Мисс Деррик не поскупилась на выражения, выдающие ее низкое происхождение. Почти о каждом представителе торнвудского общества она высказалась определенным образом, и порой ее замечания были даже наполовину справедливы.
Немного успокоившись, Эмили продолжила чтение. Вскоре ей стало понятно, что мисс Деррик не сочла необходимым рассказать о своей находке мистеру Тоуну, как и о том, что она собралась увеличить свой капитал на целых пятьсот фунтов. Очевидно, это был не первый раз, когда она предала доверие своего покровителя, и впоследствии именно такие ошибки привели ее на дно Темзы.
О том, как мисс Деррик решила получить еще денег от мисс Соммерсвиль, Эмили прочла в более поздних записях и не отказала себе в удовольствии немного позлорадствовать. Мистер Несбитт направил своих людей следить за почтовым отделением, в адрес которого Джейн должна была отправить деньги. Приятель мисс Деррик, служащий почты, предупредил ее об этом, и шантажистка испугалась преследования со стороны могущественного мистера Несбитта. Ей пришлось обратиться за помощью к мистеру Тоуну и рассказать о своем проступке. Судя по нескольким фразам, покровитель был очень рассержен, но согласился помочь ей.
Викарий одной из лондонских церквей получил сообщение о том, что может прийти на почту и получить пожертвование от одной богатой дамы. Старик попал в руки мистера Несбитта, но в том, что викарий неповинен в шантаже, у отца Джейн не было никаких сомнений. Мисс Деррик не сомневалась, что ей придется понести наказание, но мистер Тоун был все так же добр к ней. Однако же именно после этого случая она решила относить закончившиеся дневники своему поверенному.
«Наверное, что-то в его тоне или взгляде навело ее на мысли об опасности, – подумала Эмили. – Мисс Деррик не сумела спастись, но ее дневники помогут теперь вернуть доброе имя лорда Мортема! И я покажу эти страницы Джейн, завтра же! Надеюсь, лорд Мернейт не перестанет обсуждать со мной как продвигаются поиски мистера Тоуна…»
Назавтра леди Боффард собиралась с обоими детьми навестить лорда и леди Уитмен. Отец Эмили относился к Люси, как к своей родной внучке, да и леди Уитмен после болезни заметно смягчилась. Благополучное возвращение Кэролайн домой примирило упрямую леди с тем, что ее вторая дочь взяла под свою опеку сироту из бедной семьи. Да и к своей кузине леди Уитмен, кажется, испытывала благодарность за помощь в самые тяжелые дни, сменившую мало-помалу многолетнюю неприязнь.
Леди Гренвилл навещала родителей пять дней назад и собиралась на этот раз остаться дома, так что отъезд тетушки Розалин был очень кстати. Эмили не собиралась пока делиться с теткой секретами лорда Мернейта – тетушка умела хранить чужие тайны, но ее любопытство сочинителя могло привести к расспросам соседей, и желание помочь обернулось бы неприятностями для Мернейта, вплоть до его преждевременного разоблачения.
Леди Гренвилл не успела дочитать дневник до завтрака – слишком уж много написала мисс Деррик, и слишком часто Эмили останавливалась, чтобы перевести дыхание. Впервые ей приходилось читать записи преступника, где помимо фактов излагались и впечатления от содеянного. Мисс Деррик, как решила Эмили, не заслуживала ни малейшего сострадания. Эта девушка ступила на путь неправедный не ради спасения кого-то из близких, вслед за возлюбленным и даже не из стремления к приключениям. Вовсе нет, мисс Деррик жаждала одного – разбогатеть, и, несмотря на то, что ее капитал приобрел значительные размеры, немыслимые для учительницы рисования, она не собиралась останавливаться. Чужие чувства, как и чужие деньги, казались ей лишь источником для достижения своей цели.
«Пожалуй, мистер Тоун счел ее не только предательницей, но и особой, опасной для него самого, – перед тем как отложить чтение до вечера, Эмили некоторое время перебирала страницы, чтобы сделать отметки возле фраз, показавшихся ей важными. – Рано или поздно она захотела бы занять его место и, кто знает, может быть, даже сумела бы добиться своего. – Боже мой, как отвратительны были ее помыслы! Скорей бы уж закончить читать это и никогда больше не брать в руки такое, будь то подлинные записи или чей-нибудь новомодный роман! Я не допущу, чтобы тетушка Розалин по окончании этой истории написала что-то подобное! Пусть сейчас и в моде прекрасные и коварные героини вроде мисс Феллоуз!»
С такими мыслями леди Гренвилл поднялась с постели и позвала Хетти помочь одеться. После завтрака она отправила Ричарду записку с просьбой немедленно отправляться к мистеру Несбитту за Джейн, отклонив все другие приглашения. Она звала брата и сестру провести в Гренвилл-парке весь следующий день и, может быть, даже остаться на ночь. Разговор им предстоял долгий, и Эмили надеялась, что после всех обсуждений они сумеют чем-то помочь лорду Мернейту. Тогда он не станет сердиться на то, что она не исполнила его просьбу хранить существование мистера Эдвина Р. Тоуна в секрете.
За окном в голых ветвях аллеи шумел ветер, ночь уже давно настала, а собравшаяся у круглого стола троица все никак не могла закончить разговор, занявший весь день, как и предполагала Эмили.
Ричард и Джейн полностью разделили ее чувства – гнев, возмущение, ужас, жалость, отвращение, острую потребность поскорее найти ненавистного мистера Тоуна… Сменяли друг друга чайники со свежим чаем, Соммерсвиль то и дело отпивал немного бренди, а подруги – незаменимого в тяжелые часы шерри. Вот только подобных потрясений никто из них еще не испытывал. Или им так казалось сейчас…
Сколько всего уже было сказано, леди не единожды поплакали о несчастных жертвах, пусть, кроме лорда Мортема, они не были знакомы больше ни с кем из тех, кого мисс Деррик обманула, соблазнила или шантажировала. Ричард, позабыв о положенной сдержанности в обществе дам, не пожалел ругательств ни для мистера Тоуна, ни для армии его помощников, таких, как мисс Деррик.
И все же они так и не могли понять, кого же подозревать. Эмили не стала утаивать от друзей роль леди Пламсбери и не пощадила Дафну, чье легкомыслие стало проклятьем для четверых молоденьких горничных. Ричард чувствовал себя смущенным и виноватым – ведь именно ради встреч с ним ветреная миссис Пейтон переодевалась в платье своей горничной. Джейн и Эмили единодушно сошлись во мнении, что ни Сьюзен, ни Дафне не следует рассказывать о том, что им удалось узнать. Пусть для них обеих прошлое останется в прошлом, а в будущем их ожидают лишь заботы о малышах и счастливая семейная жизнь. Насколько это возможно у Дафны с Джорджем.
Ричард и Джейн сочувствовали Уильяму, но не согласились с решением Эмили скрыть от него коварство его собственной бабушки. Соммерсвиль уже давно не приезжал в Гренвилл-парк, когда его хозяин был дома: Ричард не собирался прощать приятеля за роман с миссис Рэйвенси. Замечал ли Уильям холодность со стороны друга детства, сказать было трудно.
Сейчас Ричард заявил, что лорду Гренвиллу пошло бы на пользу такое потрясение, и миссис Стоунвилль была согласна с братом.
– Он не заслужил заботы, которой ты продолжаешь окружать его. Это ведь он обещал оберегать тебя до самой смерти, а вместо этого ты поддерживаешь огонь в семейном очаге, выстроенном из одних лишь камней, без скрепляющего его раствора.
