Однако разборка с Беляевым была, естественно, отложена на потом. А теперь предстояло выполнить боевую задачу.
Десантники снова ползли по болотистой части острова. Затем местность стала более сухой. Зыбкое марево прогретого воздуха еле заметно колебалось под легким ветерком. Ветер, дующий в сторону бенгальцев, заставлял двигаться предельно осторожно, часто останавливаться и прислушиваться. Десантники свое дело знали: под ногами почти не шуршала трава, не треснул ни один сучок. Их здесь не ждали. Лишь только какая-то большая птица, наблюдавшая сверху, сорвалась со своего места. Взмахивая крыльями, она скользнула над кронами деревьев, исчезнув за ними.
Остановившись метрах в пятнадцати от крайнего дома, услышали разговор. У хижины, видневшейся неподалеку, стояли двое бенгальцев.
Держа автоматы наготове, Лавров и Санаев тихо пробирались к опушке, прячась за деревья. Голоса становились все громче. Наконец заросли кончились. Обменявшись несколькими жестами, офицеры приступили к выполнению первоочередной задачи.
Батяня полз в высокой траве. Расстояние между ним и бенгальцем медленно, но неуклонно сокращалось. Наконец майор приподнялся и принялся ожидать, стоя за углом.
Шаркающие шаги приближались — охранник подходил к углу хижины. Лавров собрался, словно пружина, сжимая нож в руке.
«Вперед!» — скомандовал он сам себе, совершая прыжок. Глухой стон, чавканье грязи и падение тела слились воедино.
Майор лежал пластом на земле, не двигаясь: не услышал ли второй охранник. Но тот, стоя на пригорке, вроде ничего не учуял.
Тем временем Саныч сделал несколько шагов, чтобы подобраться поближе к цели. И тут он допустил непростительную оплошность, наступив на старый сухой сук, так некстати подвернувшийся под ногу. Тот громко треснул. Боевик оглянулся и увидел в кустах капитана. Бенгалец с шипением втянул сквозь зубы воздух, следом за этим заметив с высоты еще нескольких человек.
Столкнувшись с проблемой в виде неожиданного появления русских, здоровенный, заросший бородой по самые глаза бенгалец огрызнулся длинной очередью с пояса. Но, видя, что дело плохо, рванулся назад, в спасительную чащу леса. За его спиной все тут же взорвалось грохотом выстрелов. Десятки маленьких свинцовых ос неслись вслед, срезая листья и расщепляя ветки. В плече бородача вспыхнула боль, но он бежал, судорожно пытаясь добраться до своих. Но вот словно удар раскаленного молота швырнул мародера на землю. Стволы деревьев завертелись по кругу, голубое небо вдруг стало багровым и солнечный свет погас.
«Неплохо!» — подумал Саныч, когда после его выстрела тело бандита, дернувшись, свалилось в лужу.
Встреча десантников с основной бандой была сокрушительной. Совершенно не ожидая удара с тыла, бенгальцы растерялись. Организованной обороны не получалось. Пули пронзали горячий воздух, один за другим слышались разрывы гранат. Каждый из «островитян» сражался за себя.
Баринов потянул спусковой крючок «АКМа», посылая пулю в намеченную цель на груди «своего» мародера. Тело боевика отбросило на траву. Он, загребая руками, последним усилием вырвал клок травы, но жизнь стремительно уходила.
Мародеры закрутились на месте, не сумев среагировать на изменившуюся обстановку и перегруппироваться. Чижов и Забелин со своей стороны также усилили огонь, не давая противнику передышки и в этом направлении. Десантники не спешили показываться. Бенгальцы беспорядочно открыли стрельбу во все стороны. У россиян в этом смысле имелось куда больше преимуществ — они прекрасно видели противника. Автоматные очереди прошивали лес во всех направлениях.
Клюев ударил короткой очередью и бросился ближе к бенгальцам, укрывшись за развесистым кустом. Прямо на него выскочил бандит, беспорядочно стреляя «веером». Старлей нажал на спуск и скосил бенгальца. Рухнув в болото, тот уже не шевелился.
— Отлично! — подал голос Батяня. — Так держать!
Лавров и военврач концентрировали огонь правее, поскольку несколько бенгальцев пытались просочиться туда. В начавшейся панике каждый из них думал только о своей голове, прекратив организованное сопротивление. Мародеры разделились и принялись пробиваться в разные стороны.
Лавров, контролируя ситуацию, быстро понял, что к чему.
— Вперед! — скомандовал Батяня. — Старлей, отрезать мародерам отход!
Кивнув, Грош вскочил и вместе с двумя десантниками по ползущей из-под ног крупной гальке выбрался на пригорок, скатился на ее противоположную сторону и устремился к заливу.
— Быстрей, Баринов! — кричал он. — Быстрей, за мной! Нельзя дать им уйти.
* * *
Большая часть мародеров, ошеломленных внезапным появлением русских в тылу, в панике бежала. Позади наступали десантники. Впереди оставшийся заслон русских также не давал возможности выхода. Особого выбора не оставалось — можно было податься либо налево, либо направо.
Предводитель группы бенгальцев, занимавшейся бандитизмом на реке, в отличие от остальных, подался в правую сторону. Там было болото, но именно в нем он надеялся найти укрытие. Кроме того, у главаря именно там и была спрятана моторка. Черному Шарджилу, как называли предводителя банды, всегда удавалось выходить сухим из воды. Несколько раз деятельность его отряда заканчивалась разгромом, но лидер банды оставался в живых, да еще и ухитрялся сохранить свою — куда большую, чем у остальных — долю награбленного. На это он рассчитывал и в этот раз.
Шарджил прижался к земле и, выждав, пока стихнет стрельба, рывком бросился в овраг — там осколки и пули не должны были достать. Лежа в траве, он ловил ухом каждый звук. Выстрел. Снова выстрел. Очередь. Словно догоняя ее, справа прозвучал разрыв гранаты.
Главарь приподнял голову — впереди снова застучала автоматная очередь. Десантники прочесывали кустарник. Пули, срезав несколько веток, веером легли над головой бенгальца.
«Пока меня не видят, — напряженно размышлял вожак банды, — надо уходить по балке».
Шарджил шарил глазами вокруг. Его лицо было перекошено, а на лбу крупными каплями выступал пот. Пригнувшись, почти на четвереньках, он прошел вперед несколько десятков метров и, оказавшись вне зоны видимости преследователей, смог теперь двигаться быстрее.
Он бежал по лесу, стараясь удаляться от раздававшихся голосов и выстрелов. Вдруг он справа беглец увидел под деревом своего «коллегу». Тот был весь в крови и держался за живот двумя руками.
— Шарджил… помоги… — простонал раненый. — Я смогу идти. Дай мне только руку…
Не говоря ни слова и не задержавшись ни на секунду, главарь обогнул раненого, мчась дальше. Выстрелы отдалялись.
Проделав новый отрезок пути, Шарджил оказался на берегу затоки. Она глубоко вдавалась в глубь острова, а дальше шло болото. Он огляделся — надо было пересечь затоку здесь. Там, дальше, в трех сотнях метров, его ждала лодка. Только бы добраться! А уж тогда — ищи-свищи!
Оглянувшись, Шарджил вступил в воду. Вначале вода была ему по колено, а затем — по пояс. К счастью, глубже уже не становилось, так что бенгалец рассчитывал минут за пять перебраться через затоку. Идти приходилось по мутной воде, заросшей тростником. Почва по берегу и на кочках была словно вспахана, как будто здесь пронеслось стадо лошадей. В воздухе царил терпкий запах гниющего дерева, вились тучи москитов. Звуки боя слышались уже приглушенно, и это не могло не радовать. Оставалось совсем немного.
