Когда дети взрослели, родительское участие в их жизни, казавшееся самым важным, немного менялось. Во всем мире у родителей, обсуждавших со своими детьми фильмы, книги и текущие события, дети-подростки учились лучше по чтению. И снова родители, беседовавшие со своими детьми о более широком круге вопросов, по существу, учили своих детей мыслить зрело. В отличие от участия в школьной жизни, такого рода усилия давали ясные и убедительные результаты в разных странах и с разным уровнем доходов.
На самом деле 15-летние дети, чьи родители говорили с ними на сложные социальные темы, не только лучше успевали в PISA, но и сообщали о том, что любят читать. В Новой Зеландии и Германии школьники, чьи родители регулярно читали им в их ранние годы в начальной школе, по результатам почти на полтора года обгоняли школьников, чьи родители им не читали.
Исследование в США повторило эти данные. То, что родители делали для детей дома, значило больше, чем то, что родители делали для их школы. И все же эти данные противоречат идеалам современного родительского поведения в Америке.
Если говорить о стереотипах, американское воспитание в начале XXI века можно назвать родительско-учительским воспитанием (РУВ). РУВ-родители очень любили своих детей и старались участвовать в школьных мероприятиях. Они знали, как важно образование, да и образованны лучше родителей из других стран.
В то же время многие американские родители беспокоятся о том, чтобы не лишать своих отпрысков детских радостей из-за структурированного обучения. Они подозревают, что дети лучше обучаются посредством произвольной свободной игры и что детская психика восприимчива и ранима. В 1980–1990-е американским родителям и учителям твердили, что самолюбие детей нужно защищать от соперничества (и реальности), чтобы они смогли добиться успеха. Доказательств не было, но движение в поддержку самоуважения получило широкое распространение в США. Этим объясняется то, что родители РУВ направляли свои усилия на внеучебную сторону школьной жизни детей. Они с чувством исполненного долга продавали кексы на распродажах домашней выпечки и помогали готовить футбольные команды. Они раздавали похвалы и призы в количествах, не сравнимых с другими странами. Они были помощниками своих детей, их главными фанатами.
Это были родители, которых директор школы Ким в Оклахоме хвалил за участие в жизни школы. И РУВ-родители, конечно, вносили свой вклад в школьную культуру, бюджет и чувство общности. Однако свидетельств того, что РУВ-родители помогли своим детям научиться мыслить критически, было немного. В большинстве стран, где родители прошли опрос PISA, дети родителей, участвовавших в РУВ, по чтению успевали хуже всех.
Корейские же родители – наставники. Наставники тоже очень любят своих детей. Однако они уделяют меньше времени посещению школьных мероприятий и больше домашней подготовке детей: читают им, гоняют по таблице умножения, готовя ужин, и заставляют усерднее учиться. Они считают обучение детей своей работой.
Такого рода воспитание типично для большинства азиатских стран – и для азиатских родителей-иммигрантов в США. В противоположность стереотипу они не обязательно делают детей несчастными. В действительности дети, воспитывающиеся таким образом в США, обычно не только лучше учатся, но и любят читать и ходить в школу больше, чем их белые ровесники, учащиеся в тех же школах.
Если американские родители клали своим детям под тарелку салфетку с цифрами и считали дело сделанным, то азиатские родители учили детей сложению до того, как они научатся читать. Они делали это систематически, скажем, с 6.30 до 7 каждый вечер, с учебником, а не между делом, как предпочитали учить детей математике многие американские родители.
Родитель-наставник не обязательно много зарабатывает или хорошо образован. Излишне упоминать, что родитель-наставник не обязательно азиат. Исследование также показало, что европейско-американские родители, действовавшие скорее как наставники, обычно воспитывали более умных детей.
Родители, читавшие своим детям еженедельно или ежедневно, когда те были маленькими, растили детей, набиравших на 25 баллов больше в PISA к тому времени, как им исполнялось 15 лет, а это почти целый год обучения. Некоторые родители читали детям почти везде, и даже среди семей одной социоэкономической группы родители, читавшие детям, обычно растили детей, набиравших на 14 баллов больше в PISA. И наоборот, родители, регулярно игравшие с малышами с игрушечной азбукой, не видели такой отдачи.
И как минимум одна форма высокоэффективного участия родителей, по сути, совсем не затрагивала детей или школу: если родители просто читали для собственного удовольствия дома, то их дети тоже чаще любили читать. Эта зависимость наблюдается в очень разных странах и при разных уровнях семейного дохода. Дети видят, что ценно для родителей, и это значит больше, чем то, что они говорят.
Всего 4 из 10 родителей, участвовавших в опросе PISA, регулярно читали дома для своего удовольствия, а если б они знали, что одно лишь это изменение – которое даже может им понравиться – поможет их детям полюбить чтение? Что, если школы, вместо того чтобы умолять родителей пожертвовать им время, кексы или деньги, одолжат родителям книги и журналы и убедят их читать самим и обсуждать прочитанное, чтобы помочь детям? Каждый родитель может сделать то, что формирует хороших читателей и мыслителей, если узнает, что делать.
Если американские родители клали своим детям под тарелку салфетку' с цифрами и считали дело сделанным, то азиатские родители учили детей сложению до того, как они научатся читать.
Но родители иногда перегибают палку с зубрежкой и упражнениями, так же как в спорте, и многие корейские родители действительно зашли слишком далеко. Обратное тоже случается. Изнеженный, не приспособленный к жизни ребенок выходит в жизнь, не испытав неудач и не развив самообладания и стойкости – не имея опыта, столь же или более важного, чем академические знания.
Данные говорят о том, что многие американские родители относились к своим детям, как к нежным цветам. В одном исследовании Колумбийского университета 85 % опрошенных американских родителей сказали, что нужно хвалить умственные способности своих детей, чтобы убедить их в том, что они умные. Тем не менее это же исследование показало, что в отношении похвал верно обратное: неопределенная, неискренняя или чрезмерная похвала обычно расхолаживает детей, мешает усердно учиться и делать открытия. Попросту говоря, такие похвалы несут вред.
Похвала должна быть конкретной, искренней и нечастой – тогда она помогает. Однако тот же культ повышения самооценки распространен во многих школах США. В исследовании школьников, учившихся по обмену за границей, проведенном при написании этой книги, около половины американских и иностранных детей сказало, что американские учителя математики чаще хвалят их, чем учителя математики за границей. (Менее 10 % сказало, что их чаще хвалят зарубежные учителя.) Это звучит забавно, потому что американские школьники показывали результаты ниже среднего для развитого мира по математике. Данные подсказывали, что, какими бы ни были намерения американских учителей, вероятно, их похвала не всегда была конкретна, искренна и редка.
