Потом Ланкастер попросил у Салеха мобильный телефон.
По-хозяйски — а сейчас Салех чувствовал себя настоящим хозяином побережья — он достал из кармана зеленого комбинезона небольшой мобильный телефон и передал его в руки Ланкастеру.
Ланкастер тут же набрал нужный номер телефона и стал докладывать далекому незримому собеседнику. Докладывал он громко, так, чтобы Салех и Фатима хорошо слышали его разговор:
— Сэр, как и запланировано, все прошло хорошо. Нам нужно обязательно рассчитаться с Салехом. Без его активной помощи мы вряд ли бы смогли провести сложнейшую операцию.
Слушая разговор белого человека, Салех удовлетворенно кивал кучерявой головой. Все верно говорит белый ученый, без его, Салеха, помощи белые ничего не могут и не смогут делать на этом побережье.
— Встречаемся через три часа на трассе Пунтленд-Бокассо — Могадишо в тридцати километрах от Пунтленд-Бокассо. Да-да, ровно через три часа. За это время мы сможем взять такси и выехать вам навстречу. В городе нам встречаться не стоит. Вашу машину я хорошо знаю. Мы будем вас ждать, — сказал Ланкастер и отключил телефон.
Отдавая мобильный телефон счастливому Салеху, Ланкастер произнес:
— А сейчас пойдем в трейлер. Наверное, там есть что-то вкусное и горячительное. Не зря этот ублюдок, уродовавший мои пальцы, так рвался в трейлер.
Было видно, что сдержанного интеллигентного Ланкастера переполняла ненависть к Газифу. Он даже мертвого Газифа ненавидел. Подойдя к неподвижному телу, он не сдержался и плюнул на него. Он плюнул и сказал:
— Скотина…
Уже подымаясь в трейлер по знакомой металлической лестнице, Фатиме показалось, что ее кто-то окликнул, и она оглянулась. Она еще раз посмотрела на тело Газифа и про себя отметила, что даже мертвым Газиф был прекрасен.
А потом подумалось, что слишком уж много приключений выпало на ее долю за последние дни. К добру ли это?
Недоброе предчувствие надвигающейся беды кольнуло Фатиму. Но она, тряхнув головкой, тут же отогнала от себя это предчувствие и решительно шагнула вглубь трейлера. Ей захотелось как можно быстрее почувствовать во рту обжигающий, крепкий вкус рома. Да-да, ей захотелось выпить рюмку терпкого рома и побыстрее забыть об этих непонятных ужасающих событиях последних суток.
Через три часа, как и было оговорено, на трассе Могадишо — Пунтленд-Бокассо встретились две машины: длинная и черная, с затененными стеклами, катившая из Могадишо, и старенькая неприметная «Тойота», за рулем которой сидел водитель Ланкастера. Там же, в «Тойоте», находились кроме Ланкастера Салех и Фатима. Когда машины остановились друг напротив друга, Ланкастер вышел из своей машины и направился к длинному черному лимузину. В это же время дверца лимузина открылась. Из машины высунулась рука белого человека. В руке был дипломат. Молча Ланкастер взял дипломат и направился назад к «Тойоте». В «Тойоту» Ланкастер не сел. Он всего лишь открыл заднюю дверцу «Тойоты» и передал дипломат в руки Салеха.
Салех, положив дипломат на колени, щелкнул замками и открыл дипломат. В нем лежали зеленые стодолларовые купюры. Много купюр.
— Пересчитывать будем? — коротко спросил Ланкастер. Что-то в нем изменилось. Это Фатима сразу же почувствовала. Ланкастер сейчас вел себя с ней так, будто они никогда ранее не виделись. Женским интуитивным чутьем она почувствовала какой-то подвох. Но какой тут мог быть подвох, когда вот они, доллары.
Салех также внимательно впился глазами в лежащие в чемоданчике плотные пачки купюр. Он даже черными пальцами погладил эти зеленые пачки.
Вот оно, счастье, рядом. Как же здорово, когда есть доллары! Не нужно пасти скот, не нужно пахать, обрабатывать землю, не нужно ловить рыбу — ничего этого не нужно делать, если у тебя есть доллары…
Салех даже и не подумал пересчитывать зеленые пачки. Развалившись на сиденье, одной рукой он обнял Фатиму за хрупкие плечики, а другой защелкнул дипломат. Довольный, он сказал:
— Все хорошо. Я вам доверяю. Мы ведь не последний раз встречаемся. Мы честно отработали. И вы честно рассчитались.
— Мне надо быть сегодня в Могадишо. Поэтому я с вами в город возвращаться не буду. Думаю, вы и без меня сегодня хорошо повеселитесь, — сказал Ланкастер и, глядя в глаза Фатиме, как-то криво улыбнулся.
— Хорошо, сэр, — согласно кивнул головой Салех и тут же хлопнул молчаливого таксиста по плечу:
— А сейчас трогай назад. Едем в отель. Там нас уже давно заждались. Там нас давно ждет богатый стол и чистая постель. Нет, сначала там нас ждет горячий душ, нам надо сначала смыть с себя всю грязь последних дней. Верно говорю, Фатима? Теперь ты, Фатима, не будешь работать, теперь ты не будешь никого обслуживать… Ты согласна на такую райскую жизнь, Фатима?..
Счастливый Салех никак не мог успокоиться, он все говорил и говорил.
— Да-да, ты верно говоришь, — закивала головой Фатима, думая о совсем ином. Сейчас, когда она увидела кривую загадочную улыбку Ланкастера, она еще раз почувствовала, что впереди ее ожидает что-то нехорошее. Но что, что ее могло ожидать?
«Тойота» развернулась и покатила в сторону Пунтленд-Бокассо. Какое-то время Ланкастер стоял на обочине дороги, опустив голову. Видимо, он о чем-то размышлял. Затем он решительно направился к длинному черному лимузину. Предупредительно кто-то невидимый открыл переднюю дверь машины. После того как Ланкастер сел в машину, она также развернулась и, набирая скорость, покатила в сторону Могадишо.
Через пару секунд сзади черной машины раздался мощный взрыв. Точнее, сначала появилась вспышка, а затем уже прогремел и сам взрыв. В небо поднялся столб дыма.
Но пассажиры в черном длинном автомобиле даже не оглянулись на звук взрыва. Они даже и не шелохнулись, услышав звук взрыва. С гулом, набирая скорость, черный длинный лимузин, у которого были затемненные стекла, с каждой минутой все ближе и ближе приближался к Могадишо.
Задумчиво глядя в окно, Ланкастер вспомнил мудрые слова Маккейна о том, что серьезные дела требуют определенных жертв. И чем серьезнее дело, тем больше должно быть жертв. И не его, Ланкастера, в этом вина. Как нет в этом и вины Маккейна. Не сегодня это началось и не завтра окончится. Как сказал когда-то русский тиран — лес рубят, щепки летят.
26
19 сентября 2009 года. 20 часов 55 минут
Раскачиваясь на громадных волнах, сухогруз, управляемый капитаном, медленно двигался к отмели. Внешне капитан был совершенно спокоен, хотя знал, что спастись ему вряд ли удастся.
Батяня внимательно смотрел на этого удивительно спокойного человека: на его черный китель, на забинтованную голову, на толстые пальцы, которыми он осторожно держал легкий джойстик.
Батяня подумал, что у капитана, наверное, имеется семья: жена, дети… Они ждут его и даже не подозревают, что сейчас их муж и отец подвергается смертельной опасности. В это опасное мгновение Батяня как никогда раньше почувствовал сладость жизни, сладость каждого прожитого мгновения. Ему стало обидно, что у него нет жены, нет детей. Казалось бы, до этих ли переживаний сейчас.
