И Мартин хлопнул по столу ладонью.
– Но, мы могли бы покормить вас по ценам Фарнеля, – предложил Таигли.
– Да, мы могли бы, – закивал Дунлап. Внутренне он ликовал, поскольку опасался, что получи эти четверо золотую премию от господина Таигли, то возможно, не поехали бы пополнять запасы из тайных хранилищ, а сразу бы поперлись домой. Это в планы Дунлапа никак не входило.
– Нет. Мы уезжаем, поэтому давайте произведем расчет немедленно.
Гномы еще раз переглянулись и Таигли сказал:
– Господин Мартин вправе сам принимать решения. Подождите меня, я сейчас вернусь.
И он вышел из помещения, после чего Мартин снова сел и стал ждать, прикрыв глаза и всем видом показывая, что дремлет.
Дунлап постоял немного, потом тоже сел, на стул для гномов и стал делать вид, что смотрит в окно, а на самом деле, косился на Мартина. У него впервые появилась возможность рассмотреть того поподробнее. И еще он подумал, что хорошо бы захватить кого-то из четверки и пытать, пока не выдадут расположение золотого хранилища. Пятьдесят тысяч, подумать страшно!
Дунлап закрыл глаза и представил, как спускается в подвал и открывает кованный железом сундук, а в нем – золотые монеты!
Разумеется, в пути ему будут помогать люди Нордквиста, которые полагали, что смогут избавиться от глуповатого гнома, но у него на их счет тоже был свой план.
Полностью погрузившись в свои мечтания, Дунлап вдруг злорадно расхохотался, но тотчас очнувшись, вскочил со стула и прошел к окну.
– Что за шум? – спросил Таигли, появляясь с мешком серебра, который он старался прикрыть своим телом и оттого шел немного боком.
– Никакого шума, – ответил Дунлап.
– Но я же слышал, что кто-то кричал.
– Просто я… чихнул. Два или три раза.
Дунлап напряженно покосился на Мартина, опасаясь, что тот что-то скажет, но гость промолчал.
– Вот ваши деньги, господин Мартин, – сказал Таигли останавливаясь перед Мартином и все еще прижимая к себе мешочек с монетами.
– Высыпайте на стол, я буду пересчитывать.
– Да, – кивнул Таигли и после недолгой борьба с собой, высыпал на стол содержимое и положил мешочек рядом.
Мартин подошел и стал быстро сбрасывать монеты в мешочек, одновременно считая их.
– Вы считаете быстро, почти как гном, – заметил Таигли, но Мартин не прерываясь закончил счет, затянул мешочек и сказал.
– Всего вам хорошего, господа, я удаляюсь. И запомните – Ламтак вам больше ничего не должен.
– Но Ламтак гном и у нас с ним собственные отношения, которые… – начал было Дунлап, но Мартин указал на него пальцем и тот замолчал.
– Ламтак больше вам ничего не должен, – повторил Мартин. – Если узнаю, что вы попытаетесь терзать его какими-то там обязательствами, я вернусь и строго с вас спрошу. Строго!
Сказав это, Мартин направился к выходу, но тут, протопав по крыльцу сапогами, в зал вбежал Рулмин.
– Что случилось, Рулмин? – спросил Дунлап.
– Господин Таигли, господин Дунлап, дело совершенно невиданное, к нам пожаловал Рудур Форренбутольф!
– Рудур Форренбутольф? – переспросил Дунлап.
– Но, что ему от нас нужно? Они же, вроде, все… – начал было Таигли и посмотрел на Мартина. – Их же теперь нет, правильно?
– Кто такой этот Рудур Форренбутольф? – спросил тот в свою очередь.
– Это предводитель литейщиков, самый главный, как у нас господин Таигли, – пояснил Дунлап. – Только он живет Фарнеле. Чего ему нужно, Рулмин? Гони его в шею, нам тут не нужно больше литейщиков, мы избавились от них и уже расплатились, так что гони его!
– Вообще-то он спрашивает господина Мартина или кого-то из его товарищей.
– Вот как? – удивился Дунлап и они с Таигли уставились на Мартина.
– Вы имеете с Рудуром Форренбутольфом какие-то дела, господин Мартин?
– Нет, не имею. Но сейчас я пойду и выясню, что ему нужно. Или, если хотите, можете позвать его в дом.
– Ни в коему случае! – воскликнул Таигли. – Это наши враги! Они хотели отобрать у нас лужки!
– Да! Ни в коему случае! – повторил Дунлап, но потом что-то пришло ему в голову и он попросил Мартина задержаться.
– Постойте, господин Мартин, подождите одну минуту.
Мартин остановился, вопросительно глядя на Дунлапа, а тот приблизился к Таигли и стал что-то шептать ему на ухо. На лице предводителя Ювелирного Дома появилось, сначала удивление, потом тревога и, наконец, согласие.
– Да, вот тут господин Дунлап сказал, что лучше, если вы поговорите прямо здесь.
– Ну хорошо, – сказал Мартин. – Давай, Рулмин, зови его.
– Понял, – ответил охранник и выскочил вон, а Мартин вернулся к стулу и с достоинством занял прежнее место.
Потянулись минуты тягостного ожидания для гномов и возрастающего любопытства Мартина. Он приехал воевать против наемников этих самых литейщиков. Потом литейщики или часть их – исчезли и появился этот Рудур Форренбутольф.
А еще он крепко сердился на жадных гномов. В самом начале этот Таигли произвел на него куда лучшее впечатление. Впрочем, теперь его здесь ничто не держало и Мартин предполагал, что они переберутся в городской трактир, хорошо поедят, выпьют, а с утра поедут домой – вот и все.
63
Через какое-то время на дорожке появился гость и с ним пара спутников, которые вели своих лошадей и лошадь предводителя. Они двигались под конвоем четырех охранников Рулмина, которые настороженно поглядывали на нежданных гостей – литейщикам здесь крепко не доверяли.
Мартин поднялся и подошел к окну. Рудур Форренбутольф был невысок ростом, но широк в плечах и носил охотничьи сапожки, больше подходившие для городских франтов, чем для настоящей охоты. У него была синяя шапочка из ингландской шерсти, кафтан по последней моде с разрезами, куда продевались руки, и отделанный серебряной чеканкой пояс.
Этот стиль одежды был Мартину знаком. Так одевались преуспевающие воры, которые стояли на грани перевода части своих дел в легальную плоскость.
Наконец, главный гость и Рулмин вошли в помещение.
– Здравствуйте, господин Таигли, – учтиво произнес предводитель литейщиков.
– И вам здравствуйте, господин Форренбутольф, – также учтиво ответил Таигли. – По делу к нам заехали или просто по-соседски решили заглянуть?
– По соседски заглянул, а тут и дело нашлось, господин Таигли, – сказал гость придерживаясь традиционного протокола.
– Какое же дело?
– Я слышал у вас гости появились – заезжие и серьезные. Мне бы с ними поговорить, поскольку у меня в таких господах надобность появилась.
