Дом Полупановой – обычный сруб-пятистенок с пристроенными сенями – был в этой части поселка самым примечательным. Никакого заборчика или палисадника, никаких калиточек и неизменной лавки возле нее. Темные бревенчатые стены утопали в зарослях рябины, жимолости и волчьего лыка. Единственным рукотворным элементом ландшафтного дизайна была дорожка, ведущая с улицы к ступеням дома, выложенная красным старым кирпичом от чьей-то разобранной печи.
Гуров подошел к дому, бросил беглый взгляд вдоль улицы в обе стороны и нырнул под низкие ветви рябины. На кирпичную дорожку он вышел уже почти возле ступеней.
– Оксана! – позвал Гуров, поднявшись на крыльцо. – Можно к вам?
– Кто там? Михалыч, ты?
В приоткрывшейся двери появилось лицо женщины. В ее глазах вопрос сменился удивлением, потом легкой досадой.
– Я могу к вам войти? Мне очень нужно с вами поговорить, Оксана! – откашлявшись, сказал Лев.
– Господи, ну о чем еще? Я же сказала вашему Володе, что не буду писать заявления. Ну, подрались два мужика, так что теперь, выездное заседание районного суда устраивать тут? Заняться нечем, что ли?
– Да нет, Оксана, – покачал головой Лев, – все гораздо серьезнее, и дело совсем не в драке. Посудите сами, станет ли полковник из Москвы заниматься вашими мелкими ссорами? Ну?
– Хорошо, заходите, – вздохнула женщина, окинув визитера вполне конкретным оценивающим взглядом.
– Вы кого-то ждете? – спросил Гуров, осматриваясь в доме и с улыбкой отмечая немодные в городах вязаные салфеточки под вазами и на полках. – Вы меня каким-то Михалычем назвали.
– А-а, это дядя Вася, Василий Михалыч. У меня в магазине свет погас. Он обещал зайти посмотреть. Вот я и воспользовалась этим, думала постирать, раз торговля встала.
– А кто этот Михалыч? Электрик?
– Да нет! Кулибин местный. Мастер на все руки! Девятый десяток старичку, а он все топочет, все не угомонится никак. – Оксана села на старенький диван, сложив кокетливо руки на округлых коленях. – Садитесь, полковник, говорите, зачем пришли.
– Может, лучше без чинов? – улыбнулся Гуров, садясь в кресло напротив нее. – Меня зовут Лев Иванович.
– Хорошо, – кивнула Оксана и выжидающе улыбнулась. – Давно ко мне вот так запросто мужики в гости не заходили. Даже чем-то из молодости повеяло.
– Насчет молодости – это вы явно кокетничаете, Оксана. Вы просто замечательно выглядите. Я бы сказал, что моложе тридцати.
– Ну-у, – покраснела она. – Это вы уж слишком! Клинья, что ли, подбиваете? А вы умеете комплименты говорить. Приятно-о, черт возьми!
– Когда женщине приятны комплименты, мужчины обычно соловьями заливаются. Но я не за этим пришел. Я пришел к вам за помощью, Оксана, – серьезно проговорил Лев.
– Ко мне? За помощью? – удивилась она. – Чем же я могу полиции помочь-то? Разве что водки отпустить после двадцати двух часов.
– Много чем. Вы тут давно живете, вы всех знаете, вы в центре внимания.
– Да уж, вниманием не обижена, – усмехнулась Оксана улыбкой, в которой очень мало было показной независимости и очень много накопившейся боли. – Кто благодетельницей зовет, кто шалавой.
– Зависть, – пожав плечами, коротко заметил Лев. – Видите ли, Оксана, у вас в поселке творятся странные вещи. Вот лейтенанту Чебрикову они странными не показались, у него маловато опыта. А я всю жизнь в полиции, всю жизнь в уголовном розыске, и мне кое-что бросилось в глаза. Не хочу вас пугать, может, все это только сплошные совпадения. А может, и нет.
– Что-то случилось? – насторожилась женщина. – Вы меня не пугайте.
– Не хотелось бы. Но поселок ваш остался без связи с внешним миром. Мобильная связь тут не берет, радиоволны не проходят, телефонный кабель кто-то срезал со столбов, мотодрезина сломалась, а единственный автомобильный мост через реку снесло дождевым паводком. Мы с участковым еле успели переехать на эту сторону. А еще у вас убит техник связи Калинин. И тело его спрятали в карьере, но мы его нашли. Игорь вам не рассказывал?
– Нет, – медленно ответила Оксана. – А за что ж его? Калинина-то?
– Не знаем пока. Может быть, пьяная драка, поссорились, когда пили. А может, и по другой причине, например, чтобы связь не починил. Или он узнал, кто ее повредил.
– Жуть какая! Это у нас по поселку убийца ходит?
– А месяц назад у вас погиб прежний участковый – капитан Воронин.
– Так про него же говорили, что он…
– Что вы замолчали? – спросил Гуров.
– Дошло вот только, что Воронина нашли в карьере, – ответила Оксана почти шепотом. – А я, как дура, одна по темноте хожу.
– А чего же одна? Вон, ухажеров сколько.
– Да, эти ваши ухажеры. А то вы не знаете, как мужики к одинокой женщине подкатывают. – Оксана посидела немного молча, потом решительно поднялась: – Хотите выпить, Лев Иванович?
– Спасибо, не время.
– А я выпью. Наговорили вы тут такого, что… – Она ушла на кухню, отделенную от основного помещения большой печкой. Оттуда раздавался ее голос вперемежку с хлопаньем дверкой посудного шкафчика и холодильника. – Эх, вот жизнь, а! И чего я, дура, сюда снова вернулась? А то такого магазина не могла себе в Перми или в Сосногорске найти. Да хоть в Сыктывкаре. Дом у меня тут, видите ли! Кому он тут нужен, он же ни копейки не стоит!
Оксана вернулась с большим блюдом, на котором стояло блюдце с несколькими дольками лимона, густо посыпанными сахаром, и початая бутылка кизлярского коньяка с двумя рюмками. Гуров поспешил подставить табурет, на который женщина поставила поднос. Она молча налила в обе рюмки и подняла свою. Рюмка опрокинулась в рот, за ней последовала долька лимона.
– Мужики, Лев Иванович, имеют всегда одно желание – утешить одинокую женщину. И очень редкие имеют желание жениться на ней. Не замечали такого в жизни? Вы вот женились бы на мне?
– Я давно и очень удачно женат, Оксана, – улыбнулся сыщик. – Знаете, как-то не имею обыкновения ломать свою жизнь даже в повседневных разговорах. А вот чего не хватает Захарову и Бочкину?
– С этими двумя хоть все ясно, – засмеялась женщина. – Я же их знаю как облупленных! Мы с ними, если вам интересно, учились в одном классе. Это еще в те времена, когда в поселке кипела жизнь. Вам трудно представить, но у нас тут была средняя школа. И, между прочим, два выпускных класса – «А» и «Б». Один набирался из поселковых, а второй из окрестных деревень. И автобус курсировал утром и вечером для детишек. Все тут было…
– Что, оба так и не изменились за эти годы? Вы сказали, что знаете их как облупленных.
– Как не изменились… – пожала плечами Оксана. – Все меняются. Только одни в хорошую сторону, другие в плохую. А так, в ком что заложено, то и проявляется. Вот Игорь был с хитрецой, но если ему что-то надо, он своего всегда добивался. А Пашка был занудой и тугодумом. Вот два мужика неженатых меня добиваются, а я выбрать не могу. А выбирать надо.
