Врет или нет!? На правду, конечно, похоже. Получается, нас пасет некий доблестный ЧОП? Это может быть прикрытием более серьезных структур, но в таком случае этот незадачливый громила все равно ничего не знает. Остается задать ему один-единственный вопрос и принять решение.
— Кто нас заказал? — спросил я.
Просто спросил, можно сказать, по-доброму. Бряцать оружием, лязгать взведенным курком перед физиономией пленника при этом не стал.
— Не знаю. Правда, мужики, не знаю.
Он не из блатных. Блатной назвал бы нас «пацанами».
— Да я верю, — искренне согласился я тем же добрым, спокойным голосом — Заказчика ты, само собой, знать не можешь… Но ЧОП ваш доблестный имеет постоянную клиентуру и хозяев. На случайных людей вы не работаете, верно?
— Верно, — согласился «язык».
— А сейчас ты мне скажешь, кто эти люди. Попробуешь вилять, пристрелю тебя к чертям собачьим. Времени в обрез, понимаешь?
Я произнес все это, даже не повысив голоса. «Язык» нервно сглотнул.
— Феликс, — только и произнес он.
— Феликс? — переспросил я и тут же переглянулся со своими.
Лемберг едва заметно дернул шеей, давая понять, что данное имя ему ничего не говорит, а вот Олег утвердительно кивнул. Не зря, стало быть, милицейскую форму носил.
— И вас… Вас Феликс пасет, — проговорил «язык» и вновь сглотнул. — Отпустите меня, я что знал, сказал.
В самом деле, большего даже «каленым железом» не вырвешь. Олег кивнул во второй раз: дескать, умным понимающим людям достаточно.
— Пусть идет с миром, — произнес Лемберг.
Мы не убийцы, за просто так валить какого-то чоповца, который по виду нам не враг? Отпустим его, но не за просто так.
— А встретиться с Феликсом я могу?
— Зачем тебе? — чоповец посмотрел на меня точно на умалишенного.
— Свой телефон оставишь мне и сведешь с Феликсом, — категорично сообщил я.
— Нет. Феликс — зверюга. И меня убьет, и тебя достанет… Его злить нельзя.
— Феликс — зверюга, меня сегодня тоже зверюгой назвали. Джунгли какие-то получаются.
— Мужики, вы меня спросили, я вам ответил…
О, попробовал бы ты не ответить! Олег с Лембергом подумали о том же самом, и чоповец вновь увидел три плотоядные улыбки, достойные тиранозавров.
— Ты сам кто такой? — спросил Олег.
— Я?
— Глухим не прикидывайся! — рявкнул на него Олег.
— В ЧОПе я. Раньше по контракту во внутренних войсках… Не убивайте, мужики.
— Сиди здесь час и еще пятнадцать минут. Часы у тебя есть. Про нас своему Феликсу в подробностях не рассказывай.
* * *
С таким напутствием мы оставили пленника в лесной чаще, куда притащили его для допроса, отъехав километров на двадцать от места столкновения с его «однополчанами», работающими на неизвестного мне Феликса.
— Феликс — криминальный авторитет, — просветил меня Олег.
Мы снова сидели с ним в одной машине. Лемберг двигался за нами.
— Не в законе, даже не сидел ни разу, но делами ворочает серьезными, — продолжил Олег. — Одна из самых крупных группировок в столице, почти все боевики зарегистрированы в официальных ЧОПах, в том числе в этой «Доблести» долбаной.
— Понятно, — кивнул я, мысленно силясь связать Феликса с Жуковым и Комбригом.
— Только я, Валентин, не могу понять, каким боком Феликс может иметь отношение к нашему охраняемому лицу, — прочитал вслух мои мысли Олег. — Не его уровень и не его сфера. Жуков, он какой-то ученый, так?
— Так, — согласился я, не видя смысла поддерживать «секретность» в столь узком кругу.
— А Феликса лишь живые бабки интересуют. Заправки, отели, проститутки, автобизнес. Он из спортсменов, этот Феликс. Сэнсей доморощенный, «черный пояс», неизвестно от кого и когда полученный.
В самом деле, не тот полет у Феликса. Но каким-то образом он возник. Что теперь получается? Нам подставили какую-то шпану. Из-за нее «режим повышенной секретности»? Полная ерунда…
* * *
— Полная ерунда, — подтвердил Степаныч, выслушав мое сообщение. — Ты, Валя, хоть и командир наш, но облажался по полной программе. Мое мнение: обвел тебя этот парень вокруг пальца, а ты и не заметил.
Остальные, включая Жукова, молчали. Мы сидели в большой комнате на втором этаже. Олег дежурил у монитора. За окном, в запущенном огороде, ковырялись двое узбеков-гастарбайтеров. Помимо прочего им было велено сообщать нам о появлении незнакомых людей. Узбеки, как выяснилось, давно жили в деревне и знали всех местных, что было нам очень на руку.
— ЧОП — прикрытие…
— Это я понимаю, — перебил я Степаныча.
— И Феликс — прикрытие, — кивнул дядя Гриша. — А тебе его подставили. Как наживку. На Феликса тебя и поймают. А заодно и нас с нашим «охраняемым лицом». Такое вот мое мнение.
— Понято, — не к месту подал голос Олег, не отрывающийся от монитора видеонаблюдения.
— И еще, Валентин, — продолжил Степаныч. — Не надо меня и ребят прослушивать. Мы в одном окопе, лишнее это. Я ведь знаю, что у Кирюхи в правом рукаве было. И все что ему говорил, могу повторить тебе в лицо, Валя-командир.
Зло со мной говорит Степаныч, точно поставить на свое место хочет, чуть ли не унизить.
— Григорий Степанович, — не теряя самообладания, заговорил я. — Не будем друг дружку поддевать, мы в самом деле в одном окопе. Я с себя командных полномочий слагать не собираюсь. Прослушивать кого-либо тоже, хотя обещать не могу, не взыщите, ребята. А сейчас, Степаныч, очень хотелось бы послушать товарища Жукова.
Все, кроме сидящего у монитора Олега, впились глазами в наше сокровенное «охраняемое лицо».
— Феликс мне неизвестен, — отозвался Жуков. — Остальное, увольте, режим повышенной секретности.
— Нас здесь всех перестреляют с твоим режимом, — впервые не сдержал своих чувств обычно уравновешенный Кирилл.
Видимо, его задело, как ловко раскусил прослушку Степаныч.
— Значит, так тому и быть, — как ни в чем не бывало отозвался Жуков.
Среди моих подчиненных прошел ропот недовольствия.
— Слушайте, Жуков, или кто вы там… — начал Степаныч.
— Тихо, ребята! — голос Жукова неожиданно стал властным, почти по-армейскому командным. — Вы получили приказ от командования выполнить задачу по моей охране. Вы офицеры и прекрасно понимаете, что такое «режим повышенной секретности». Если кто-то забыл, я напомню. Любое нарушение такого режима будет иметь непредсказуемые последствия… Хотите знать, какие?
— Хотим, — кивнул Кирилл.
