– Ой… как вы… здесь?
– Здесь, а где я должен быть? – недовольно проворчал Гуров, помогая Веронике Андреевне сесть на траве, прислонившись спиной к дереву. – Куда вас понесло?
– Нога… очень больно! – Она попыталась сесть поудобнее, но при первой же попытке опереться на травмированную ногу снова вскрикнула, в глазах ее навернулись слезы. – Я думала… я не поняла просто! Лев Иванович!
– Чего вы не поняли? – резко спросил Гуров, бесцеремонно ощупывая голень ноги женщины. – Вы что, отправились следить за мной? Точнее, за моей курткой?
– Так это были не вы? – вытаращила глаза женщина. – Какая же я дура!..
– Это точно! – покачал головой Лев. – У вас нога сломана. Хорошо, я вас вовремя заметил и помчался останавливать. Как же вам не стыдно, а, Вероника?
– Я дура, дура, дура! – застучала кулачками по траве библиотекарша. – Какой стыд, срам какой… Я сама себя не контролировала… Я как увидела, что вы пошли в лес, а потом она… следом за вами, так и подумала, что у вас свидание. У меня просто голова кругом, я такого себе напридумывала… Вы простите меня, Лев Иванович! Я просто ненормальная дура!
– А бывают дуры нормальные? – пробормотал сыщик, разглядывая травмированную ногу. – И что теперь с вами делать?
– А вы ругайте меня, ругайте! – выпалила библиотекарша. – Вы меня стыдите, не стесняйтесь! Это будет мне лучшим наказанием… и мне очень больно, так пульсирует…
– Да не ругать вас надо, а как-то в поселок доставлять, – вздохнул Лев, но потом ободряюще улыбнулся женщине: – И ногу вам первым делом зафиксировать надо. Так, все! Сидите смирно и не мешайте мне вас спасать!
– Спаситель вы мой, – проворковала сквозь слезы Вероника Андреевна.
Побродив вокруг, Гуров подобрал пару крепких веток, длиной чуть побольше, чем голень женской ноги, потом присел на корточки возле Вероники Андреевны и решительно сбросил с себя ватник. Стянул через голову свитер Чебрикова и свою рубашку от костюма ценой что-то около полутора тысяч. Делать нечего, встав одной ногой на рубашку, он резко дернул за рукав и оторвал его. Потом такая же участь постигла и второй рукав. Вероника Андреевна с ужасом смотрела, как варварски ее герой расправляется с дорогой рубашкой.
Порвав каждый рукав еще на две части по длине, Гуров предупредил женщину, что будет накладывать самодельную шину, чтобы она не мешала ему, а выполняла все, что он скажет. Сначала она придерживала ветки, пока Лев приматывал их в районе щиколотки, потом он плотно примотал ногу в районе голени, заставив Веронику Андреевну вскрикнуть от боли, и так же старательно зафиксировал ногу выше колена.
– Все, – заключил Лев. – Теперь мне придется вас нести. Где-то неподалеку от магазина живет фельдшер. Вы не помните, где?
– Лучше сразу в фельдшерский пункт. В это время Алла Дмитриевна уже всегда там. Это два дома по нашей же улице в сторону карьера. Я так виновата перед вами, Лев Иванович, – вдруг сменила тему женщина, заговорив почти ангельским голоском. – Вы из-за меня столько всего… А теперь еще и нести меня придется. Может, я как-то сама доковыляю, а вы меня только придерживать будете? Я ведь тяжелая.
– Ну, вот будете смотреть, как я мучаюсь, как мне тяжело, и раскаяние ваше будет велико, – рассмеялся Гуров, наклонился, подсунув одну руку под спину Вероники Андреевны, вторую под ее ноги, и поднял на руки. – Все, теперь просто крепко держитесь.
Он шел, осторожно выбирая место, куда поставить ногу. Слишком много камней, слишком много на них мха, можно легко поскользнуться и грохнуться вместе со своей нежной ношей, да еще и самому сломать себе чего-нибудь. Вскоре дорога пошла под горку, и идти стало чуть легче. Вероника Андреевна, обхватив одной рукой шею своего спасителя, тихонько дышала ему в ухо. И вдруг… Гуров почувствовал, как женщина не удержалась и коснулась губами его шеи.
Что ж такое, а? И как на это реагировать? Ругать, запретить так делать впредь, сделать вид, что не обратил внимания… Но женщина больше не повторяла попыток, она с нежной благодарностью уткнулась лицом в его шею и мирно стала дышать в нее, чуть щекоча его щеку волосами. Ладно, пусть хоть так сидит, подумал Гуров и прикинул расстояние, которое ему еще предстоит пройти. Наверное, без отдыха…
– Ох, как не вовремя, – покачала головой седовласая маленькая женщина лет шестидесяти. – Вы идите, мужчина, подождите в коридоре, а я осмотрю ногу. Как вы себя чувствуете, Вероника Андреевна? Не знобит, не тошнит? Голова не кружится?
– Нет, все хорошо, только в ноге пульсирует, – ответила библиотекарша и жалобно посмотрела на Гурова: – Лев Иванович, вы только не уходите пока, ладно?
– Хорошо, хорошо, – растирая онемевшие руки, согласился он. – Я побуду еще здесь.
Лев вышел в чистенький коридорчик, обшитый фанерой и выкрашенный масляной краской в белый цвет. Лавки тут были самодельные, но тоже старательно и аккуратно выкрашенные белой краской. Сев и откинувшись на стену, он прикрыл глаза и стал ждать.
Через несколько минут фельдшер позвала Гурова и попросила помочь переправить пострадавшую в единственную палату. Она решила понаблюдать за Вероникой Андреевной пару дней. Мало ли что с ногой может быть, без рентгена гарантировать что-то сложно.
– Вы молодец, – похвалила его Алла Дмитриевна. – Находчивость вам помогла. Жалко, конечно, рубашку, но ничего другого такого же эластичного вы бы и не нашли. И наложили самодельную шину правильно. Есть опыт? Вы военный или спортсмен?
– Я – полицейский из Москвы, – ответил Гуров.
– Ого! – Алла Дмитриевна посмотрела на мужчину с удивлением. – А как вас в нашу дыру-то занесло? Почти край света.
– Занесло случайно. Я ехал из одного района в Пермь, чтобы улететь в Москву, но вот так получилось, что застрял у вас.
И Гуров пересказал все, что случилось в поселке до его приезда и после, не скрывая своих подозрений, что и смерть бывшего участкового Воронина была не несчастным случаем. Не стал скрывать он и своих предположений, что все крутится вокруг кражи и попытки продать запас тротила.
– Видите ли, у меня появились подозрения, а потом и необходимость задержать одного человека. Он сейчас находится в камере в участковом пункте полиции у лейтенанта Чебрикова. Так вот ночью, как мы подозреваем, его пытались отравить. Неустановленная личность собиралась пробраться в участковый пункт, вскрыв замки. Видимо, этот человек хорошо знаком с нашим задержанным, потому что все выглядело так, будто он хотел угостить его мясным пирогом.
– А я-то зачем вам нужна? Что вы хотели? Осмотреть задержанного? – удивленно спросила фельдшер.
– Нет, Алла Дмитриевна. Понимаете, мы ночью в темноте не заметили выроненного злоумышленником пирога. А после нас прибегала собака, которая этот пирог почти весь съела… и сдохла. Я хотел бы попросить вас сделать вскрытие. Может, ваш опыт поможет сделать какие-то выводы. Какой яд, какое действие было. Я пока даже сформулировать не могу свою просьбу.
