В конце августа с появлением в Донецке прорвавшегося из Славянска Стрелкова повстанцы возобновили штурм аэропорта. Для подавления наземных опорных пунктов и огневых точек уже использовались установки РСЗО и тяжелая артиллерия. Ни одна сторона не стеснялась в средствах – уже произошли события в Иловайске. Обстрел привел к сильному пожару в главном здании аэропорта. Второго сентября под контроль ДНР перешла часть летного поля и часть наземных сооружений.
Схема обороны Донецкого аэропорта на тот момент была построена на огне артиллерии: большая часть находившихся на украинских опорных пунктах солдат (всего опорных пунктов было девять) выполняла роль артиллерийских корректировщиков огня. Плюс в ангарах аэропорта прятались два танка и несколько БМП, танки использовались для противотанковой обороны, БМП – для быстрого маневра огнем и доставки личного состава на опорные точки. Впоследствии вся эта бронетехника была уничтожена бойцами Новороссии, и тогда схему изменили. Танки сосредоточили в Песках (два километра от аэропорта) и Опытном (три километра). При наличии танковой опасности они выдвигались и вели бой: препятствий для ведения огня на ровном как стол летном поле не было. В то же время застройка Песок и Опытного давала украинским танкам возможность скрываться от ПТУРов и танков Новороссии. Диспетчерская вышка господствовала над местностью, и скрытно подобраться к аэропортовским постройкам было невозможно: украинцы просто вызывали огонь артиллерии.
В ночь с 12 на 13 сентября часть аэропорта, находящаяся под контролем украинских военных, вновь подверглась мощному артиллерийскому обстрелу и штурму с участием танков. Нападение удалось отбить. О попытках штурма здания старого терминала, которое продолжали удерживать украинские силы, сообщалось 28 сентября, 2 и 3 октября. 6 октября повстанцы заявили, что вся территория аэропорта, включая ангары, строения и подземные коммуникации, полностью находится под их контролем. Это было не так, хотя силы ДНР уже контролировали большую часть аэропорта. На самом деле бои приобрели позиционный характер, вооруженные силы Украины удерживали позиции в прилегающих к Донецкому аэропорту населенных пунктах Пески и Авдеевка (крупные села), снабжение окруженной в аэропорту группировки шло через летное поле на поселок Пески. Транспортные конвои на летном поле подвергались ожесточенным обстрелам.
В конце октября произошла ротация личного состава в аэропорту Донецка. Командование принял на себя офицер с позывным «Майк». Так же аэропорт держали «Адам», «Цунами», «Грач» и «Самара»…
Новое резкое обострение ситуации последовало на самом излете осени. В течение двух суток (с 30 ноября по 1 декабря) за аэропорт шли ожесточенные бои. На 8 декабря аэропорт, по заявлению украинской стороны, находился под их контролем. По заявлению представителей ДНР, старый терминал находится под их контролем, новый под контролем ВСУ.
К этому времени командование ДНР, проанализировав опыт предыдущих штурмов (а каждый унес немало жизней), сделало выводы. В аэропорт, пользуясь перемирием, были переброшены наиболее опытные и обстрелянные подразделения – батальоны «Спарта» и «Пятнашка». Было принято решение отказаться от штурмов, сосредоточить огонь на диспетчерской вышке, чтобы повалить ее, а также попытаться дезорганизовать тыл обороны аэропорта путем атак Песок, Авдеевки и Опытного. Задача взять весь аэропорт больше не ставилась, вместо этого началась война на истощение. К аэропорту перебросили опытных снайперов, в том числе с винтовками калибра 12,7. Благодаря новым наблюдательным постам стали подвергаться обстрелам не только колонны, идущие в аэропорт, но и колонны, идущие в Пески и Опытный, в местности, ранее считавшиеся тылом. Благодаря новым наблюдательным постам снабжение бойцов ВСУ, засевших в терминале, стало настолько опасным, что штаб обороны совместно с волонтерами построил дистанционно управляемую бронированную тележку с ночным видением, которая каждую ночь ходила до аэропорта.
По состоянию на середину декабря украинские силовики сохранили контроль над новым терминалом, повстанцы – над старым. После достижения договоренностей о прекращении огня 12 декабря силы ДНР предоставили гуманитарный коридор украинским силовикам для проведения ротации личного состава, во время проведения которой под камеру российского телеканала Lifenews командир повстанцев с позывным «Моторола» и и. о. командира батальона 93-й ОМБр с позывным «Купол» (из сил прикрытия, позднее он попадет в плен) пожали друг другу руки. В дальнейшем было проведено ещё две ротации украинских военных через подконтрольный ДНР Донецк – 22 декабря и 6 января.
Причины этих «подконтрольных ротаций» мало известны, существующая в интернете информация дает основание предполагать, что ополченцам удалось украсть и рассекретить часть раций украинских сил, что впоследствии дало возможность прослушивать переговоры «киборгов» по рациям.
Украинские военные первоначально использовали в качестве комнаты отдыха ВИП-терминал – довольно большое помещение на втором этаже, вход в него был сразу от лестниц, и там была кожаная мебель. Там сумели обустроить некоторый фронтовой быт – по крайней мере, лучше, чем в залитом водой окопе. Но сейчас сепары продвинулись на флангах, и в эту комнату стали все чаще и чаще прилетать пули. Теперь основным укрытием, где отдыхали, спали, как-то жили, стали подвальные помещения. Там же были раненые.
– Майк, Майк, я Кинь, прием.
…
– Майк, Майк, я Кинь, прием…
– На приеме.
Рабочим языком сил обороны аэропорта был почему-то русский, а не украинский. Тарас тоже владел русским, так как ездил, працювал на севера, на буровой установке. Единственное, что было украинское, – это его позывной, Конь, который он произносил как Кинь.
– Наблюдаю… танк сепаров, юго-восточнее отметки пятьдесят, прием.
– Принял, танк сепаров, юго-восточнее отметки пятьдесят. Жди входящих, как понял…
– Понял.
– Кинь, отбой.
Снайпер наблюдал за сепарами через прицел «СВД», прицел был хорошим, марки «Вебер»
[62]
. Волонтеры подарили. В отличие от «ПСО-1», он позволял видеть не просто ростовые фигуры, а то, во что ты стреляешь.
Танк неуклюже маневрировал, плевался дымом. Видимо, танкисты заметили цель в Авдеевке или Песках и готовились к дуэли. Может, и сломались. В отличие от глашатаев в СМИ, на передовой хорошо понимали, что техника сепаров – это их бывшая техника. Потому что, когда не было устоявшейся линии фронта, сломавшуюся технику просто бросали. А иногда – в котлах, реальных или даже мнимых – личный состав переодевался в гражданское, бросал всю технику и тикал. Но техника-то от этого новее не становилась. Конечно, ее помогали восстанавливать русские, без мощной ремонтной базы танк, тем более танк украинской армии, – это пятьдесят тонн железа, немного проехал и встал. А создать ремонтную базу за несколько месяцев на пустом месте невозможно, если, конечно, за спиной нет сверхдержавы с собственным производством танков. Но все равно отремонтированная техника оставалась отремонтированной и часто выходила из строя. Если бы у ДНР были новые русские танки с тепловизорами, как об этом кричат у Гордона, было бы все намного проще.
