– От дедушки.
– От какого дедушки? – крайне удивился Данила. Никогда прежде он не слыхал от Федора ни о каком дедушке.
– Да был у меня дед. Незаконный вроде.
– Что значит незаконный?
– Ну, он вообще-то мой родной дед, отец моего отца, только он развелся с бабкой, та вышла замуж за другого, и этот другой воспитывал отца, как родной. А через много лет, когда мне уже было тринадцать, этот родной дед объявился. Никто признавать его не желал, а я с ним подружился. Классный был старик, в прошлом китобой, бравый моряк и все такое. Вот он меня жизни учил. Говорил мне: никогда, Федя, не вяжись с бабами, которые старше. То есть спи с ними, но не вздумай жениться. Потому как они все время будут бояться, что ты слиняешь к молоденькой, и так тебе этим жизнь отравят, что ты рано или поздно слиняешь-таки. Зачем портить себе нервы?
– Да, житейская мудрость… Но не всегда работает.
– Не работает, если есть меркантильный интерес. А когда баба…
– Хватит житейских мудростей. Здесь не тот случай. Какой у кого меркантильный интерес? Она вон от олигарха ушла. И у меня, как ты понимаешь, меркантильного интереса нет. Но все равно давай помянем твоего мудрого дедушку!
…Ариадна все-таки вскоре вернулась домой. К Грете приехал ее французскоподданный муж.
Данила появлялся не так часто, но всякий раз оставался на ночь. Она даже привязалась к нему. Он, казалось, что-то понял, не заговаривал больше о браке, не хамил, а был просто счастлив. А она волновалась, когда он уезжал в командировки. Как-то она столкнулась у лифта с Сашей Тимохиным.
– Богиня! Сто лет тебя не видел! Что с тобой?
– А что со мной?
– Что-то невероятное! Ты еще больше похорошела! Я думал, это невозможно… А это часом не Кульчицкий виноват?
– Саша, ты слегка подшофе, вот тебе и кажется.
– Да ты что, богиня? Я же опытный, можно сказать, прожженный бабник, я в таких вещах разбираюсь. Ну ладно, передавай ему привет, он золотой парень!
Однажды, когда Данила был в командировке, в дверь к Ариадне позвонили. На пороге стояла незнакомая пожилая дама.
– Здравствуйте! Вы Ариадна?
– Да. А вы, простите?..
– Я Инна Львовна, мама Данилы.
Начинается, с тоской подумала Ариадна.
– Добрый вечер, прошу вас, заходите.
– Спасибо. Ох, какая вы красивая, просто невероятно.
– Спасибо. Кофе? Чай?
– Я бы выпила кофе.
– Отлично, я сейчас сделаю. Вам черный или с молоком? Можно капучино.
– Спасибо, просто с молоком.
– Да, я тоже. Капучино как-то надоел.
– Да? Мне тоже.
– Ничего, что мы на кухне?
– Да прекрасно!
Ариадна возилась с кофеваркой. Подала чашку гостье, поставила на стол две вазочки с печеньем.
– Вот тут сладкое, а тут соленое.
– Соленое вы для Данилы держите?
– Нет. Я сама предпочитаю соленое.
– Вы, вероятно, думаете, чего эта тетка ко мне приперлась?
– Да нет, мне все более или менее понятно.
– Что вам понятно?
– Будь я на вашем месте, я бы тоже была недовольна тем, что сын ушел от молоденькой жены к бабе, которая старше него. Это нормально. Я только сразу, во избежание недоразумений, хочу сказать, что это не страшно. Ни о каком браке речь не идет. Ну, зациклился ваш мальчик на мне. Бывает. Но это не смертельно. Наиграется и охолонет.
– То есть? Он же любит вас без ума.
– Разлюбит. И еще вернется к жене и будет хорошим мужем и отцом.
– А вы что, не любите его?
– А я этого вообще не умею. Любить.
– Я вам не верю. Вы так защищаетесь, понимая, что он моложе вас.
– Да нет, мне хорошо с ним, он чудесный парень! Чистый, романтичный, хоть и кажется себе невесть каким циником. Он как-то освежает душу…
Инна Львовна очень внимательно посмотрела на Ариадну. И вдруг улыбнулась.
– А вы мне нравитесь, Ариадна! Я все знаю про вас. И про Андрея тоже. Погодите, дайте сказать! Я когда-то работала вместе с вашей мамой в «Огоньке».
– Да, Данила как-то обмолвился. Мама умерла несколько лет назад.
– А от чего она умерла?
– От аневризмы. Внезапно.
– Как жаль… Но я знаю и про Кондрата.
– Что вы знаете про Кондрата? – вдруг страшно напряглась Ариадна.
– Я от вашей мамы слышала. Она так убивалась, когда вы связались с ним, это в шестнадцать-то лет. Она всегда твердила: этот рокер ее бросит.
– Так и вышло. Но жизнь на этом не закончилась. А любовь…
– Данька вас приступом взял? – засмеялась Инна Львовна ласково. – Он такой, он может.
– Да. И с ходу хотел жениться. Но я ему все объяснила.
– А он обиделся, нахамил, а потом слезно просил прощения?
– Вы хорошо знаете своего сына.
– Да. И вот еще что… Я сперва думала, что он так помешался на вас еще и потому, что у вас был роман с его отцом. Там могла идти речь о мести…
– Я знаю.
– Но, поговорив сегодня с вами и поглядев на вашу невероятную красоту, я отлично поняла своего сына. Вы изумительная женщина!
– Спасибо вам!
– И вы не сердитесь на меня за этот визит?
– Да нисколько! Я даже рада.
– А может, еще чашечку кофе? Так не хочется от вас уходить. С вами как-то уютно.
– Мне с вами тоже легко! Сейчас сделаю. А может, вторую без кофеина?
– Пожалуй! Знаете, муж все талдычит, давай купим кофеварку. А я консерватор в таких делах, но теперь точно куплю!
– Я тоже не хотела, но мне ее подарили на день рождения, и я теперь ее просто обожаю.
– А вы с годами стали только лучше. Я помню вас совсем девочкой, вы как-то приходили к маме в редакцию. Красивая девочка, но в этом возрасте многие девочки хороши. А сейчас… Почему вас не снимают в кино?
– Потому что я не актриса. Совершенно.
– Ариадна, я задам вам бестактный вопрос, можно?
– Можно!
– Почему у вас не сладилось с Андреем?
– Потому что мы оба по натуре не семейные люди. Нам было хорошо вместе, мы встречались не часто, ездили вместе отдыхать, но это и все. Мы скорее были друзьями. Знаете, у французов есть такое выражение: «amitié amoureus». Влюбленная дружба.
– Да, такие отношения – это прелесть. А скажите, что вы подумали, когда я к вам заявилась?
