Рита шептала:
— Вернулся! Слава богу! Радость-то какая, Андрюша!
— Может, в квартиру пройдем? А то в подъезде как-то неудобно миловаться.
Маргарита опомнилась:
— Ну, конечно же, что это я, пойдем, конечно!
В прихожей Сургин вручил жене букет.
Рита улыбнулась:
— Астры! Не забыл!
— Как же я забуду? А вот это, — Сургин поднял бутылку «Советского» полусладкого, — мы с тобой за возвращение и разопьем. Но сначала, дорогая, мне просто необходимо отмокнуть в ванной, смыть всю грязь немного затянувшейся командировки.
— Да-да, конечно, я сейчас все приготовлю: и ванну, и чистое белье, и ужин подогрею.
Спустя час они уже сидели за столом.
Рита подняла до края наполненный фужер:
— За твое возвращение, Андрей!
— За тебя, любовь моя! — ответил Сургин.
Супруги выпили игристое вино до конца.
Рита спросила:
— Тебе тяжело было?
Андрей сделал вид, что не понял вопроса:
— Что ты имеешь в виду?
— Андрюш, ты все прекрасно понял. Сложное задание пришлось выполнять?
— Вот ты о чем! Нет, Ритуль, пустяки!
— Ты со шрамом совсем другой, только глаза прежние, но уставшие. Тебе отдохнуть надо!
Сургин взялся за ужин, проговорив:
— Во-первых, от шрама мы избавимся в ближайшие же дни. Во-вторых, я не устал, а в-третьих… в третьих, отдыхать мы вместе будем! Я так соскучился по тебе…
Покончив с ужином и допив шампанское, супруги Сургины отправились в спальню, где до утра следующего дня потерялись для всего остального мира, с головой бросившись в глубокий омут большой, настоящей и всепоглощающей Любви!
Часть третья
Лишенные жизни
Глава 1
Утром восьмого октября, в пятницу Андрей решил подольше понежиться с Ритой в постели, вполне обоснованно предположив, что сразу по окончании боевой операции Потапов не станет хотя бы сутки тревожить подчиненного. Но не тут-то было. Ровно в девять часов раздался сигнал вызова сотового телефона Андрея.
— Этот Потапов серьезно уже достал меня!
Рита предложила, обняв супруга:
— А ты не отвечай! Потом скажешь, что не слышал звонка, или еще что-нибудь придумаешь!
— Ты думаешь, генерал оставит нас в покое? Нет, дорогая, сотовый будет звонить, пока я не отвечу! Так что хочешь не хочешь, а вставать придется!
Он отстранил от себя супругу, поцеловал ее в губы, поднялся. Прошел в гостиную, где на журнальном столике продолжал трещать мобильник. Ответил недовольно:
— Слушаю вас, Николай Викторович!
— Ну, во-первых, доброе утро, майор!
— Здравия желаю!
— Я случайно не разбудил тебя?
— А если и разбудили, то что? Извинитесь и пожелаете продолжить отдых, предоставив выходной?
— Нет, Андрюша. Выходной придется перенести! Понимаю, что поступаю жестоко, но Служба есть Служба! Ты там извинись за меня перед Ритой, одевайся и выходи на Пятницкую, к киоску «Роспечати».
Сургин поинтересовался:
— И куда мы поедем? В клинику?
— Нет, Андрей. В клинику тебя доставят завтра. А сегодня… впрочем, о планах на сегодня поговорим при встрече. Но после обеда, думаю, ты будешь свободен. Вопросы ко мне есть?
— Толку-то в них?
Генерал согласился:
— Тоже правильно. В общем, с десяти часов жди меня в указанном месте.
Андрей выключил телефон, вернулся в спальню.
Рита спросила:
— Ты должен уйти?
— Да, любовь моя! Но ненадолго. Потапов обещал после обеда отпустить. Значит, ничего серьезного не произошло. А завтра мне к айболиту, убирать шрам. Так что в ближайшую неделю новая разлука нам не грозит точно.
— Это хорошо… но мало!
— Смотря как провести неделю! Хотя согласен, недели маловато, но еще не факт, что именно через семь дней меня ждет новое задание. Так что поживем — увидим.
«Мерседес» генерала подошел к киоску чуть ранее назначенного времени. Андрей сел на место переднего пассажира. Сразу же обратился к начальнику:
— Извините, Николай Викторович, но вы варвар!
Генерал улыбнулся:
— Согласен, Андрюша! Но варвар не только по отношению к другим. Думаешь, моя семья в восторге от того, что последние годы практически не видит мужа, отца и деда? Вот то-то! Так что закрой эту тему! Она бесперспективна, кардинальных изменений в режиме нашей работы не предвидится.
Андрей махнул рукой:
— Ладно, проехали! Закурить разрешите?
— Не накурился, пока ждал меня?
— Так вы появились, как только я перешел улицу. Раньше времени, между прочим!
— Пробок не было. Ну, если невтерпеж, кури!
Генерал повел иномарку к выезду из города.
Сургин спросил:
— И далеко мы?
— В лес, Андрюша!
— В лес?
— Да. Что может быть лучше русского осеннего леса! Ведь ты же сам об этом говорил.
Андрей согласился:
— Говорил! И повторюсь, ничего не может быть лучше русского леса, особенно во время дождя!
— Изморось ты называешь дождем?
— Да какая, в принципе, разница?
— Вот именно! Спросить ни о чем не хочешь?
Сургин взглянул на генерала:
— В смысле?
— В смысле, касательно странных молодых ребятишек, состоявших в штате покойного Аджара?
— Вот вы о чем? Мне интересно, естественно, что удалось о них узнать!
— Ну, пока ничего особенного, кроме одной детали. У всех из них, и у погибших, и у того, которого взяли благодаря твоим действиям, обнаружены следы укола в мозжечок. То есть прямо в мозг!
— А разве укол в мозг не смертелен?
— Черт его знает, Андрей! Судя по нашим клиентам, не смертелен. Сейчас над этим работают наши специалисты. Результатов пока никаких. Да их сейчас и не может быть, потому что трупы и пленного доставили в секретную лабораторию только утром, в шесть часов, специальным бортом. Надеюсь, ближе к обеду нашим эскулапам удастся установить, что за вещество вводилось в их мозги.
Андрей задумался. Генерал спросил:
— О чем мысли, майор?
Сургин потер подбородок:
— Да вспомнил, как один из этих зомби однажды на хате в Пролетарске схватился незащищенной ладонью за раскаленную решетку газовой плиты. Я докладывал об этом. Он не почувствовал боли! Это факт! И отдернул ладонь лишь тогда, когда почувствовал запах горелого мяса. И еще, оказавшись не в своей комнате, парень явно растерялся. Он не знал, что ему делать дальше, хотя дружки его находились по соседству, совсем рядом, в той же квартире.
