ничего толком для себя не добившись.
— Выход?
— Есть даже два выхода. И мы воспользуемся первым, потому как второй мне пока совсем не нравится. Тебе, старпом, он, думаю, тоже не нравится. Но держать его в уме приходится.
* * *
С капитанского мостика Виктор Герман отчетливо видел контуры двух островов, разделенных узким проливом. Палубные створки на «Гломар Эксплоэр» уже развели, и мощные гидроцилиндры вывели из трюма радиотелескоп. Чтобы начать сканирование эфира, предстояло бросить якорь и включить корабельные гироскопы, способные унять качку.
— Связь со штабом учений восстановлена, — доложил командиру судна радиоэлектронной разведки вахтенный офицер, — адмирал Йорк на связи. У него срочная информация для вас.
Командир отсутствовал недолго, из радиорубки он вернулся почти торжествующим.
— Нам приказано лечь на обратный курс.
— Причина? — внешне спокойно поинтересовался мистер Герман.
— Квадрат закрыт финнами.
— Это не причина, а лишь следствие, — холодно поправил Виктор. — Адмирал, думаю, озвучил ее для вас?
— Он сожалеет, но вам предложено выбрать другую позицию. Поскольку адмирал опасается, что связь вновь прервется, он просил передать вам… — негромко произнес командир.
— Все, что касается работы моей группы, строго секретно, — напомнил мистер Герман и красноречиво посмотрел сперва на рулевого, потом на командира. — Вы бы не могли на время занять место у штурвала?
Командир перехватил штурвал, рулевой покинул мостик.
— Оставьте нас одних.
Виктор пристально смотрел вперед по курсу, острова были уже чуть в стороне, их силуэты вновь расплывались в туманной дымке.
— Квадрат закрыт, потому что там предполагается глубинное бомбометание финской авиации. Это не часть учений. Приказано всем судам срочно покинуть район.
— Значит, это решение не натовских, а финских военных? — Недобрая улыбка появилась на губах инженера.
— Да. Адмирал ничего не может с этим поделать.
Командир сказал все, что знал. Он и сам не мог понять, почему поднялся переполох в этом районе Балтики. Конечно же, подозревал, что это как-то связано с внезапным выходом из строя электроники на судах, но о подлодке, заградительных сетях ему ничего не было известно.
— Финны лезут в то, о чем не имеют ни малейшего представления. Я требую лечь на прежний курс. От финнов вы лично не получали предупреждения.
— Нет, меня поставил в известность адмирал Йорк.
— Он и не мог сказать по-другому. Вы не поняли, что он оставил вам свободу маневра? Всю ответственность я беру на себя. Гарантирую, адмирал не будет против.
— Как командир, я не могу рисковать кораблем. Мы ложимся на обратный курс.
Мистер Герман скрежетнул зубами, кулаки его сжались.
— Это ваше окончательное слово?
— Да. И не пытайтесь меня уговорить нарушить… — командир внезапно смолк, осторожно опустил взгляд, в бок ему упирался ствол пистолета.
— Вам не показалось, — тихо проговорил инженер и однозначно вдавил ствол командиру под ребра. — Вся ответственность с этого момента лежит на мне. Ни вы, ни адмирал не можете знать, что нужно мне для выполнения задачи.
— Вы фанатик. Ни одна работа не стоит такого риска.
— Может быть. Но начатое я привык доводить до конца, — свободной рукой Виктор снял солнцезащитные очки, — в вашем распоряжении десять секунд.
Командир уже не возражал на словах, сообразив, что спорить бессмысленно, но еще медлил возвращаться на прежний курс. Наконец его рука дрогнула, штурвал завращался.
— Я знал, что мы с вами договоримся. А теперь — самый полный вперед, — скомандовал мистер Герман, и ствол чуть слабее стал давить на ребра.
* * *
Финляндия хоть и является морской страной, но военно-морской флот у нее небольшой. Основой военной доктрины является ведение, по сути, партизанской войны на суше с использованием небольших мобильных групп. А морская авиация у Финляндии совсем незначительная. Не может же Хельсинки тягаться с такими монстрами, как НАТО или соседняя Россия!
Аэродром военно-морской авиации на острове Кустави выглядел скромно, летное поле было даже меньше, чем у ближайшего к нему туристического лагеря. Весь летный парк насчитывал три вертолета. Сетчатое ограждение простиралось от редкого соснового леса практически до самой воды, оставив открытыми лишь каменистый пляж да узкую полоску шоссе.
