— Что, не выберемся? — с тревогой спросил Русанов.
— Да нет, выберемся, только завтра, — отвечал Малышев. — Сегодня днем мне надо пробраться к этой стене снаружи и отвинтить шурупы. Нужно, чтобы рядом никого не было. И еще нужна лесенка — без нее трудно будет.
— Лесенка — это проблема… — почесал в затылке Хайдаров. — Что-то я здесь за все время никаких лесенок не видел.
— Ладно, давайте спать, — решил Луценко. — Утро, как говорится, вечера мудренее.
Малышев поставил на место решетку, слегка закрепив ее парой шурупов, стол отнесли на прежнее место, и все легли. Заснуть им, правда, удалось не сразу — возбуждение от неудавшегося никак не проходило. Но постепенно сон взял свое. Луценко заснул позже остальных: он думал над тем, как создать возможность снять проклятую решетку, которая преграждала им путь к свободе.
Утром за завтраком инженер изложил свой план.
— Чтобы отвлечь охранников, надо инсценировать побег, — начал он. — Не настоящий, а глупый, стихийный. Кто-то должен побежать к реке. Вряд ли охранники будут стрелять: пока не поступит приказ, они нас убивать не будут. Скорее погонятся и по шее надают. А пока они будут бегать, остальные трое отвернут решетку.
— Без лесенки? — удивился Малышев.
— Ее заменят спины товарищей, — отвечал Луценко. — Чем не лесенка?
— Понятно… — протянул Хайдаров. — Осталось определить, кто будет подставлять шею — ну, чтобы накостыляли, — а кто спину. А кто наверху с отверткой будет прохлаждаться. Что, бросим жребий?
— Не надо бросать жребий! — неожиданно заявил Русанов. — Побег устрою я.
Все с удивлением посмотрели на монтера. Тот объяснил:
— Охрана знает, что я привык к наркотикам; можно сказать, считают меня наркоманом. И если я выкину какую-нибудь глупость — например, брошусь бежать к реке, — они не удивятся. Ну, а шея… Пусть это будет для меня вроде курса лечения.
— Что ж, если ты так решил… — нерешительно произнес инженер, обводя глазами товарищей. — Только учти, Денис, это дело опасное!
— Понимаю, — кивнул Русанов. — Но оно того стоит.
— Хорошо, этот вопрос решили, — заключил Луценко. — Теперь надо определить, кто останется внизу, а кто полезет наверх — развинчивать решетку. Это должен быть самый легкий из нас троих…
— Ну, взвешиваться, думаю, мы не будем, — заявил Хайдаров. — И так все ясно: ты, Евгеньич, у нас самый субтильный — тебе и наверх лезть. А мы с Кириллом изобразим основание пирамиды. Теперь я понимаю, почему ты решил от лесенки отказаться: хотелось на товарищах верхом покататься!
— Угадал, Равиль! — под общий смех признался инженер. — Всю жизнь мечтал на вас ездить!
Когда после завтрака узников вывели на прогулку, Русанов начал приставать к Мигелю, их охраннику, с вопросами: почему его не приглашают больше в штаб и когда пригласят. А когда весельчак Мигель заявил, что «штаб закрыт и приглашений больше не будет», монтер стал жаловаться, что это несправедливо и неправильно, что сеньор Чумпитас ему обещал, что он уже не может обходиться без «препарата»… Видно было, как Денис себя накручивает, а с другой стороны, создает у охранника впечатление, что у него ломка.
Внезапно Русанов сорвался с места и с криком: «Не могу так больше! Лучше утоплюсь!» — бросился в сторону реки.
— Стой! Буду стрелять! — прокричал вслед ему Мигель и в самом деле послал очередь из автомата — но над головой убегающего. Оба охранника бросились вслед за Русановым. Трое узников временно остались без присмотра.
— Давай скорее! — крикнул Малышев. Они кинулись к задней стороне казармы, где под крышей виднелась вентиляционная решетка. К счастью, вдоль стены росли какие-то кусты с остро пахнущими листьями, и они закрывали энергетиков. Малышев и Хайдаров нагнулись, положили руки друг другу на плечи, а Луценко быстро вскарабкался по их спинам.
Вдалеке слышались крики охранников, прозвучало еще несколько выстрелов.
— Не убили бы они вправду нашего Дениса, — пробормотал Хайдаров. — Зря мы на этот план согласились!
— Сейчас уже поздно жалеть, — отвечал Малышев. — Нет, если сначала стрелять не стали, то теперь тем более не будут.
Мимо них на траву упал один шуруп, второй… Луценко изо всех сил крутил отверткой, стоя на спинах своих товарищей, и двум энергетикам приходилось нелегко. Наконец инженер спрыгнул на траву.
— Все, отвернул! — сообщил он. — Теперь еле держится на двух шурупах.
— Бежим назад! — воскликнул Малышев, и они поспешили вернуться на площадку, где проходила прогулка.
И вовремя: едва друзья достигли площадки, как на дорожке показалась процессия. Впереди с лицом сурового судьи шествовал Мигель. За ним гигант Эктор вместе с еще двумя боевиками вели Русанова. Сразу было видно, что попытка побега обошлась ему дорого: вокруг левого глаза красовался огромный синяк, из носа капала кровь.
— Всем в барак! — рявкнул Мигель, растерявший все свое веселье. — И если еще одна сволочь попробует бежать…
И он выразительно передернул затвором.
Энергетики, выражая возмущение, отправились в барак. Там Русанов первым делом спросил:
— Ну что, получилось?
— Да, мы все сделали, — ответил Луценко. — А ты как?
— Я их порядочно погонял, — усмехнулся Денис. — Вначале кинулся к реке — вроде собираюсь броситься в воду и плыть. Они испугались — ведь так я действительно мог сбежать — и начали стрелять уже не в воздух, а по ногам. Чуть не попали! Тогда я свернул и кинулся вверх по течению — ну, туда, куда нас водил этот Чумпитас. Я ведь помнил, что там есть тропа и можно бежать. А эти ребята погано бегают: я бы так от них и убежал. Но тут наперерез выскочил часовой — и как врубит мне между глаз! Аж искры посыпались… А тут и эти подоспели, добавили…
— Сильно били? — сочувственно спросил Хайдаров.
— Да нет: нос не сломали, зубы не выбили, — заверил Русанов. — Так что дома заживет. Главное — выбраться!
— Сегодня обязательно должно получиться, — заверил его Малышев.
Узники стали ждать наступления ночи. Все остальное их уже не интересовало. Однако еще до наступления ночи в лагере стало происходить что-то непонятное, что поневоле привлекло их внимание. Они услышали, как снаружи забегала охрана. Чей-то начальственный голос потребовал, чтобы какой-то из бандитов немедленно отправился в казарму и привел себя в боевой вид. «А то ходите, как крестьяне! — кричал начальник. — Смотрите, чтобы оружие было в порядке! И будьте готовы к построению!»
— Что-то назревает… — пробормотал Луценко. — Интересно, что…
— Построение обычно устраивают по случаю приезда высокого начальства, — заметил Хайдаров. Из всех энергетиков у него был самый большой армейский опыт.
— Если начальство, то не по нашу ли душу? — высказал предположение Малышев. И оно вскоре оправдалось. Возле барака послышались шаги, и знакомый голос сеньора Чумпитаса произнес:
