Книга Минус один? Плюс Один! Приемный ребенок в семье, страница 14. Автор книги Людмила Петрановская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Минус один? Плюс Один! Приемный ребенок в семье»

Cтраница 14

Для маленького ребенка важнейшая составляющая заботы – создание предсказуемого, понятного, знакомого мира вокруг. Не случайно дети так любят ритуалы. Им важно знать, что, когда и в какой последовательности будет происходить. Сначала я смотрю «Спокойной ночи, малыши», потом иду купаться, потом надеваю пижаму, мама приносит мне молоко, я обнимаю мишку, мама меня укрывает и целует. Все хорошо, все как всегда, можно спать. Но если вдруг мишка куда-то задевался или мама говорит по телефону и все никак не идет целовать – караул. Ребенок не может заснуть, крутится, плачет, мается. Это не капризы – ему действительно плохо. Умные родители знают, что стыдить и увещевать бесполезно – проще включить свет, объявить семейный аврал и найти-таки мишку.

Такая приверженность к порядку для маленького ребенка – способ справиться с тревогой. Ведь он и правда совсем маленький, а мир такой сложный, каждый день происходит столько нового, и хоть что-то должно быть неизменным. Тогда можно, опираясь на эти островки покоя и предсказуемости, двигаться дальше, рисковать, пробовать, развиваться. Чем больше в данный период жизни ребенка происходит изменений (пошел в детский сад, переехали на новую квартиру, родился братик и т. п.), тем важнее сохранять неизменным то, что можно.

Отсутствие порядка и чувства защищенности – именно это отличает пренебрегающих родителей от просто занятых. Не в том дело, что с ребенком недостаточно занимаются, не читают ему книг и не собирают с ним конструктор. Немало выдающихся людей рассказывали, что в детстве были предоставлены сами себе, носились по полям и оврагам и никто их специально не развивал и не воспитывал. Но при всей вольнице жизнь их была понятна и предсказуема: вечером дома ждал ужин и постель, в доме существовали правила и традиции, в случае болезни или трудностей взрослые приходили на помощь, а окружающая среда давала достаточно материала для размышлений, фантазий, экспериментов. Дети же в неблагополучных семьях часто, напротив, лишены новых впечатлений, их не выпускают на улицу, а дома – только грязные стены и бормочущий телевизор (сейчас он есть даже в тех домах, где нет простыней и холодильника).

И даже временная нестабильность и «жизнь вверх дном», от которых не застрахована ни одна семья, – хоть и тяжелое испытание, но вовсе не обязательно обрекает ребенка на тяжелые проблемы. Принципиально важно психологическое состояние родителей. Немало детей беженцев, вынужденных переселенцев, по воле обстоятельств оказавшихся в бедственном положении, выходили из этих передряг без особых душевных травм, потому что их родители не теряли присутствия духа и хоть в бараке, хоть в палатке, хоть в вагоне поезда пытались создать для ребенка уголок защищенности, домашнего уюта.

Трагедия детей из неблагополучных семей не в том, что нет простыней или горячего супа. Их родители не справляются с жизнью. Они чувствуют, что все не так, но ничего не могут изменить. Они забываются на время, когда выпьют, их настроение меняется от безнадежности к раздражению, то они «начинают новую жизнь», то опять опускают руки. Ударяются в безудержное веселье, которое может смениться черной злобой на всех вокруг, на себя, на ребенка. Эта чересполосица чувств, настроений, состояний сбивает ребенка с толку. Все его силы уходят на то, чтобы предугадать поступки родителя: что он сделает в следующую минуту – ударит? погладит? уйдет? заплачет? И что я сам должен делать – спрятаться? помочь? заплакать? пожалеть? Ему уже не до развития, не до детской любознательности, не до игр и сказок. Тут бы хоть что-то успеть сообразить.

Некоторые справляются, и у них развиваются шокирующие в маленьком ребенке «прожженность», хитрость, умение манипулировать, добывать свое – мытьем или катаньем. Наверное, многие видели маленьких попрошаек, которые ангельским голоском просят «на хлебушек», но если вместо денег дать им булку, они, злобно ругаясь, бросят ее в грязь. И тут же снова – с умильной мордашкой – протягивают руку к следующему человеку. Подобное отношение к миру, к людям не позволяет завязывать доверительные отношения с кем бы то ни было. Ведь такому человеку не нужно, чтобы его любили, ему верили, им дорожили, – главное, чтобы окружающие делали то, что ему требуется. Такое грубое искажение человеческой природы возникает только в крайних обстоятельствах: либо у детей, которые годами живут впроголодь, либо когда к пренебрежению добавляется использование ребенка, например для сбора милостыни, а если он не приносит денег, его ждут побои.

Другие дети, отчаявшись предсказать настроение и поведение родителей (даже опытный психиатр не всегда способен предугадать, что сделает человек в алкогольном психозе), впадают в ступор, замирают, вообще отказываются участвовать в происходящем, «выключаются». В их ситуации это самое разумное – сидеть тихо, забиться в угол, чтобы не попасться под пьяную руку. А чтобы не было так страшно, надо еще отключить чувства и мысли. Таким детям часто ставят диагноз «умственная отсталость» – потому что они в совершенстве осваивают искусство впадать в полубессознательное состояние и находиться в нем сколь угодно долго, глядя перед собой туманным взором и открыв рот. Не всякая комиссия станет тратить время на то, чтобы ребенка успокоить, разговорить и отличить привычный ступор от настоящей умственной отсталости.

Есть дети, которые, поняв, что положиться на родителей нельзя, начинают сами о них заботиться. Они уговаривают маму перестать пить, находят под забором папу и тащат домой, кормят и укладывают младших братьев и сестер. Иногда они побеждают, и их усилиями семья как-то справляется с трудностями. Таким образом, ребенок растет дома, пусть и не в идеальных условиях. Очень часто ситуация ухудшается и детей в конце концов забирают из семьи. В детском учреждении такие дети, побывавшие в роли родителей, на первых порах ведут себя как очень разумные, взрослые и все понимающие. Но проходит время, и законы развития берут свое. Кусок детства, от которого им пришлось добровольно отказаться в свое время, все равно должен быть прожит. И вот в подростковом, юношеском возрасте этот «должок» вдруг заявляет о себе. Почти взрослый ребенок вдруг начинает капризничать, закатывать истерики, демонстрирует полную безответственность, злобно дерется с тем самым младшим братом, которого самоотверженно вынянчил, иногда перестает ухаживать за собой – мыться, причесываться. Он словно сообщает окружающим: все, караул устал, я смену сдал, теперь я снова маленький, а быть большими и сознательными – ваша очередь! Только вот окружающие часто бывают в шоке от такой перемены, и им трудно начать заботиться об «этой дылде» как о маленьком ребенке. А ведь это единственное, что ему сейчас нужно, – восстановить баланс, вернуться в свой нормальный возраст.

К сожалению, от пренебрежения страдают не только дети в неблагополучных семьях, но и дети в учреждениях, даже в самых образцовых. Потому что качественная забота всегда индивидуальна, она постоянно сверяет себя с потребностями конкретного, живого ребенка. А забота «по расписанию», «по утвержденному регламенту», сколь бы этот регламент ни был научно обоснован, для конкретного ребенка оборачивается равнодушием, пренебрежением, а то и жестокостью, когда его, например, насильно кормят или «по расписанию» высаживают на горшок, не вникая, что же нужно именно сейчас именно ему.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация