– Зена… помоги мне… Помоги, Зена…
– Гонзалес?
– Гонзалес… – утвердительно кивнул он и слабо улыбнулся.
– Но… откуда ты? Ты же исчез, тебя давно не было…
– Меня и сейчас нет, Зена… Помоги мне…
– Чем я могу помочь?
– Ты должна помнить меня, правда?
– Да, я помню тебя, хотя мы и были во враждующих бандах.
– Э… Это… неважно. Главное, чтобы ты меня помнила…
– Но что с тобой и куда ты подевался? И эти люди – они с тобой?
– Это то, что от них осталось…
Зена пригляделась и поняла истинный смысл сказанного Гонзалесом. Те, кто стоял за его спиной, уже слабо напоминали людей. От кого-то остались только раздуваемые ветром лохмотья, другие выглядели почти прозрачными, словно сотканными из густого тумана.
– Так чем я могу помочь тебе, Гонзалес? – снова уточнила Зена.
– Просто помни обо мне, Зена… Просто помни… – сказал он и в этот момент, налетевший порыв ветра почти потушил фонарь. Фитиль затрещал, пламя едва не погасло, а когда разгорелось вновь, Гонзалеса и остатков его свиты уже не было.
Зена постояла еще немного, тяжело вздохнула и вернулась в трактир.
104
Какие-то восемь миль в полной темноте растянулись на все двадцать, по крайней мере, так казалось Криклому, Лопате, Коржику и Записному. Не привычные к верховой езде, даже на спокойных мулах, они то и дело спешивались и даже, в некоторых случаях, пытались наощупь определить куда сворачивает дорога, поскольку им казалось, что они уже давно заплутали и едут не туда.
Однако, все их сомнения и беспокойства оказывались напрасными, умные животные прекрасно чувствовали дорогу и топали по проезжему не забираясь на целину. Тем не менее, четверка воров уже была близка к отчаянию, когда впереди, вдруг, залаяли деревенские собаки и это означало, что ночное путешествие почти закончено.
Тут же, в небе, прошла череда низких туча и выглянула луна – стало светло и понятно куда ехать. Однако, не успела четверка выбраться на центральную улицу деревни, как им навстречу стала выезжать колонна кирасиров.
Первый вез на стремени небольшой походный фонарик, на который ориентировались остальные.
Скрипели портупеи, звенели уздечки и сонные лошади недовольно трясли головами.
Воры сгрудились на обочине и во все глаза смотрели на проезжавших кавалеристов. Когда закончились всадники, покатились телеги небольшого обоза – всего четыре экипажа. Когда колонна проехала и улеглась пыль, Криклый спросил:
– Ну что, Лопата, ты этого манерного заметил?
– Нет, – улыбаясь ответил тот.
– А чего же лыбишься?
– Я того – военного фраера узнал.
– Сказано же было – его не трогать.
– Мы его трогать не будем, но там где он, там и этот манерный.
– Ответит за Чикура! – закричал вдруг Записной и успокоившиеся, было, собаки снова начали лаять.
– Ты чего орешь? – строго спросил Коржик, которому Записной проорал прямо в ухо.
– Это я так… Вырвалось просто, – смутился Записной, поскольку не хотел признаваться, что перетрусил, когда мимо проезжали такие огромные и строгие кирасиры. Они выглядели, даже, пострашнее городских стражников – все ж таки те не верховые.
Постояв еще немного, воры забрались в седла и поехали следом за колонной. Сначала осторожно, а потом уже ничего не боясь. Но едва становился слышен грохот обозных телег, воры натягивали поводья, придерживая мулов.
Кирасиры двигались до самого утра или лишь с рассветом встали у реки возле кого-то городка.
Воры также вышли на берег, но в трех сотнях шагов.
– Ну и чего теперь? – спросил Записной, когда все спешились.
– Погоди… – отмахнулся Криклый и отскочив к кустам принялся их поливать.
– Уф, еле дотерпел. Я уж думал они никогда не остановятся.
– Зябко, хорошо бы костерок сварганить, – предложил Коржик.
– Нельзя, – обрезал Лопата. – Они нас сразу вычислят.
– Ну, а чего делать, зябко же? – поежился Коржик и у него даже зубы застучали.
– Иди за кусты и попрыгай там, – то ли в шутку, то ли всерьез предложил Криклый. – Скоро светать начнет и потеплеет. А как светло будет, будем выбираться к кирасирам и выслеживать манерного.
Мулов увели дальше, за высокий прибрежный кустарник, где они сейчас же принялись обгладывать ветки, а сами воры сгрудились за другим кустом и поеживаясь ждали, когда рассветет – садиться на покрывшуюся росой траву никому не хотелось.
В конце концов, решили бросить на траву куртки и смогли сесть, а потом и задремали, да так, что едва не проспали самое главное – кирасиры, проспав пару часов до рассвета, стали куда-то собираться.
– Ох и жизнь у этих солдатов, – покачал головой Записной и широко зевнув, стал встряхивать куртку, чтобы одеться.
– А ты думал, они только по кабакам шастают? – усмехнулся Коржик.
– Ну, на войне-то я их не видел.
– Я так кумекаю, братва, что нам нужно сниматься с места, обойти это войско подальше и ждать на дороге к городу.
– А почему к городу? – спросил Лопата.
– Потому что они туда, рано или поздно, двинут, а мы будем уже готовы. Ну, не по полям же, да долам, за ними скакать, да еще на наших мулах?
С Криклым все согласились. Находиться поближе к городу им было куда привычнее.
Воры забрали своих мулов и пошли в обход пешими, но едва, совершив обход, вышли на дорогу, мимо промчалась дюжина кирасиров во главе со строгим офицером.
Тот, на ходу, бросил на них быстрый взгляд и Лопате показалось, что он его узнал.
– Даже мурашки по спине! – признался он, когда кирасиры проскакали мимо.
105
Часа через полтора, воры прибыли к месту, подходящему для засады – дорога в город здесь проходила между заросшими сосновым бором теснинами.
Объехать эти узкие ворота было невозможно, а потому группа расположилась на одном из холмов, где можно было отсыпаться на сухой хвое и, одновременно, держать дорогу под наблюдением.
С этой высоты она просматривалась миль на пять – почти до самой стоянки кирасиров.
– Я первый постою, а вы дрыхните, – сказал Криклый, приваливаясь к стволу сосны.
– А если никто не поедет, Криклый? – спросил Записной.
– Ну… тогда сядем им на хвост будем пытать счастья в другом месте. Нам на голяк возвращаться нельзя, Кудеяр не поймет.
– Это точно, – вздохнул Записной и уже в который раз пожалел, что ввязался в это дело. С одно стороны, хотелось заработать хоть какой-то авторитет, а с другой – пока он был серой мышью с него и спрос был никакой. Тырил себе потихоньку и на жизнь хватало. А как все сложится теперь?
