«Вроде город такой серьезный основал, оплот цивилизации, а уследить не может. Главарь тоже мне… — мысленно судил я Дако, — вот прорвется твой хваленый навес в один прекрасный день — муравьем заползаешь, засуетишься…»
— Очень хочется верить, что внутри у нас не возникнет никаких проблем. А то мы «Варанов» и на фабрике побили, и ты не раз отличался в этом направлении, так что путевку на эшафот мы с тобой заработали заслуженно. Возьмут вот узнают охранники — и вжикнут очередью безо всяких разговоров, как собак каких-нибудь чумных, — заволновался Дин, побрасывая на меня опасливые глазенки, — нет, ты не подумай, что я боюсь чего-то, шум поднимаю на пустом месте или еще чего, просто дело-то такое… сам понимаешь. Вдруг примелькались мы для кого? Опознают ведь. Несладко тогда нам придется. Дако, если разведает о том, кто причастен к исчезновению его людей, — спустит шкуры моментом. А, не дай бог, всплывет вся подноготная с пропавшими деньгами — тогда вообще страшно представить, что обоим светит…
— Что-то я тебя не узнаю, дружище… — удивился я, косо и жгуче порезал того скользящим взглядом — Дин под невидимым давлением сомнений, накопившихся за время пути, шел как-то оробело и скованно, словно на виселицу, постоянно вздыхал, посматривал не своими глазами — обсидиановыми, непроглядно-черными, как у кошки перед броском, долей обозленными. Когда же ловил быстрые, как бы случайные взоры, сцеплялся с ними — он торопился увильнуть, разминуться. Следом заявил: — Всегда ходили — и ничего. А тут что-то случиться должно? Ну, будем в три, в четыре раза осторожнее, раз тебя это так мучает. Спокойнее будь, чего ты?
— Посмотрим, — с трусом выдавил Дин, — загадывать не хочется — страшновато.
У ворот, как и всегда, поспешили встретить вечно суровые и немногословные стражники, наговорившие за все разы, если хорошенько напрячь мозги, от силы-то дюжину слов. Оба — с монокулярами ночного видения, закрепленными на голове при помощи масок, в серых накидках до пят, черных облегченных бронежилетах, обрезанных перчатках, штанах цвета хаки, армейских сапогах. В руках — прижатые к плечам полуавтоматические штурмовые винтовки, оборудованные знакомыми коллиматорными прицелами и глушителями. Лица прикрывали капюшоны, расшитые серебристым подбоем. Они настойчиво и жадно разглядывали нас, пока один из них — вытянутый небритый «Варан», обладатель фирменной глуповатой улыбки и самодовольно-язвительного зеленого, как брюшко навозной мухи, глаза — не открыл рта:
— Так-с, так-с, так-с… — начал он со своей коронной прелюдии, кидая в обоих любознательные взгляды. Затем продефилировал мимо петушиной, напыщенной походкой, потребовал предъявить к осмотру рюкзаки. У меня на миг екнуло в сердце, мир зашатался в глазах, из-под ног ушла земля — деньги! Вдруг найдет! Но потом отлегло, когда вспомнил: те надежно запрятаны во внутреннем кармане плаща: щупай, трогай, мни — один черт не поймешь, будто и нет ничего, пустой. На удачу, до этого не дошло — «Варан» или не захотел мараться, что, скорее всего, так и есть, или поленился, решив опустить эту часть формального досмотра.
«Перестраховаться хоть сообразил! — подумалось. — Бог отвел…»
Осмотрев внимательно пожитки, охранник переглянулся с напарником и, не найдя, к своему разочарованию, ничего подозрительного или сомнительного, продолжил с не очень умного вопроса:
— Значит, запастись товарами пришли? Продать кое-чего, да?.. Хм-хм-хм…
«Вот же присосался, клещ… — лютовал я в мыслях, — все ему разузнать надо, докопаться, дотошный, блин…»
— …а оружие где раздобыли? С кого сняли?.. — дознавался тот, исследуя наш нехилый арсенал, а потом, обратив внимание на мой автомат, отвоеванный у «Варанов» на Кипящем Озере, отошел и с великим подозрением прибавил выспренно: — А что у вас делает наше оружие?.. На объяснение даю ровно четыре секунды!.. Время пошло… раз…
Второй — молчаливый, коротконогий, с нелепыми рыжими усиками и металлическим, отяжеленным мрачным выражением брови, глазом, — не сразу сообразив, что наклевывается нечто нешуточное, подошел к нему, взволнованно поигрывая винтовкой. На «три» синхронно, как на муштре, лязгнули затворы — занервничали. Целились наметанно сразу в лоб — для гарантии.
«Сглазил Дин», — затрещало в уме, и шепотом ему:
— Не суетись, главное, сейчас разберемся. — И, услышав буквально выплюнутое «четыре», — ответил с лету, но лукаво: — Автоматик, — постучал по вооружению «Варанов», — в кустах, прилично отойдя от Железной долины. Бесхозный он был, вылизанный, ни капли кислоты не попало — вероятно, недавно чистился хозяином, да вот только, видать, нарвался на кого-то, не успел в ход пустить. Бывает. Тело, сразу говорю, не нашли, к смерти никоим боком не причастны, так что обвинять нас не в чем, — показал на колышущиеся ружья Дина и арбалет, следом — на свой второй автомат, — это вот добро заслуженно отбили у «Мусорщиков» в ходе ожесточенного боя, несем продавать.
Они, если вам, конечно, интересно знать, капканы готовили для любого, кто пошел бы к Гриму. Могли и ваши пострадать, а мы, так сказать, подмели тропинки от этой заразы, возможно многим тем самым спасли жизни.
Окончив объясняться — выдохнул, лучисто глянул на напарника, подмигнул — тот, весь побелевший, различив в моих глазах металлическое спокойствие, сам немного расслабился, осмелел.
Привратники, замолчав, минуту пересматривались друг с другом, думали, дули желваки, двигали бровями. Посовещавшись, второй, рыжеусый, вопросил у Дина:
— А ты почему помалкиваешь? Тебе есть что добавить?.. — прищурившись, потребовал сердито: — Отвечай!
— Мне больше нечем дополнить — все уже сказали. Все как было, так и есть. Слово в слово. Оружие, что при нас, действительно добыли абсолютно честно и заслуженно, — без малейшей запинки, твердым голосом отчеканил Дин, не вздрогнув ни единым мускулом на лице, будто бы репетировал эту речь всю свою жизнь. А почувствовав, что сказанное возымело должный эффект и стражники несколько потеплели в лицах, — закончил мудро: — Ну, сами посудите: зачем нам, простым путникам, создавать себе ненужные проблемы и пачкать руки в крови того, в чей город мы направляемся за покупками? Бред же, согласитесь? Кто в здравом уме на такое пойдет?
«Вараны» закивали, замолчали. Потом стражник, заговоривший с нами первым, сказал:
— Ладно, убедили, — больше не улыбался, сделался серьезным, — поверю вам! — И вдруг поблагодарил: — А за то, что «Мусорщиков» постреляли, — лично от меня и всего Грима — огромное спасибо! — Поставил винтовку на предохранитель, приблизился, секунду-другую мялся, искрился малахитовым глазом, собираясь что-то вставить, и все же заговорил: — От них за последнее время нет никакого покоя. Мы им однажды дали сильный отпор, когда те задумали пробраться в хранилище, неслабо покрошили, так они теперь мыкаются по лесам, ночами совершают тайные налеты! Партизаны, чтоб их…
— Еще вдобавок с бандитами спелись, часто вместе с ними нападают! — поспешил дополнить соседний привратник, закуривая. Покашляв, прошел вперед, притих.
— Верно, — подтвердил тот, — а теперь получается, что «Мусорщики» иную тактику придумали: расставляют ловушки в пригороде Грима, хотят таким способом оборвать с ним торговую жилу, взять измором, покалечить наших людей! Изобретательные, скоты, ничего не скажешь…
