– Он воспринял это лучше, чем я ожидала.
Ренна подмела в пустом стойле. Солнце село, и подземники с криками и вспышками испытывали метки на прочность. Животные привыкли к шуму, но все равно нервно переминались, инстинктивно понимая, что их ждет, если метки подведут.
– Люцик только что потерял отца, – заметил Коби. – Харл мог бы с ним и помягче.
Ренна покачала головой:
– Отцу наплевать на всех, кроме себя.
Она прикусила губу, вспоминая, каково им приходилось до переезда Люцика.
Устроив Коби в сарае, Ренна вернулась в дом. В общей комнате Люцик объяснял сыновьям, что случилось. Девушка бесшумно проскользнула мимо в комнату Бени. Сестра складывала свою одежду и немногочисленные пожитки.
– Возьми меня с собой, – напрямик сказала Ренна.
– Что? – удивилась Бени.
– Я не хочу остаться с ним наедине. Я не могу.
– Ренна, о чем ты… – начала Бени, но Ренна схватила ее за плечи.
– Не притворяйся, будто не понимаешь! Ты прекрасно знаешь, как он себя вел до переезда Люцика.
Бени зашипела, вырвалась и затворила дверь.
– Да что ты знаешь? – возмущенно прошептала она. – Ты всегда была маленькой. Тебе не приходилось терпеть…
Она умолкла. Лицо ее исказилось от злобы и стыда.
Ренна выразительно опустила взгляд на свой вырез:
– Бени, я больше не маленькая.
– Так перевяжи грудь, – посоветовала Бени. – Хватит разгуливать в одной сорочке. Не мельтеши у него перед глазами.
– Это его не остановит, и тебе это известно.
– Рен, прошло почти пятнадцать лет. Ты не знаешь, как он поступит.
Но Ренна знала. В глубине души у нее не оставалось ни малейших сомнений. Она видела, как отец смотрит на нее, как шарит по ней взглядом, словно жадными руками. С чего еще он отваживал от нее кавалеров? За ней многие приударяли, когда она была помоложе. Теперь никто не осмеливался.
– Пожалуйста, – взмолилась она и схватила Бени за руки. В глазах ее стояли слезы. – Возьми меня с собой.
– А что я скажу Люцику? – вспылила Бени. – Ему и так тяжело оставлять ферму без присмотра. В одиночку отец не справится.
– Скажи мужу правду.
Бени влепила ей пощечину. Ренна упала на спину и потрясенно схватилась за щеку. Сестра ее в жизни пальцем не трогала.
Но Бени, похоже, не испытывала угрызений совести.
– Выброси это из головы, – процедила она. – Я не покрою свою семью таким позором. Люцик меня выгонит, и скоро весь город узнает. А Илэйн? Хочешь замарать Джефа и их детей только потому, что ведешь себя как недоросль?
– Я не веду себя как недоросль! – крикнула Ренна.
– Тише! – прошипела Бени.
Ренна глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
– Я не веду себя как недоросль, – повторила она, – только потому, что не хочу остаться наедине с этим чудовищем.
– Он не демон, Ренна, он наш отец. Он защитил нас и кормил всю нашу жизнь, хотя его сердце разбилось, когда умерла мама. Мы с Илэйн терпели, и ты потерпишь, если до этого дойдет.
– Илэйн не стала терпеть, а спряталась за спиной Джефа, – возразила Ренна, – точно так же, как ты спряталась за спиной Люцика. А мне за кем прятаться, Бен?
– Я не возьму тебя с собой, – повторила Бени.
Тут вошел Люцик:
– Все в порядке? Вы не ссоритесь, девочки?
– Все прекрасно. – Бени сердито посмотрела на Ренну, которая всхлипнула, протиснулась мимо Люцика и укрылась в своем уголке за занавеской.
Ночью Ренна лежала без сна, прислушиваясь к визгу подземников во дворе и пыхтению в комнате Бени. Они с Люциком пыхтели почти каждую ночь. Такие же звуки доносились из комнаты Харла, когда их мать была жива. И потом, когда Харл заставил их старшую сестру Илэйн занять место матери. А после побега Илэйн пыхтение раздавалось в те ночи, когда Харл затаскивал к себе Бени. В ту пору сестра была не столь снисходительна.
Ренна села на кровати, обливаясь потом, с колотящимся сердцем. Она выглянула из-за занавески. Мальчики крепко спали на своих одеялах. В одной сорочке Ренна прокралась через общую комнату и бесшумно скользнула в сарай.
Там она высекла искру и запалила лампу.
– А? – Щурясь, Коби прикрыл глаза ладонью. – Кто здесь?
– Это Ренна.
Девушка присела рядом с гостем на сено. Свет лампы плясал на стенах стойла и мерцал на широкой груди Коби, с которой соскользнуло одеяло.
– У нас редко бывают гости, – пояснила она. – Может, поболтаем немного?
– Я не прочь. – Коби протер сонные глаза.
– Только тихо, – предупредила Ренна. – Если отец застукает, пощады не жди.
Коби кивнул и нервно покосился на дверь дома.
– Тебе нравится быть вестником? – спросила Ренна.
– Вообще-то, я не настоящий вестник, – признал Коби. – У меня нет лицензии гильдии Свободных городов, а кабы и была, я не дурак, чтобы спать на улице с демонами. Но работать на Старого Хряка лучше, чем рыбачить. Всегда терпеть не мог рыбачить.
– По слухам, ты не особо рыбачил, – заметила Ренна.
Коби засмеялся:
– Точняк! Мы с Гартом и Виллумом все больше груши околачивали, но потом парней сговорили, и они взялись за ум. На лодке не повеселишься. Всю рыбу распугаешь.
– А тебя почему до сих пор не сговорили? – спросила Ренна.
Коби пожал плечами:
– Отец говорит, это потому, что папаши не верят, будто я могу остепениться и прокормить жену с детьми. Может, он и прав. Мне всегда больше нравилось подпирать стену лавки, чем работать. Я рыбачил, когда прижимало, но кредитов все равно не хватало, чтобы заплатить за выпивку. Твой отец прав, Старый Хряк взял меня на посылки, чтобы рассчитаться с долгами. Но потом гласная попросила Хряка, чтобы я разносил вести, и тогда он поселил меня в каморке за лавкой, чтобы был под рукой. Теперь меня уважают, ведь я работаю на город. Кормят и пускают ночевать, если не успеваю вернуться в Торг засветло.
– Наверное, это здорово – путешествовать по всему Бруку и видеть разных людей. Я вот никого не вижу.
Коби кивнул:
– Теперь я получаю больше, чем пропиваю. Вот накоплю кредитов, куплю лошадь и сменю имя на Коби-вестника. Может, даже построю дом в Торге и заведу сыновей, чтобы передать им дело.
– То есть теперь ты уже можешь остепениться и прокормить жену? – спросила Ренна. Коби не отличался большой красотой, но был славным, крепким и небезнадежным. Ренна начинала догадываться, что Арлен может и не вернуться за ней, а жить как-то надо.
Коби кивнул, глядя ей в глаза:
