— Смотри ты, здесь жизнь просто бьет ключом! — воскликнул Батяня. — А поохотиться тут можно?
— Ну, смотря на кого, — сказал капитан. — Не думаю, что здесь можно встретить кого-нибудь покрупнее змей, тушканчиков или зайцев. Да и зайцев, пожалуй, навряд ли тут увидишь. Нет, если ты, конечно, желаешь сделать шашлычок из песчаной крысы, тогда — пожалуйста.
— А вон там что такое? — Лавров указал на видневшуюся на горизонте стаю каких-то зверей.
— Интересно! Поехали за ними, посмотрим.
Мощный квадроцикл без особых усилий довольно быстро нагнал стайку из полутора десятка со всех ног улепетывающих от него симпатичных рыжевато-коричневых животных с белыми головами и причудливыми рожками.
— Да, очень интересно! — прокричал Катаев. — Это же газели-дамы!
— Дамы? — засмеялся Лавров. — Только дамы? А их кавалеры тогда где?
— Да это только название такое — «газель-дама», — улыбнулся капитан. — Так их прозвали за красоту и грациозность. А на самом деле здесь и самцы, конечно, есть. Вон они — те, что покрупнее, и рога у них потолще.
— Ясно. Вот и есть кого подстрелить, — повеселевший Лавров похлопал рукой по стволу своего автомата. — А ты говоришь — тушканчики. Было бы желание — всегда можно отыскать что-то более приятное на вкус, чем песчаная крыса.
— Да ты что! — возмутился Катаев. — Они же в Красной книге давно! Это очень редкий вид. Таких газелей и на Земле-то почти не осталось!
— Да пошутил я! — Андрей остановил мотоцикл, любуясь убегающими животными. — Что я, природу не люблю? Ты из меня живодера-то не делай.
— Нам повезло, что мы их здесь увидели, — Сергей с улыбкой глядел вслед грациозно подпрыгивающим газелям. — Я столько раз бывал в этих краях, а никогда с ними раньше не встречался. Возможно, что это — одно из последних сохранившихся на свете стад. Ты знаешь, а ведь многие ученые мечтают вот так полюбоваться на этих прекрасных животных.
— Ну вот, я всегда говорил, что в каждой ситуации надо находить положительные стороны, — заключил Батяня. — А теперь пора двигаться дальше. Кроме прекрасных животных, в этих местах присутствуют люди. А вот они у меня такого восхищения не вызывают.
Глава 12
Помещение в крепостной башне, в котором содержали российских пленников, не было ни тесным, ни тем более сырым. Благодаря его толстым стенам, сложенным из каменных плит в незапамятные времена, ночью в нем не было холодно, а днем — жарко. Неудобством здесь были только маленькие, забранные решетками окна, через которые даже в ясный солнечный день проникало совсем немного света. Но и через них можно было видеть маленький участок территории снаружи крепости — пару глинобитных лачуг и тандырную печь, в которой изо дня в день пеклись лепешки. Именно такие лепешки, литровая пластиковая бутылка воды на каждого, а также консервы и составляли ежедневный рацион похищенных российских гонщиков. По утрам сюда доносился шум восточного базара, а в течение всего дня — выкрики играющих где-то неподалеку в футбол местных мальчишек. Несколько раз за все время заключения гонщики видели и самих мальчишек, прибегавших подобрать улетевший под стены крепости футбольный мяч.
Ситуация была не из приятных, и сидение в башне положительных эмоций никак не приносило.
— Вот сидим мы в этой «султанской тюрьме», а за что или почему — непонятно, — обратился пилот Сергеев к лежащему на матрасе штурману Павлу Чернову. — Я вообще не понимаю, что мы здесь делаем? Нет, ну были бы мы военнослужащими какого-нибудь ограниченного контингента или, скажем, миротворцами — тогда еще понятно. Но ведь мы гонщики, мирные люди. К тому же страна получает от ралли неплохие деньги, и сама заинтересована в этом мероприятии…
— Тут думай не думай, спрашивай не спрашивай, а все равно никто тебе не ответит, — вздохнул Чернов. — Ты что — думаешь, я больше тебя знаю? Пока те, кто нас похитил, не решат, что пришло время, мы будем сидеть здесь.
Кроме них, в камере было еще трое узников. Двое стояли у окошек, созерцая давно надоевший пейзаж, еще один, — штурман Иван Петров, по-видимому, спал, лежа на своем матрасе в углу. Не хватало только пилота Сафарова, который с некоторых пор пользовался здесь большей свободой, чем его товарищи по плену.
— Наверное, они за нас выкуп потребовали, — продолжил пилот.
Несмотря на слова Чернова, Сергеев, уставший от вынужденного безделья, не переставал ломать голову над сложившимся положением.
— Ну, и какой же, как ты думаешь? — спросил штурман его машины.
— Миллион, наверное. Или два. За каждого, — присоединился к беседе Василий Дрогов, которого остальные уважительно называли Степанычем. — Мы же тут собрались все очень ценные люди. Страна без нас обойтись никак не сможет. Я вообще, ребята, думаю, что за нас заплатят какие угодно деньги, чтобы только вызволить из темницы.
Степаныч всегда считался остряком, и, несмотря на теперешнее тяжелое положение, он не удержался и на этот раз.
— Ты вот шутишь, Степаныч, а я думаю — они какие-то политические требования заявили или еще заявят. Здесь дело не только в деньгах. Я уверен, что в нашем случае без политики не обошлось. Они ведь исламисты! — Самый молодой член команды механик Олег Карасев по всем вопросам имел собственное мнение.
— Ты уверен, что они — исламисты? — Сергеев повернулся в сторону рыжеволосого Олега. — А я вот так не считаю.
— Ну почему же «не считаешь»? — иронически ухмыльнулся Карасев. — Откуда это у тебя такая уверенность?
— Потому, что я встречался с настоящими исламистами. Непохожи что-то эти «бойцы» на исламистов.
— И на кого они, по-твоему, похожи? — не успокаивался рыжеволосый, тряся своей длинной шевелюрой.
— Больше всего — на средиземноморских пиратов, — ответил Игорь Сергеев.
— Ага, так ты и у пиратов успел побывать?
— Побывать не побывал, а вот повидаться с ними пришлось. Кое-что я в жизни видел, — невозмутимо парировал Сергеев.
Игорь действительно на своем веку повидал многое, о чем рыжий имел самое смутное представление.
— Вообще-то ты прав, Игорь, — сказал Чернов. — Мне даже кажется, что не все из них — арабы и мусульмане.
— Ну, да! А кто же они, по-вашему — эскимосы, что ли? — снова недоверчиво протянул молодой механик. — Может, вы еще слышали, чтобы они между собой не по-арабски разговаривали?
— Я же зря говорить не буду. Говорят они по-арабски и немного по-французски. Но английский язык тоже кое-кто из них знает.
— Одного европейца среди них я точно видел! — Штурман Иван Петров, который до этого, казалось, спал в углу, теперь повернулся лицом к товарищам.
— Ну и где ты его видел? Когда тебя на прогулку водили? — скептически спросил его Карасев.
— Нет. Еще раньше. Когда нас на верблюдов грузили.
