Тело было рассечено уже на земле, чуть выше пояса. Удар оказался таким сильным, что оружие прошло через тело и войдя в грунт, разбросало по сторонам, теперь уже подсохшие комья. Кожаный жилет со стальными накладками жертву от такого удара не спас.
Пояс с кинжалом остались нетронутыми, хотя обычно все забирали в качестве трофея. Башмаки были крепкие, навроде флотских, скорее всего ингландские, но здесь в такой обуви ходили многие.
– Это все? – спросил ван Гульц.
– Нет, ваше благородие, это только само начало! Идите за мной, тут в лесочке главная сеча и разразилась.
И сержант-стражник повел его и сержанта Штерна вглубь леса.
– Вот так картина, – произнес ван Гульц, заметив сразу несколько изрубленных тел. И везде удары были избыточной силы, отчего в некоторых случая половинки тел отлетали друг от друга на некоторое расстояние.
Здесь также были мухи, которые поднимались тучами, едва рядом появлялись люди.
– Трофеи никто не забирал… – произнес капитан.
– Нет-нет, ваше благородие, я своих в кулаке держу! Нам тут никаких провинностей не надо!..
– Я не про тебя, я про злодеев. Вон какие эфесы дорогие попадаются, а вот на кинжале золотая отделка…
– Но по виду это ингландцы, господин капитан.
– Почему так решил?
– Рожи квадратные – не наша порода. Стригутся иначе – затылки голые, здесь такое не принято. Опять же, швы на башмаках двойные. Солдатские это башмаки казенного пошива.
– Молодец, сержант, кругом прав. Это тайный отряд ингланцев, вот только чего они тут делали и кто их порубил?
– Кто порубил, господин капитан, вы и сами знаете – другой такой манеры ни у каких разбойников не сыщешь, – вмешался сержант Штерн.
– Это да, – кивнул ван Гульц. – Но с чего такая размолвка? Если это «банда мясников», почему порубили и не ограбили?
– Они, в последнее время, совсем не грабят, господин капитан. Все больше изуверствуют.
– Давайте осматривать оружие, нам нужен широкий флотский кинжал с четырехконечной звездой на чаше, – сказал капитан и они принялись переворачивать каждый клинок, выискивая нужную отметину и вскоре сержант Штерн его нашел.
– Господин капитан, кажется тот самый! – сказал он и обойдя окровавленные останки, подал кинжал ван Гульцу.
Тот узнал звезду, едва взглянув на оружие. Это была та самая гравировка, оставлявшая узнаваемый след на телах.
– Кинжал мы заберем с собой. Остальное оружие нужно собрать и сдать под документ, – сказал ван Гульц сержанту-стражнику.
– Слушаюсь, ваше благородие!
62
Вернувшись во владения господина Таигли, Мартин отпустил своих бойцов отдыхать, а сам направился в ставку предводителя, чтобы доложить обо все, что произошло.
Между тем, Таигли не находил себе места, волнуясь о результатах экспедиции. Он понимал, что в случае провала, литейщики начнут мстить и тогда дело может дойти до бегства. А что такое бегство? Бегство для гнома это позор и потеря всего, что веками наживали предки.
Без него люди и гномы останутся без работы, а его фабричные цеха, скорее всего, разрушат, чтобы он никогда не смог вернутся.
– Не волнуйтесь так, господин Таигли, я хоть и невысокого мнения об этой команде, но они мастера своего дела, – как мог успокаивал своего шефа Дунлап. Помимо того, что он лично порекомендовать эту четверку, определенные обязательства у него оставались и перед Нордквистом, который едва ли обрадовался бы, узнав, что эта четверка сгинула в схватке.
Но тут в комнату вошел слуга-гном.
– Они вернулись, хозяин, – сказал он поклонившись. – Высокий седой идет сейчас к вам.
– Где он? – бросился вперед Таигли.
– Он уже на дорожке.
– Он уже на дорожке! – повторил Дунлап, становясь рядом с Таигли.
Послышались шаги, Мартин вошел в зал и кивнул в знак приветствия.
– Ну? – подался вперед Таигли.
– Мы выдвинулись согласно намеченному плану, господа, но противника на месте не застали, – сказал Мартин, наблюдая за реакцией своих работодателей.
– Как не застали? – воскликнул Таигли. Он весь был на нервах.
– Как не застали? – чуть более спокойно переспросил Дунлап.
– Деревня оказалась пуста. Все жители и все наемники исчезли, оставив все свои вещи нетронутыми. Видимо что-то случилось ночью, потому что постели смяты.
– Но как такое может быть? – поразился Таигли, поворачиваясь к Дунлапу.
– Да, господин Мартин, будьте добры объяснить господину Таигли.
Тот вздохнул и пройдя на середину комнаты устало опустился на стул, а Дунлап и Таигли забежали наперед и уставились на него, ожидая рассказа.
– По всей видимости все жители деревни литейщиков были похищены какой-то бандой разбойников. Одного их жителей, который, видимо, пытался сопротивляться, они зарубили. Последнего утащили прямо на наших глазах, мы преследовали похитителей, но у них были тайные ходы под землей и мы никого не поймали.
– Так, минуточку! – громко произнес Дунлап, оживляясь. – Если нет литейщиков, значит лужки снова наши?
– Да, больше никто не может помешать вам быть их владельцами.
– Замечательно! – произнес Дунлап и хлопнул в ладоши. – И еще, господин Мартин, вы сказали, что схватки не было?
– Не было, только небольшая погоня и пара выстрелов из арбалета.
– Замечательно еще раз! Значит мы вам ничего не должны!..
И поймав возмущенный взгляд Таигли, Дунлап поправился:
– Ничего, сверх той суммы, о которой договаривались до вашего сюда приезда.
– Значит никакого золота не будет? – уточнил Мартин.
– Не будет, правильно, господин Таигли?
Тот вздохнул.
– Ну, господин Мартин, вы ведь сами сказали, что боя не было и никто из вас не пострадал.
Мартин улыбнулся. Далеко Ламтаку до землячков.
– Что ж, значит давайте рассчитаемся прямо сейчас и мы отправимся домой – и так уже подзадержались.
Ламтак и Таигли переглянулись.
– Несите серебро, господа, – повторил Мартин, поднимаясь. – Дело сделано, мы можем ехать немедленно. Вот, разве что, покушаем… Или вы за это у нас что-то вычтете?
– Смотря сколько и что вы собираетесь кушать, господин Мартин, – произнес Таигли. – Вы ведь полюбили гусятину, а у нас гуси очень хорошие и весьма дорогие. И поскольку вы, видимо, собираетесь отобедать плотно…
– Нет-нет, я передумал. Обедать здесь мы не станем, лучше поедим в Фарнеле, уверен это встанет нам дешевле. А сейчас – серебро на стол!
