Конечно, Рузвельт исходил из чрезвычайных обстоятельств, связанных с войной, но для Гувера эти обстоятельства задержались на всю жизнь. Система политического сыска, которую он отточил в годы Второй мировой войны, прижилась в стране надолго. А хранительницей сыскных ценностей выступало ФБР. И хотя по американским законам оно было лишь органом дознания без функций сыска, Гувер вылепил такой облик бюро, что оно стало гарантом безопасности власти при условии тайной сыскной деятельности. Концепцию эту он изложил еще Рузвельту: «Представляется совершенно обязательным, чтобы система политической разведки ФБР создавалась сугубо секретно, дабы избежать критики или возражений против такого расширения функций (ФБР) со стороны либо плохо информированных, либо лиц, руководствующихся иными мотивами... Посему нецелесообразно принятие специального законодательства, которое привлечет внимание к созданию широкой специальной службы контршпионажа»29.
Так ФБР и действовало в глубокой тайне. И были результаты. Все кандидаты в президенты, в правительство, в конгресс подвергались негласной проверке со стороны Бюро. А потом эти данные пополнялись последующими наблюдениями. Гувер имел досье на всех членов конгресса. Мало того, по свидетельству министра юстиции Э. Леви, сделанному в 1975 году, «конфиденциальная» картотека Гувера содержала компрометирующие материалы на множество людей, в том числе на членов Конгресса и даже президентов30. Авторы самой обстоятельной книги-биографии о Гувере «Босс» А. Теохарис и Д. Кокс вспоминали, что, получив на основании закона о свободе информации доступ к материалам картотеки Гувера, они обнаружили компрометирующую и сугубо личную информацию на двух президентов, одну первую леди (жену президента), члена кабинета и на сотни известных деятелей31. Причем в досье на последних содержалась обстоятельная информация об их сексуальной ориентации, сексуальных и гомосексуальных связях.
Люди Гувера особо интересовались женой президента Рузвельта Элеонорой. Фэбээровцы докладывали, что вокруг нее вьются коммунистические агенты, среди которых ее близкие подруги. В 1943 году ФБР прознало, что военная контрразведка установила микрофон в номере чикагской гостиницы, где Элеонора встречалась с левым активистом Джоном Лэшом, будущим ее биографом. В оперативных документах появилась запись: они в этом отеле завязали сексуальную связь.
При очередной встрече с президентом Гувер все ему рассказал, возмущаясь наглостью, бесцеремонностью военных контрразведчиков. Но каков был результат! Рузвельт расформировал эту службу, а ее людей направил воевать с японцами на тихоокеанский театр. А ведь это была конкурирующая служба. И как изысканно угробил ее Гувер.
Обстоятельно копилась у него информация о президенте Эйзенхауэре. В досье попали сведения о фронтовой любовнице президента Кей Саммерс. Теща Эйзенхауэра попала в досье, потому что пожертвовала десять долларов испанским республиканцам, а жена Эйзенхауэра не миновала гуверовского досье, потому что директор Бюро считал ее лесбиянкой. Но самое полное досье у него было на президента Джона Кеннеди и его брата, министра юстиции Роберта Кеннеди.
Это уже потом Гувера и Кеннеди разделили идейные разногласия. А сначала их разделили женщины. Кеннеди любил их самозабвенно и десятками. Гувер их ненавидел. И ненавидел тех, для кого они были объектом страсти. Стойкий холостяк Гувер, ни разу не прикоснувшийся к женской плоти, терзаемый гомосексуальной любовью, и Кеннеди, для которого жизнь — это женщины, а секс — высшее наслаждение. Хранитель морали — Гувер и распутник-президент, развращающий власть.
Глазами ФБР Гувер наблюдал сексуальные приключения Джона Кеннеди с Мэрилин Монро, которую он делил с братом Робертом. Как это воротило Гувера, когда он читал донесения агентов. В то же время у президента продолжался роман с Джудит Кэмпбелл, неудавшейся актрисой, но состоятельной особой, яркой брюнеткой, испепеляемой страстью, но и не лишенной цепкого ума.
Их познакомил Фрэнк Синатра, поющая звезда Америки, с которым Кеннеди сблизила все та же охота на женщин. Он тогда сразу «запал» на Джудит, и она скрасила напряженные дни его предвыборной президентской гонки. Тогда же Фрэнк Синатра познакомил Джудит и с крестным отцом чикагской мафии Сэмом Джанканой. А Кеннеди в то время решал важную для себя задачу: как победить на предварительных выборах в Западной Вирджинии, ибо победа там прокладывала дорогу к главной победе. Все решали деньги, и их надо было передать влиятельным людям в этом штате. Это мог сделать Сэм Джанкана.
— Ты могла бы устроить мне встречу о Джанканой, и как можно скорее,обратился он к Джудит.
И она свела их, Кеннеди и Джанкану, и была горда возможностью помочь любимому. Та встреча оказалась решающей и помогла выиграть выборы. Деньги и усилия Джанканы сыграли роль. А ФБР обогатилось данными о том, как мафия финансировала кампанию Кеннеди в Западной Вирджинии.
А потом получилось так, что Джудит Кэмпбелл соединила любовь уже к президенту Кеннеди с обязанностями курьера между ним и мафией. Она регулярно доставляла запечатанные пакеты от президента к Джанкане и обратно. Конечно, попала в поле зрения ФБР, которое наблюдало отцов мафии, и была вызвана на допрос. Она ужасно перепугалась, звонила Кеннеди: «Что делать? Что делать?» Потом эти допросы повторялись. А Кеннеди, как она вспоминала, все время говорил: «Не обращай внимания. Это часть вендетты, которую объявил мне Гувер». Он ненавидел шефа ФБР и называл его «сукиным сыном».
Но и Гувер в долгу не оставался. Нелестно поминал президента, и все с позиций морали: «Сукин сын, утонувший в женской грязи». А потом на очередной встрече он сказал Кеннеди, что Джудит Кэмпбелл связана с мафией и у нее какие-то контакты в Белом доме. И впился взглядом в лицо президента, будто ничего не знал.
А Кеннеди уже тяготился отношениями с ней, встречи получались все реже, а потом прекратились совсем. А она все старалась ускользнуть от слежки ФБР. Когда Кеннеди убили, Джудит Кэмпбелл наложила на себя руки. Неудачно. Но ФБР она уже была неинтересна.
Досье на Кеннеди Гувер собрал весомое. Начинаясь с предвыборных дел, оно затем разбегалось страницами сексуальных приключений президента, а затем вязло в оценках его политического курса, отношений с магнатами Юга и Севера.
И досье на его брата Роберта Кеннеди, министра юстиции, непосредственного начальника Гувера, тоже содержало немало интересного. Гвоздем собранного были отношения с Мэрилин Монро. К Роберту она питала большие чувства, нежели к старшему Джону. С Робертом она рассчитывала на большее, чем постельные страсти. Но этот ее жгучий интерес к нескончаемым разговорам, спорам, пересказам сплетен об обитателях Голливуда, о политиках, о мафиозных вождях привел к тому, что она увлеклась дневниковой стихией. Все разговоры доверяла маленькой красной книжке, заносила их с несвойственной ей скрупулезностью. Когда Кеннеди узнал об этом, он зашелся от гнева. Эту женщину, актрису по жизни, он теперь возненавидел. Однажды она ему сказала, что назначила пресс-конференцию, где будет говорить о своих отношениях с ним и записях в дневнике. Но за день до нее она ушла из жизни. Многие версии за то, что приложил к этому руку и Роберт Кеннеди. Те события хорошо запомнил Гувер. Не его люди вели расследование смерти Мэрилин Монро, но скорее всего произошедшее успокоило его, ибо не потребовало вмешательства. Он был уверен, что информация из красной книжки не должна была выплескиваться за пределы определенного круга. А его информация о драматических отношениях актрисы и министра юстиции ждала своего часа в изнурительном противостоянии его самого с этим министром. Но хотя час этот так и не наступил, Гувера грела мысль, что на Роберта Кеннеди у него «кое-что есть».
