— Впечатляет… — Генерал подошел к окну и какое-то время смотрел на плывущие по небу облака. — Ну что ж, давай подведем итоги. Значит, ты уверен, что этот субъект, скорее всего, изберет южный вариант перехода границы. И, вероятнее всего, это может произойти в Кабардино-Балкарии. Так? Так… Но и другие направления должны быть прикрыты — мало ли чего? Вдруг мы ошибаемся? А ставки в этой игре просто бешеные, и нам ее проиграть никак нельзя. ФСБ сейчас держит под контролем все крупные железнодорожные узлы. Сеть раскинута обширная…
— Тут не сеть нужна, фильтр. — Андрей чуть иронично улыбнулся. — Хотя и это — не стопроцентная гарантия успеха. Известно же, что существуют фильтрующиеся вирусы… Наш сайентолог — того же поля ягода. Поэтому сеть сетью, а я больше полагаюсь на то, что мы его правильно вычислили и сможем в нужное время оказаться в нужном месте.
— Значит, горы, и только горы… — задумчиво обронил Федин, садясь за свой стол.
— Кстати! Мне сегодня снилось, будто я гонюсь за этим «действующим тэтаном» сначала по африканским джунглям, а потом — где-то в горах. Конечно, в сон можно верить, можно не верить, но, наверное, это тоже не случайно. Можно предположить, что моя интуиция в такой форме пытается подсказать направление поиска.
— Ну, возможно, в этом действительно есть, так сказать, рациональное зерно… — философски резюмировал генерал. — Теперь о нашем статусе. Мы все в той же «автономке». Мы ничего не знаем ни о каких «икс-фрагментах», ни о каких-то «учителях Аристихиях»… Наша связь с ФСБ исключительно по телефону, только через моего знакомого. То есть прямых контактов, повторяю, с фээсбэшниками у вас быть не должно. Еще неизвестно, как они повернут дело. И тогда мы не только не поможем Сереже, я имею в виду Горькушина, а еще, того и гляди, сделаем хуже. Легенда такова: с соблюдением умеренной конспирации вы присматриваете территории, подходящие для полевых учений наших солдат. В Перми вы изучали возможности тренировок в условиях уральских лесов и гористой местности, в Кабардино-Балкарии — на высокогорье. Своими наработками, разумеется, делиться с коллегами будем. У нас главная задача — не допустить вывоза «икс-фрагмента» за пределы государственной границы. Поймают они — ну и хорошо. Но мы должны быть готовы к тому, чтобы выполнить поставленную задачу вопреки всему. Всему!
Когда Андрей вышел от генерала Федина, в коридоре штаба нос к носу столкнулся с сияющим старшим лейтенантом Ольшевским. Тот выглядел бодро и весело. Поздоровавшись, Лавров поинтересовался причинами столь приподнятого настроения своего помощника.
— Да только что с Леней созвонился, — улыбнулся тот. — Говорит, через неделю сбежит от краснокамских докторов. Во-первых, дома и стены лечат, а во-вторых… Докторша одна молодая взялась его обхаживать. А у него жена, двое пацанов, ждут третьего. Он мужик у нас скромный. Не гляди, что с виду излишне боек. На деле-то все совсем наоборот. И ту ему не хочется обидеть, а уж жену — и подавно. Поэтому и собирается дать деру от греха подальше…
— Ты бы тоже сбежал? — прищурился Лавров.
— А мне-то что? Я — человек холостой. Как поется в старой детской песенке про веселого звездочета: живи, пока живется, нам не о чем тужить… Что начальство-то сказало?
— Сегодня ближе к вечеру вылетаем в Северо-Кавказский регион. Конкретно — в Кабардино-Балкарию. На месте определимся, что и как.
— О! Давненько там не был, — обрадовался Юрий. — Ну что ж… Будем собираться! Наши вещи я из Перми забрал. Ленину сумку завез к нему в больницу.
Сидя почти в пустой столовой, майор Лавров неспешно обедал, вспоминая события минувших двух дней. С того момента, как он в пожарном порядке прямо с пикника отправился во внеочередную командировку, прошло не так уж и много времени, можно сказать, сущий мизер. Но оно так было забито событиями, которых хватило бы минимум на месяц-другой обычной жизни спецназовца. Андрею казалось, что эти несколько суток были спрессованы в жесткие брикеты минут, иной раз длившихся дольше, чем часы.
Он вспоминал, как вчерашним ранним утром вошел в полупустой вагон с тусклым, приглушенным ночным освещением и вытянулся на мягкой полке плацкартного кубрика. Спал он, что называется, мертвым сном, на сей раз без каких-либо сновидений, словно провалился в бездонную, черную яму. Проснувшись за пятнадцать минут до прибытия в Вятку, он несколько мгновений лежал, с удивлением прислушиваясь к размеренному стуку вагонных колес. Пассажиры уже помаленьку подтягивали свою поклажу к выходу.
Потом гонка на такси в сторону объекта, не отмеченного на гражданских картах, и перелет на военно-транспортном самолете. И вот опять им с Юрой предстоит неблизкий путь, теперь уже на гражданском самолете. Потом — виражи по горному серпантину на каком-нибудь «рыдване», с лихим джигитом за рулем…
То, что его предположения относительно южного варианта перехода границы, который мог избрать «действующий тэтан», были во многом верны, подтвердил и Юрий, который ухитрился разыскать в Перми своего недавнего собеседника-сайентолога и основательно его потрясти. Адепт хаббардизма уже поздним вечером выходил из вестибюля офисного здания, куда незадолго до этого подъехал Ольшевский на все том же «Фольксвагене». Несмотря на предостережения Андрея, он махнул из Краснокамска в Пермь на фактически угнанной машине, благо его нигде не остановили гаишники. Подрулив к зданию, где обосновались сайентологи, он попытался подняться к ним, но охрана в здание не пропустила. Как объяснили Юре крепкие ребята в черной униформе, вчера от арендаторов этажа поступила информация о несанкционированном проникновении постороннего в их офис, в связи с чем им было приказано блокировать прямо на входе любые попытки пройти внутрь без предварительной заявки.
Промаявшись в темноте перед входом в вестибюль не менее получаса и совсем уже было потеряв надежду зацепить хоть кого-то из сайентологов, он неожиданно увидел того самого адепта. Парень вышел на улицу и безмятежной походкой направился к припаркованной неподалеку «пятерке». Как понял Юрий, этот тип был не из сектантской элиты и поэтому явно не процветал. Догнав его, он уже без каких бы то ни было церемоний схватил адепта за плечо и рывком развернул его к себе.
Растерянно хлопая глазами, тот на какое-то время словно утратил дар речи. Затем, узнав в невоспитанном незнакомце человека, с которым не так давно вполне задушевно беседовал, адепт наконец-то решился промямлить:
— Вы что-то хотели спросить?
— Вот именно! — нарочито грубо и вызывающе произнес Юрий. — Мне нужно знать, куда мог смыться этот ваш хренов Аристихий. Он не по понятиям развел конкретных пацанов, и теперь ему светит предъява на бабло. А он куда-то свалил. Где он сейчас может быть?
Ольшевский сознательно разыграл из себя местного бандита средней руки. И это возымело свое действие на парня именно так, как Юрий и рассчитывал. Адепт отчаянно струсил и, робко взирая на своего собеседника, неожиданно превратившегося из цивильного кандидата в неофиты в потенциально опасного для него человека, заикаясь, пролепетал:
— Я… я не знаю.
— В общем, так, убогий, — скорчив свирепую физиономию, прорычал Юрий, — или ты вспоминаешь, как найти этого Аристихия, или утро встречаешь в гипсе, с перспективой пополнить ряды инвалидов первой группы.
