Пятая пуля попала по внедорожнику сопровождения, по центру, каким-то чудом никого не убив – всех только ранило осколками стекла и металла и напрочь разнесло карданный вал.
Головной «Лэндкруизер» окончательно развернуло на трассе и вынесло на встречную полосу. Внедорожник сопровождения протащило вперед. Водители были обучены в случае нападения давить со всей дури на газ, и это лишило их последних шансов. Впрочем, их и так с самого начала не было.
Шестая пуля попала по заднему колесу головного внедорожника, вырвав его вместе с частью моста, и в этот момент в него врезался небольшой развозной «МАЗ», отбрасывая «Лэндкруизер» назад на свою полосу.
Левое переднее колесо лопнуло, и только это спасло на какое-то время от кувырка – головной «Лэндкруизер» потащило по полосе в искрах и в дыму.
Седьмая пуля снова попала в салон уже почти остановившегося головного «Лэндкруизера», смертельно ранив остававшегося в живых израильского охранника.
В этот момент в искореженную груду металла, когда-то бывшую автомобилем стоимостью триста пятьдесят тысяч евро, врезалась пытающаяся затормозить «Газель», идущая по это же полосе…
Восьмая пуля снова попала в «Лэндкруизер». Не выдержав, взорвался бензобак…
Машине сопровождения удалось остановиться. Один из израильских охранников, прикрываясь бронированной дверью, открыл огонь в темноту, в направлении вероятной позиции снайпера из короткоствольного пулемета «Негев-Коммандо». Второй побежал к VIP-машине. Все-таки израильтяне были очень храбрыми и всегда отрабатывали свое жалованье до конца.
Девятая пуля пробила бронированную дверь «Лэндкруизера», пулеметчика в бронежилете насквозь и ушла в асфальт. Десятая швырнула вперед бежавшего к VIP-машине охранника – его бросило почти на метр вперед, и он застыл на асфальте без движения. Из-под него начала быстро-быстро растекаться черная лужа…
С хлопком взорвался бензобак «Газели». Завыла сигналка, люди в панике бросали машины и разбегались прочь, быстро гасли огни окон неподалеку – в таких случаях лучше выключить свет. Наступила тишина, прерываемая только шуршанием жадно поедающего свою добычу пламени да грохотом басов дискотеки с противоположной стороны Днепра.
Окраины Днепропетровска.
Бывшая Украина.
Ночь на 24 июня 2019 года
На съемную квартиру я не поехал. Ищите лохов в другом месте.
Остановился на выезде из города, купил мяса, сахара, уксуса, угля, готовых салатов, жидкости для розжига костра, шпаг для мангала, большую бутылку воды. Три бутылки водки – стандартно для застолий, одна бутылка на каждого и одна на всех, к этому пластиковые стаканчики. Выехал из города… надо было просто найти пустой дом. Тут их полно – пустых, брошенных, с остановившейся жизнью. Кто уехал. Кто погиб…
А дома остались. Черные и пустые, как мавзолеи на кладбище.
Я выбрал недостроенный коттедж, двухэтажный, с уже подведенной крышей. Заброшенный. Держа пистолет в одной руке и фонарь в другой – прошелся по этажам. Чисто. Растяжек тоже нет.
– Надо поискать чего-то деревянное, – сказал я, – что горит. Будем жарить мясо.
Американец подозрительно осмотрелся.
– Это твой?
– Нет. Не знаю чей.
– Это чужая собственность. Мы зашли на чужую собственность.
– Ты здесь видел хоть одного человека, который бы волновался по поводу чужой собственности?
Как подставки мы использовали кирпичи, поставив их один на другой. Разожгли огонь из найденного деревянного хлама, вымочили мясо в уксусе и сахаре, нанизали на шпажки и поместили над огнем. Конечно, это не шашлык, но мясо есть мясо…
– Я знаю, что это, – сказал американец, – это шашлык.
– Откуда знаешь? – поинтересовался я.
– У меня есть друг. Он угощал меня.
– Грузин?
– Да. Офицер… спецназначения. Специальные силы Грузии. Он воевал здесь.
Я промолчал, смотря, как уксус капает на дрова и шипит.
– Он снайпер. Воевал на Донбассе.
– И?
Американец пожал плечами:
– Странные вы люди. Разве ты его не ненавидишь?
– За что?
– Но он воевал против вас!
– Здесь все когда-то друг против друга воевали, друг мой. И если помнить об этом – жить дальше нельзя. Знаешь, кто такие татары?
– Да, миноритарная нация.
– Много сотен лет назад они поработили Россию и сделали нас своими рабами. А триста лет спустя мы штурмом взяли Казань. Теперь мы живем в одной стране… Если ты обратил внимание, у нас в городах нет национальных районов, как в Нью-Йорке. Все живут вместе. Лет через двадцать забудем мы и забудут грузины. Уже почти забыли. И мы снова будем пить грузинское вино и есть грузинский шашлык. А они будут ездить к нам и сводить с ума наших женщин. Все останется в прошлом…
…
– Это искусство, друг, вовремя забыть. Так жить проще…
Я свернул колпачок у первой бутылки.
– Держи стаканы. Я буду разливать.
– Хочешь меня напоить?
Я поставил бутылки на пол. Тьма непрошеным гостем лезла в окна, и только наш костерок служил от нее хоть какой-то защитой.
– Напоить тебя? Да нахрен ты мне сдался…
Американец полез в карман, достал пачку денег. Отсчитал две десятки и протянул мне.
– Это зачем?
– За стол. У нас так принято – если двое пьют и едят без обязательств друг к другу, то они платят за стол поровну. У вас не так?
– Нет, – покачал головой я, – кто приглашает, тот и платит. Ладно… черт.
Я взял банкноты. Американец взял пластиковые стаканчики.
– Теперь разливай…
Водку пить надо со смыслом…
Я не большой любитель спиртного, честно. Как-то так получилось. У меня не было пьющего отца, и я не был своим в пьющих компаниях, потому-то я не научился решать свои проблемы при помощи спиртного. В Чечне было много водки, но мы пили, только когда надо было согреться или не свалиться в шок. А бывало там всякое…
А американец пил водку плохо. Не умел он ее пить…
– На… закуси, – сказал я, смотря, как он хватает ртом воздух, – закуси, закуси…
– Факинг… шит.
– Нормально… Это только поначалу непривычно…
Американец вгрызся в горячее мясо…
– Нормально…
– Это нормально. Ты еще не видел настоящего шашлыка. Мясо начинают мариновать за двое суток. А секрет раствора для маринования берегут почище номера банковского счета…
– Номера банковского счета?
