— Значит, они тоже воспользовались «коридором», — сделал я первое пришедшее в голову предположение.
— Да нет, коридор не для них… Тем не менее они здесь. И в любом случае это не есть хорошо, — Жуков сдерживал себя, но было видно, что обеспокоен он не на шутку. — Знаешь такое выражение — мы оказались в кольце заклятых друзей?
— И эти милые люди стали медленно сжимать кольцо, — кивнул я.
— Вот именно, — согласился со мной Жуков.
— А этот… Эстонец вчерашний, он тебе не знаком? — спросил я.
Жуков отрицательно покачал головой.
— Я ему тут это… Морду набил, — не стал скрывать случившегося я.
— И как?
— Не боец, — сделал вывод я.
— М-да, — только и произнес Жуков.
Даже отчитывать меня за излишнее рукоприкладство не стал.
— Поговорим, Жуков? — сказал я, усаживаясь в кресло напротив охраняемого лица.
— Давай, — согласился Жуков.
— Всю твою секретность я понимаю, сам офицер. Но для того, чтобы нам обоим уцелеть, мне нужна хоть какая-то информация. Ну, для начала — кто такой Комбриг?
— Старший проекта, — не задумываясь, ответил Жуков.
Про проект уточнять не буду, и так ясно — Жуков под руководством Комбрига работал над какой-то секретной разработкой. Подробностей не выдаст, да мне они сейчас и не нужны.
— Кому он мешал? — задал я свой второй вопрос.
— Комбриг или проект? — уточнил Жуков.
— Оба.
— Многим.
— Это не ответ. Хватит, Жуков, — сморщился я. — Или ты скажешь хоть что-нибудь по существу, или я пошлю тебя куда подальше и поеду развлекаться с Ирочкой и ее подругой, кто бы они там ни были. Пропасть, думаю, не дадут.
— Хорошо, Валентин. Мы с Комбригом работали над определенным проектом. Но в какой-то момент произошла утечка, началась цепная реакция. Всего сказать не могу, но дальнейшую утечку надо предотвратить любой ценой. Иначе может быть катастрофа. Точнее, не может, а будет.
— Иными словами — в атмосфере разлит некий вирус. Очень опасный для всего живого. Но в данный момент он безобиден, потому как активным вирус становится лишь после определенной химической реакции. Ключ от этой реакции у тебя, Жуков. Ну, одним словом, привести вирус в действие можешь только ты. Вот и идет за тобой охота.
— Объяснил лучше меня, — кивнул заметно повеселевший Жуков. — Эзопов язык, Валентин. Никакого вируса нет, но все остальное замечено тобой точно. Я обладаю некими знаниями и участвовал в экспериментах, знать о которых подавляющее число граждан не должно ни при каких обстоятельствах. Иначе пойдет следующая цепная реакция… Я, кстати говоря, не химик и не вирусолог по образованию.
— А кто?
По первому — МАИ, специалист по самолетным двигателем, ну а второе высшее — Краснознаменный институт разведки имени Андропова.
Как я и думал, Жуков — офицер внешней разведки. Но связан с какими-то опасными разработками. Нет, не с вирусами, это всего лишь моя аллегория, предположение. Но с чем-то не менее опасным, что ни в коем случае нельзя раскрывать. Вообще-то говоря, если все так опасно, то самый простой способ ликвидировать Жукова — взять да утопить в море. Вместе с ним утонут и все возможные «вирусы», цепные и химические реакции. Но мне поручили Жукова сберечь. Стало быть, так тому и быть.
— Кто такая Люба? — задал я очередной вопрос.
— Одна из участниц экспериментов. И она никак не могла появиться здесь, но я ее увидел. Слава богу, лишь из окна. Случайность исключена. Если она здесь… Нет, ничего в голову не приходит.
— А может, обознался? — только и смог произнести я.
— Нет, — категорически покачал головой Жуков.
— И Ирма…
— Ирму я раньше не видел. Ну только в детстве, в кино. Но теперь… Получается, она тоже задействована в проекте. Кажется, что-то начинаю понимать.
Жукова явно раздирали мысленные терзания и противоречия. Надо же, может, он тоже в детстве был влюблен в Ирочку?
— Что-то начинает проясняться, — после двухминутного молчания сообщил Жуков. — Мне нужен еще час, и я кое-что смогу тебе сообщить.
— Тогда я вновь схожу к морю, — произнес я.
В самом деле мне вновь захотелось купаться.
— Сходи, но не больше часа. И держи включенным мобильник.
Я лишь развел руками — дескать, за кого меня держишь, Жуков. И, уже стоя у входной двери, задал-таки возникший у меня вопрос:
— Жуков, а ты в Ирочку Уткину в детстве был влюблен?
— А хоть бы и был, — как ни в чем не бывало ответил Жуков.
Он заметно приободрился. И даже позволил себе улыбнуться. Пожалуй, в первый раз за время нашего общения. Чувствовалось, что сумел отыскать какую-то нить, ведущую к спасительному выходу. Или так только кажется? Что ж, в любом случае, не буду мешать.
* * *
Плавал я долго, чуть ли не два с половиной часа. Иногда отдыхал, ложившись на спину, смотрел на белоснежные, просто слепящие глаза облака. У нас, в России, облака мягче, по крайней мере на вид. Искупавшись, я вышел на берег, сделал несколько согревающих гимнастических движений, море оказалось довольно холодным.
Как я и предполагал, Жуков — носитель опасной информации. Что делать дальше? Я полагал, надо выйти на кого-то, кто этого самого Жукова мог бы «принять-обогреть-накормить», надежно укрыть и избавить таким образом меня от «шефства» над секретоносителем. Кто такая Люба, мне вообще неинтересно. Девушка с длинными ногами и круглой попой, лично мне этого достаточно…
Пляж был немноголюден, я надел рубашку и шорты, собирался уже двинуться к отелю, когда меня окликнул знакомый голос:
— Валентин!
Я вздрогнул, машинально провел рукой по поясу, одновременно прикрыв мобильник от возможных повреждений и автоматически ища отсутствующее оружие. Обернувшись, я увидел того, кто меня окликнул.
— Валя, ты без оружия, я проверил. Резких движений не делай.
В пяти шагах от меня стоял Саша Лемберг. В прошлом — гвардии капитан, орденоносец и мой недавний подчиненный. Всего несколько дней назад он готов был за товарища Жукова в огонь и в воду… Сейчас его правая рука была в кармане глухой куртки, явно не для здешнего климата предназначенной. Зато под ней удобно было прятать различное оружие, вплоть до десантного автомата АКС-74У.
— Привет воскресшему, — только и произнес я. — Что дальше?
— Дальше? Я мог тебя пристрелить, когда ты в воде барахтался. А потом пойти за Жуковым. Он ведь в номере четырнадцать? Вновь за ноутбуком сидит?
— Что помешало? — вопросом на вопрос отозвался я.
— Не хочу стрелять в своих, — дернул шеей Лемберг.
