С этими словами, Ламтак так встряхнул морлинга, что у него лязгнули клыки.
– Убебрите от меня гномма… – попросил морлинг, приваливаясь к дереву.
– Будешь вести себя смирно, тебя никто не тронет, – пообещал Мартин. – Ты чего на товарища нашего напал?
– Да ни на какома товаринща я не нанпадал, просто кушать хочется, – признался морлинг.
– Ты ведь морской?
– Ну, и чинво?
– Чего в реке делаешь?
– Если убинвать не будете, отпунтсите в воду, мне вам сказать ненчего.
– На кой нам тебя убивать, – вмешался орк. – Мы лягушек не едим.
– Отпустим его, Бурраш? – спросил Мартин.
– По мне – пусть валит к своим, – пожал плечами орк. – Их, как волков – не переделаешь.
– Ладно, последний вопрос и ползи обратно в реку.
– Говонри…
– Ты случайно не знаешь Густава? Он тоже из морских морлиногов.
Услышав это имя, морлинг вздрогнул и зашипел.
– Ты чего это? – строго спросил Ламтак.
Морлинг сердито на него покосился и сказал:
– Густав мойн брат.
– Во как! – удивился Бурраш и засмеялся. – Так мы твоего братца, как облупленного знаем!
– Он враг мне.
– Вот так переходы, – удивился орк. – Это как же?
– Он бронсил дом и ушел по течению на север. Хорошие морлинги так не понступают.
– Ну, а чего вы тут делаете? – снова спросил Бурраш. После обнаружения общих знакомых он был не прочь поговорить с морлингом.
– А вот он говорил, что вонпрос был последний, – заметил морлинг указав рукой-плетью на Мартина. Тот развел руками и Бурраш посторонился, давай морлингу дорогу к реке.
Тот, словно змея, быстро прополз к кромке воды и нырнул без всплеска, однако тут же вынырнул и сказал:
– Вот ты – старший, подойди сюда.
– Это зачем же? – насторожился Мартин.
– Сказать тебе кое что надо.
– Ну так говори…
– Нет, я так не могу. Подойди, я должен сказать тихо. А твой детеныш с арбалеткой пусть станет сбоку – так тебе спокойнее будет.
– Какой я тебе детеныш!? – возмутился Рони. – Я давно взрослый человек!
В ответ морлинг как-то странно протявкал, однако всем было ясно, что это смех.
Мартин подошел, а морлинг приподнялся из воды.
– Слуншай сюда, старший. Когда все начнется, будьте поближе к воде.
– Что начнется?
– Что наджнется, то и наджнется. Будьте ближе к воде. Я все сказал.
С этими словами, морлинг нырнул и ушел на глубину.
– Что он тебе говорил? – спросил Рони.
– Сказал, чтобы держались ближе к воде, когда все начнется.
– Ага, как же. Это Бурраш такой здоровый, его в тину не затянешь, а мы то с тобой полегче будем.
87
Ударная группа Ландфайтера находился в полной готовности. Тридцать бойцов сидели на камнях в темном гроте и ожидали приказа. Их топоры были отточены, а тесаки, впервые за долгое время, отчищены белым песком.
Мясники были готовы к решительному натиску, чтобы покончить с теми, кто бросил им вызов.
А кто бросил этот вызов? Четверка каких-то недомерков. Их всего четверо, но в этом то и была их опасность. Их нельзя было взять навалом – они хорошо двигались, видели поле боя, понимали друг друга без слов, разили на расстоянии их арбалета, рубили сверху тяжелым мечом орка, и секли, вспарывали снизу мечом гнома.
Не позволяли развернуться и что-то толком разглядеть, обрушивая дождь ударов жужжащими, как крылья шмеля, дубинками.
– Ну и почему же ты с ними не покончил? – спросил мессир Чандам у Ландфайтера в последнюю их встречу и в голосе заказчика сквозила насмешка.
– Это не отряд, мессир, вчетвером они представляют собой какой-то непонятный нам механизм. И самое главное – в бою они нас не боятся, а это очень-очень плохо.
– Значит думайте, соображайте, ищите особые способы.
– А может вы, мессир, поможете нам?
– Нет, я не могу.
– Но почему?
– Они слишком заметны. Я тут навел справки… Одним словом, мне не нужна огласка, понимаешь?
– Нет.
– Ну, это и не важно. Тут я тебе ничем не могу помочь, поэтому просто собери силы и раздави их, невзирая на потери.
– Мне нужно беречь своих бойцов.
– С чего ты взял?
– Вы сами говорили, что у нас еще много работы.
– Я найду тебе новых бойцов.
– Но мне нужны мясники, а их в округе уже не осталось.
– Почему именно мясники?
– Работа топором, хруст костей – им это понятно.
– Пустяк, – отмахнулся мессир Чандам. – Можно взять дровосеков и заморочить их, что они рубят деревья.
Этот разговор был уже в прошлом. Позже Ландфайтер приказал похитить двух рыбаков, чтобы привлечь к этому, удобному для нападения, месту четверку отважных охотников и вот они явились и заняли позиции. Пришли охотиться на Ландфайтера и его бойцов, не подозревая, что сами будут добычей в этой охоте.
– Пришло время, мои солдаты! – объявил Ландфайтер, как говорил всякий раз, перед выходом наверх.
– Мы будем рубить их, Ландфайтер?
– Да, Бриджтейн, мы будем рубить их!
– Мы будем кромсать их, мой предводитель? – затряс бородой самый старший боец отряда.
– Да, Хансин, мы будем кромсать их так мелко, чтобы потом рыбешкам было чего покушать в быстрой реке!
– Мы готовы, Ландфайтер, веди нас! – стали кричать и вскакивать с мест бойцы в заскорузлых фартуках.
На стенах загорелись факелы и яркость их зеленоватого пламени, стала нарастать одновременно с усилением волнения отряда.
– Мы идем! – крикнул Ландфайтер и взмахнув секирой, пошел в галерею и за ними, гомоня и толкаясь, бросились бойцы отряда.
88
Мартин ничего не видел, но услышал, как подпрыгнули сорванные со сгнивших корней старые пни и как загудела земля от топота тяжелых ног.
– Внимание! Они идут!.. – крикнул он и стал выкладывать перед собой горючие припасы – перемешанные с мочевиной опилки, которые горели ярким пламенем давая много света.
Этого хватило бы на пару минут, но долгого боя ночью все равно бы не получилось.
Сверкнула вспышка кремниевого огнива и Мартин, запалив фитиль, швырнул сверток туда, где он предполагал выход вражеского отряда. Однако не успел заряд разгореться, как Мартин услышал топот с противоположной стороны и снова зажег другой сверток и швырнул в том направлении.
