За спиной я услышал какие-то шорохи. Взглянул в зеркальце. Ландис, повернувшись, смотрел в заднее окно.
– Да это район Хиллстоун! Но, шериф, неужели нам обязательно надо сюда ехать?
– Ты же сказал только пять минут, Уиллер! – выдохнул Лаверс.
– Да, что-то около этого, сэр.
– Если это место так далеко, то прошу вас сначала доставить меня домой, – заявил Ландис. – А если вам это совсем не по пути, то просто высадите нас где-нибудь по дороге, чтобы мы могли поймать такси.
– Если через шестьдесят секунд мы не приедем, Уиллер, можете забыть про свою улику, – буркнул шериф.
– Да, сэр, – ответил я, надеясь, что мой мягкий ответ успокоит Лаверса.
Впереди я увидел высокий кирпичный забор и почувствовал себя лучше. Через десять секунд мы подъехали к воротам и остановились. Навстречу машине вышел охранник. Я выскочил из автомобиля и показал ему свой жетон.
– У нас мало времени, – быстро объяснил я ему. – Немедленно позвоните доктору Мэйбери и скажите ему, что я здесь вместе с шерифом округа. Если он через тридцать секунд не вылезет из постели и не будет ждать нас у регистратуры, то я утром начну проверку выполнения постановлений муниципалитета в вашем заведении.
– Он не в постели, лейтенант, – ответил охранник. – Я говорил с ним пять минут назад. У них что-то произошло, но сейчас вроде бы все в порядке. Я ему позвоню и сообщу, что вы здесь.
Я, вернулся к машине. Охранник открыл ворота, и мы въехали во двор.
– А это еще что за место?! – Ландис был на грани отчаяния. – Тюрьма, что ли?
Мы подъехали к зданию и остановились у лестницы.
Неожиданно врубилось мощное наружное освещение, залив потоками света машину и лестницу. Парадная дверь открылась и Мэйбери торопливо спустился к нам.
Я вылез из машины.
– Что-нибудь случилось, лейтенант? – встревоженно спросил доктор, подходя ко мне.
– Ничего особенного. Просто я решил, что вы будете рады встретить старого друга.
– Старого друга? – Его глаза округлились. – Таким ранним утром?!
– Он сидит на заднем сиденье. Он расстроится, если вы с ним не поздороваетесь.
В глазах Мэйбери ясно читалось, что он рассматривает меня как потенциального кандидата в свое заведение. Он секунду колебался, потом, пожав плечами, направился к машине. Открыла заднюю дверцу, увидел Ландиса.
– Ах, это вы, мистер Робинсон! – сердечно воскликнул Мэйбери. – Какая приятная неожиданность!
По моему настоянию все мы прошли в кабинет Мэйбери.
– Мне так и непонятна вся эта чепуха! – Ландис был вне себя от гнева. – Да я этого человека никогда в жизни не видел! Что это все означает?!
Я посмотрел на Мэйбери.
– Доктор, не могли бы вы рассказать нам, что вы знаете об этом мистере Робинсоне.
– Ну, – Мэйбери провел пальцем по верхней губе, – это вопрос врачебной этики, лейтенант. Между пациентом и врачом…
– Речь идет об убийстве, доктор, – холодно объяснил я.
– Да? – Мэйбери нервно сглотнул. – Ну в таком случае.., мистер Робинсон был моим пациентом здесь.., три раза за последние два года.
– Какое он проходил лечение?
– От наркотиков, – ответил Мэйбери. – Физически мы способны вылечить наркомана, но уж остальное зависит только от него самого. Большинство из них вновь возвращаются к наркотикам. Я настоятельно рекомендовал мистеру Робинсону пройти курс лечения у психиатра, но он отказался.
– Уиллер! – проскрипел шериф. – Ну а сейчас что ты пытаешься доказать?!
– Что сам Ландис – наркоман. И наркотики в письменном столе вовсе не его сына. Это наркотики отца!
– Ну и что это доказывает?
– Любому наркоману нужен поставщик наркотиков. Ландис, с его положением в обществе, не осмелился приобретать отраву у случайных продавцов из-за боязни быть узнанным. Это дало бы им такие прекрасные шансы для шантажа.
– Более глупой фантазии я в жизни не слыхивал! – загремел голос Ландиса. – Я вас уничтожу, Уиллер, за это! – Он в ярости взглянул на Лаверса. – Что же касается вас, шериф, можете мне поверить…
– Заткнитесь! – зарычал Лаверс. Ландис от удивления раскрыл рот и так его и не закрывал.
– Продолжай, Уиллер, – сказал шериф.
– Рина рассказала мне о ссоре между Ландисом и Джонни как раз перед тем, как папаша выгнал сына из дому. Джонни обвинил отца, что тот содержит любовницу, и был прав. Этой женщиной была Полуночная О'Хара. Разве мы не говорили уже о прелестной парочке? Она была не только его любовницей, но еще и управляла “Золотой подковой”, превратив кабачок в центр распространения наркотиков, что гарантировало Ландису безопасный постоянный приток наркотиков.
– Она поставляла мне наркотики, она была моей любовницей, – ухмыльнулся Ландис. – Поэтому я ее и убил! Так, что ли?
– Точно. Вы застукали Тэлбота с Риной и стали ему угрожать. Вы заставили его служить вам посыльным для доставки наркотиков из “Подковы”.
– Вы ненормальный! – воскликнул Ландис.
– Вы вышвырнули из дому сына, потому что обнаружили, что он покуривает марихуану. Еще вы не хотели, чтобы он узнал, где можно ее доставать, а именно в “Подкове”. Ведь Джонни знал, что хозяйка “Подковы” – ваша любовница. Джонни был далеко не дурак, он быстро сообразил, что за всем этим стоите вы. Он стал шантажировать вас. И именно поэтому вы приказали прикончить его.
– Ты имеешь в виду, что он убил своего собственного сына?! – ошарашенно воскликнул Лаверс.
– Кларенс только нажал на курок, выполняя, как он считал, приказ Полуночной. Но приказы отдавал Ландис.
– А как насчет других трупов? – спросил шериф.
– Ландис ничем не хотел рисковать. Он беспокоился за Бута, официанта из “Подковы”, и Кларенс убрал его. Убийство Джонни напугало Тэлбота. В нем он не без оснований подозревал Ландиса. Дворецкий отправился к официанту разузнать, что Бут собирается делать, не расколется ли он. Придя к Буту, Тэлбот нашел лишь его труп. Потом он решил спасти свою шкуру и рассказать мне все, что знает. Именно поэтому он договорился о встрече со мной, но Кларенс этому помешал.
– А О'Хара? – спросил Лаверс.
– Джонни мертв, Бут мертв, Тэлбот мертв. Кто еще представляет опасность для Ландиса? Только не Кларенс – тот лишь тупое орудие в руках Полуночной. Он наверняка даже не подозревал о существовании Ландиса… Остается только сама Полуночная.
– Ты считаешь, что Ландис намеренно пристрелил ее? – выдохнула Рина. – То есть он вовсе не спасал тебе жизнь?
– Мое спасение было совершенно случайным. И это сослужило бы ему хорошую службу, он бы завоевал признательность всего нашего отдела.
