«И не представляешь себе насколько», — мысленно подколол я, а следом уже в полный голос:
— Есть такое. Тем и славятся, — и, мимолетно кольнув напарника глазами, — сетовал: — Сами от них натерпелись по самое горло.
Стражники отнеслись к нам с пониманием, вздохнули, загудели. Следом опять заговорил зеленоглазый «Варан»:
— Кстати, посмотрите-ка вон туда, у опушки леса! Видите? — указал на хорошо обозреваемую с нашего расстояния вырытую канаву вдали. Из нее поднимался слабый серо-черный дым, разлаписто и медлительно плыл в безветрии к стенам Грима. Сходили с ума кружащиеся вокруг гомонящие вороны. Каждую секунду туда кто-нибудь рисковал залетать, оживленно каркал. Далее пояснил: — Туда мы их тела и стаскиваем. Потом, естественно, сжигаем, чтобы эпидемии не было. Все там перемешаны: и «Мусорщики», и обычные бандиты с мародерами, и «Одиночки». Даже, кажется, «Ловцы» были. Такая вот братская могила образовалась. Им уже все равно, а костоглотам — радость, корм, и нам кое-какая польза с этого перепадает: сытые, они не нападают на прибывающие караваны и городу не докучают, пленку не клюют. Этакое перемирие: ни мы им не мешаем, ни они нам. Все честно, как по закону джунглей. Летают себе, грызут кости, и пускай — лишь бы не трогали. Верно, старик?
— Да, так и есть, — с зевком откликнулся второй привратник, явно заскучавший без внимания.
«Надо же, уже сколько раз ходили сюда, а канавку-то и не приметил совсем, — поймал себя на мысли и продолжил: — Вот она, страшная цена за попытку отгрызть у Дако кусок хлеба. И ведь шли же… знали, что осаду не сломить, и все равно шли…»
— Что ж… — то ли почувствовав, что пора нас отпускать, то ли просто утомившись от бесплодной болтовни, протянул подтянутый «Варан» с чувствующейся армейской выправкой и резюмировал: — В общем, можете проходить без проблем, вопросов к вам больше нет. Свободны.
А открыв вдвоем с приятелем ворота, даже поделился дельным советом и первыми новостями:
— В Гриме сейчас не продохнуть от новоприбывших беженцев и переселенцев. Размещать их почти негде, повсюду грязь, шум, нередки случаи воровства из магазинов. Торговцы недовольны, постоянно жалуются, засыпают Дако требованиями во всем разобраться. Он, конечно, отдать ему должное, старается, посылает людей, что-то пытается делать. Да разве ж за всеми усмотришь? Так что будьте начеку — кошельки держите при себе, а то мигом подрежут. Еще «Клетка» сегодня будет трубить весь день вплоть до глубокой ночи. Есть возможность увидеть многократного чемпиона крупным планом! Можете и сами принять участие! Главный приз — оружие из личной коллекции Дако и закупка товаров на сумму до десяти тысяч!
«Серьезный выигрыш», — засветилось в голове.
— Там видно будет, — ответил я и поблагодарил: — Спасибо за информацию!
— Счастливо.
Не успели и шагу вглубь ступить — лоб истек потом, одежду можно было выжимать прямо на себе, дышать — нечем, как в разгар грандиозной стройки, духота, вонища — по-другому говоря, попали под небезызвестный «парник» Грима. Под ногами, в грязи и соре, на правах полноценных граждан, попискивая, бегали черные откормленные крысы, моментами заползали в норки, обустроенные прямиком в городской стене. Некоторые, особенно любознательные, залезали на картонные жилища бродяг, прилавки, поднимались на задние лапки, принюхиваясь, шевелили нагими розово-черными хвостиками, провожали нас выпуклыми ониксовыми кругляшками глазок. Опьяняюще тяжело пахло нечистотами, испорченными продуктами, бензином, выпивкой, табаком. Гудел гам, шумиха, многоголосье, хохот, музыка. То здесь то там, в бывших помещениях ларьков и закусочных, обслуживавших жителей еще до всего случившегося с экологией, твердо укрепились и наладили свою скромную торговлю здешние воротилы и ремесленники, оружейники и умельцы-самородки, выбившиеся в люди охотники, продавцы-спекулянты и темные дельцы. Рядом, заглядывая в глаза и пугливо отшатываясь, проходили голодные и изорванные иноземцы, беженцы, очутившиеся тут впервые, кочевники из самых далеких исчезнувших государств. Не единожды проскальзывали в слышащихся мимолетом разговорах языки, признанные мертвыми, — немецкий, испанский, итальянский, французский и даже русский. На обломках стен и кирпичных кучах истово просили подаяния нищие и их напоминающие скелетов дети. В топорно сколоченных деревянных палатках, шалашах и на голой земле, укрываясь от чужих брезгливых взглядов или циничных насмешек распотрошенными лоснящимися куртками, чихали и стонали тяжелобольные, никому не нужные калеки. Дикими львами орали на толпы прохожих, расхваливая свой товар, зазывалы. Слепили глаза пестрые и часто написанные с ошибками вывески. Именно таким пред нами предстал в этот раз «Муравейник» — верхняя часть Грима, предназначенная для низших, бедных слоев населения, живущего здесь, по большому счету, по милости и благосклонности Дако, не желающего заваривать всю эту кашу с депортацией и ронять авторитет в лице тех, кто считает его мягким и лояльным.
То, для чего мы пришли в Грим, достать в этой клоаке — задача проблематичная, если не сказать — нереальная. По той причине в перспективе предполагалось спуститься в «Вавилон» — урочище «сливок» общества и, в частности, самой фракции «Стальные Вараны» — элиты, носящей статус полнейшей неприкосновенности. Однако не стоило забывать о том, что нахождение там автоматически подразумевает максимальную степень опасности в отношении любых операций с деньгами и малейший ляп или волнение в движениях со стопроцентной гарантией повлечет за собой, без приукрашивания, серьезные последствия, нежелательные вопросы и осложнение купли-продажи. Чего очень бы не хотелось.
— Выходит, со стражей отделались легким испугом? — посмеиваясь, шутил Дин, вилял головой по сторонам, часом пропадал во встречном людском потоке. Говорил теперь звонко, четко, с облегчением — ушел недавний страх, охвативший еще пару минут тому назад.
— Получается так, — без улыбки на лице откликнулся я, со всей внимательностью разглядывая мелькающие вывески, и между делом соображал, где продать, а главное — сделать это выгодно, трофейное вооружение и боезапас. И далее, продолжая начатое: — Я же говорил тебе, что все нормально будет. Слушай иногда — полезно. Тут без лишнего волнения надо!
Дин, похихикивая, размял затекшие плечи, намятые оружейными ремнями и лямками рюкзака, поправил ружья, арбалет и, отвлекшись на секундный кашель, вскоре спросил:
— Ну, до города, слава богу, добрались. Какие теперь наши дальнейшие действия? Куда подадимся? — зазевавшись на магазинчик без крыши, окон, угла стены и с фасадом, гласящим: «Лучшее вооружение для охоты и самообороны», — приплюсовал затейно, ожидающе: — Я бы для начала туда глянул, — и закивал в его сторону, — вроде приличный, имеет смысл…
Замедлив ход, оглядывая предприимчивым взглядом заведение, предложенное Дином, я подумал:
«Можно и отсюда начать, в принципе…» — и — ему с согласием:
— Давай, хуже не будет. Там и патроны посмотрим, а то ни дома, ни с собой ничего нет, и от собаки хрен отобьемся, если нападет. А так, помимо этого и генератора, надо еды и водички взять, в том числе и на обратный путь, сигарет, Джин и дочке обувь какую-нибудь, одежку, фильтры и тебе противогаз.
