И наоборот: дети, которых любят ради них самих, без всяких условий, оказываются удивительно чутки и благодарны. Когда ребенок окончательно привыкнет к семье, когда в его душе восстановится мир и он поверит, что любим и что это насовсем, он обязательно захочет откликнуться. Для ребенка, который знает, что любим и принят, вполне естественно мирно играть с братьями и сестрами, стараться порадовать своими успехами родителей, быть с ними близким и откровенным. Но все это не условия, на которых ребенка принимают, а как раз следствие того, что он был принят.
Еще несколько слов о последнем пункте в нашем списке. Звучит он замечательно: «Хочу сделать благое дело, помочь ребенку, оставшемуся без семьи». Настолько замечательно, что некоторые сотрудники органов опеки даже отказываются работать с семьями, если они не назвали этот мотив одним из первых. Но могу сказать по опыту – не все так просто. Конечно, каждый, кто приходит за ребенком в детский дом, в том числе хочет ему помочь – это естественно и правильно. Но если мотив «помочь», «сделать богоугодное дело», «принести кому-то пользу» – единственный или превалирующий, я бы советовала не торопиться. Да, сирот жалко, да, дело богоугодное. Но одно дело – взять, другое – растить год за годом, день за днем. И если у вас нет обычной родительской «корысти» – желания иметь ребенка, общаться с ним, радоваться ему, а вы лишь выполняете миссию, «несете свой крест», очень возможно, что надолго вас не хватит. Наступит физическое и эмоциональное истощение, при этом вы не сможете черпать силы, как обычный родитель, из самого общения с ребенком, из его забавных словечек, из утренних сонных поцелуев, из веселой болтовни по дороге в школу – вы ведь не для радости все это затеяли, а из жалости или из чувства долга. Из чувства долга и из жалости можно ухаживать, кормить, одевать, учить, но любить – нет. А даст ли ребенку счастье родитель, для которого сам ребенок – «тяжкий крест»?
Поэтому помочь – дело святое. Но поскольку работа, которую вам предстоит выполнять, в значительной степени делается сердцем, чувствами, очень важно еще и просто хотеть ребенка, хотеть именно для себя, ведь ему нужны не спасители, а родители.
Итак, все мотивы (кроме криминальных) имеют право на существование. «Хотим ребенка» – замечательно, «хотим помочь» – тоже хорошо, «хотим, чтобы нашему ребенку было с кем играть» – в принципе, понятный мотив, «хотим работать и получать зарплату, воспитывая детей дома» – тоже нормально. И даже «скрепить брак», «чтобы было кому стакан воды подать в старости», «чтобы быть как все, с ребенком», «чтобы заменить собственного погибшего ребенка» – тоже при определенных условиях могут быть вполне конструктивными мотивами, если они не единственные и не главные.
Риск только в одном: если мотив окажется неудовлетворен. Вы хотели, чтобы ребенок дружил и играл с вашими детьми, а он дерется, ругается и вообще хочет общаться только с вами, а их чтобы не было. Вы хотите стать родителями сироте, а он любит свою пьющую маму, тоскует по ней, а вас мамой не называет. Вы хотели скрепить брак, а из-за стресса после прихода ребенка, из-за огромного количества новых проблем и обязанностей брак стал, наоборот, разваливаться. Вы хотели достойного наследника, а ребенок не желает получать образование и вообще не факт, что это он будет вас поддерживать в старости, а не вы его до последнего дня. Вы хотели быть «нормальными, как все», а теперь на вас косятся другие мамы на детской площадке и только что вслух не говорят, что, мол, пришла тут со своим ненормальным ребенком. Все это вполне возможно. Никак предугадать и предотвратить такие варианты не удастся, в этом надо отдавать себе отчет заранее, «на берегу».
Вот поэтому я предложила бы ответственным кандидатам в приемные родители проверить собственные мотивы с помощью простого вопроса: «А если не…?» А если ребенок не скрепит брак, не подружится с вашим ребенком, не заменит потерю, не получит образования, не захочет разделять вашу веру, ваши ценности и убеждения, никогда не станет считать вас мамой и папой, не сможет преодолеть отставание и реабилитироваться после пережитого (то есть вы не сможете ему полностью помочь)?
Что если не…? Задавайте себе этот вопрос и прислушивайтесь к тому, что происходит в душе. Все ваши мотивы один за другим рассыпаются? Или вы даже не в силах представить себе, как это возможно, чтобы «не»? Тогда стоит подождать и подумать, может быть, действительно обратиться за помощью к психологу, чтобы лучше разобраться в себе.
Или вы готовы решить: если даже не все сбудется, все равно ребенок будет в семье, все равно у нас будут свои отношения, все равно будет какая-то общая история, из которой что-нибудь да выйдет, и мы готовы постараться, понимая, что нет гарантий успеха и исполнения всех желаний. Тогда – вперед. И любой ваш мотив, самый «неправильный», пойдет в дело и поможет все преодолеть.
Еще одно. Скорее всего, вопросы: «А зачем вам это нужно?», «А какая у вас мотивация?» будут вас злить. И знаете что? Вы правы. Потому что в них всегда скрыто убеждение, что «просто так» приемных детей не берут. Что от хорошей жизни растить чужого ребенка никто не станет. Только если есть свои проблемы, которые с его помощью пытаются решить. Самоценности ребенка этот вопрос не предусматривает вовсе. И я очень хорошо понимаю, почему приемные родители буквально взвиваются от этого вопроса. Отвечать на него всерьез означает признать правоту этой картины мира, признать себя схемой, а ребенка – функцией, средством. Это вызывает протест, злость – да и ничего другого вызывать не может.
Вопрос «зачем?» исходит из того, что никаких детей-сирот в реальности нет. Если они «зачем-то» понадобятся, их вынут из виртуальной базы данных и дадут. Но они ведь есть. Живут, дышат, ждут. Невозможно об этом не думать и не помнить, совершенно естественно стремиться им помочь, нормально отвечать любовью на их неутоленную потребность в любви. Это как если бы пожарного, который бежит к горящему дому, чтобы спасти ребенка, схватить за рукав и спросить: а какая у тебя на самом деле мотивация?
Но не расстраивайтесь слишком сильно. Разберитесь – для себя – со своей мотивацией, а для посторонних придумайте короткий и простой ответ. Например, одна знакомая мама так отвечала на вопрос, зачем ей приемные дети: «Да просто для прикола!» Ответ не хуже любого другого. А в анкете напишите то, что полагается писать. Обычно сочетание «хотим ребенка» и «хотим помочь» всех устраивает.
Как подстелить соломку?
Все мотивы взвешены, залежи «мусора» разобраны, вы уверены в своем выборе. Ну или почти уверены… Или совсем не уверены… С одной стороны, так хочется… А с другой…
Страшно? Конечно, страшно! Как подумаешь… А вдруг и вправду там все дети больные? А вдруг гены сработают и он вырастет алкоголиком? А вдруг мы его не полюбим – ведь неродной? А вдруг… А вдруг…
Вообще, как мы уже говорили, тревожиться нормально. Страх за ребенка – признак ответственности, серьезного отношения к делу. Разве при рождении ребенка мы боимся меньше? К счастью, в процессе беременности невозможно «просто передумать», а то человечество, пожалуй, уже давно бы вымерло. А по дороге к приемному ребенку – можно. В каких-то случаях как раз хорошо, если семья, осознав, что не готова, передумает или на время отложит затею. Но очень жаль, если остановятся на полпути люди, которые могли бы стать прекрасными родителями, но испугались «страшилок».
