— И все-таки еще раз повторите историю вашего имени, которое олицетворяет святость. Как вам живется с этим именем, вам, осуждаемой многими людьми, награждаемой грубыми прозвищами…
— Так звали мою мать, она умерла от рака, когда мне было пять лет. Именем матери назвали и меня. Но могли ли подумать отец или бабушка, что с этим именем я стану знаменитой и что имя, как пишут в газетах, даст мне славу и богатство. Разве можно было такое предвидеть? Это неправда, что я выгодно пользуюсь своим именем. Но я же не могла его поменять. И зачем? Да, от имени, считается, зависит судьба человека, и в моем имени заложена жизненная программа. Вот и вышло, что Мадонна — то ли это мое имя, то ли имя Богоматери — помогла мне сделать карьеру.
— Недавно ученые открыли, что по пупку человека можно определить его судьбу, его темперамент. Вы не раз высказывались на тему вашего пупка. Выходит, вы не зря придавали ему какое-то мистическое и физиологическое значение?
— Вы правы. Недаром многие носят в пупках дорогие камни, алмазы, бриллианты. Свой пупок я узнаю из сотен и тысяч других. Мой пупок совершенен. Стоит мне залезть в него пальцем, потрогать, пораздражать, как по всему телу пробегает какая-то горячая дрожь. Возможно, такое случается не со всеми, может быть, пупок индикатор нашей сексуальности.
— В Америке вы сделали феноменальную карьеру. Американцы отличаются от англичан, это во многом другие люди. Хуже или лучше — не в этом дело, но другие. Когда-то вы ругали Англию, ее нравы, ее законы. А теперь? Ведь именно в Лондоне вы стали матерью.
— Вы и правы, и не правы. Ужасное настроение было у меня, когда в Англии я снималась в «Шанхайском сюрпризе». С той поры прошло десять лет. В газетах меня поливали, я ловила на себе язвительные взгляды. В Америке люди более открыты, более естественны. Англичане сами в себе. Им трудно бывает понять меня, мою пылкость, мою раскованность, манеру моего общения с людьми. Я хохочу, а они с ужасом бегут от меня. Но я полюбила Англию, привыкла к Лондону Временами я чувствую здесь сильный прилив вдохновения. Английское пиво «Гиннес» бесподобно, и я люблю его пить в кабачках с друзьями.
— У великой танцовщицы Айседоры Дункан, влияние которой на вас чувствуется в фильме «Правда или смелость», были твердые эстетические убеждения, касающиеся духовного и в особенности физического развития личности. Есть ли у вас подобные принципы и каковы они?
— Мои эстетические взгляды — это сама моя жизнь. То, что я делаю на сцене, то, что звучит на моих дисках, то, что вы видите в моих клипах. Да, Дункан почти первая обнажила перед зрителем свое тело, свои ноги, свои плечи. Провокационные сцены возмущали публику, а особенно невыдержанные покидали зал. Мне это тоже знакомо. Но я хочу спросить вас, человека другой эпохи, раздражает ли вас мое искусство? Мое тело, мои ноги, мой голос. Изадора — это поколение моей прабабушки, а вы — поколение Мадонны. Что же вас больше всего устраивает: когда я ясна, понятна, когда я строго одета или когда мои песни и танцы, мое поведение перед вами вас раздражает, раздваивает ваше сознание и вы теряетесь, как вам себя вести: аплодировать или бежать подальше из этого зала?
— Когда убили принцессу Диану, вы возмущались, что журналисты вам тоже не дают покоя, преследуя повсюду, и бывают минуты, когда вы готовы их растерзать. Если так происходит и сегодня, вы довольны или нет своим нынешним положением по-прежнему ярко сверкающей звезды, актрисы и человека в ярком свете юпитеров?
— Не думайте, что я изменилась и не хочу больше внимания людей, интереса прессы. Я еще долго буду вам надоедать. Но знаю и цену ответственности человека на сцене, перед которым неистовствуют десятки и сотни тысяч поклонников. Эта ответственность истощает, изнашивает, убивает, изматывает душу и тело. Это со стороны кажется, что все легко. Ты легко поешь, ты легко танцуешь, но это не так. Я ведь не птица из райского сада. Быть перед людьми на сцене — это тяжелая работа, когда на тебя выплескиваются мегатонны людской энергии и ты принимаешь на себя или черную, или светлую ауру. Ты можешь в эти минуты все — убить, убиться или вознестись, точно Бог на небо. Ты и впрямь на сцене точно Бог. А о Диане я скорблю до сих пор.
— В одной из своих книг вы подробно описываете, почему вы такая, какая вы есть, бунтарская и независимая. Этот протест якобы из вашего детства — протест против отца, приведшего в дом после смерти вашей матери мачеху, против самой мачехи и даже против ваших старших братьев, которые, как вам казалось, вас унижали. Вам так надоело стирать пеленки, что вы поклялись, что у вас никогда не будет детей. Возможно, нынешние памперсы не сделали бы вас такой злопамятной. Но слов вы не сдержали и родили ребенка. Почему?
— Ну, вышло, как и у всех людей, обычным способом, нового мы ничего не придумали. Просто с годами я все больше думала о ребенке и родила его от Карлоса Леона. Я ни одной секунды не пожалела об этом. Узнала, что такое любовь не в книжном, придуманном смысле. Не знаю, до Лурдес любила ли я кого-нибудь по-настоящему, когда весь растворяешься в любви. Свою дочь я люблю по-настоящему и сильно. Человек должен кого-то любить — мать, мужа, любовника, друга. Без любви нельзя. Но любовь к Лурдес это настоящее чувство, которое я испытала впервые в жизни.
— Ваше самое памятное воспоминание из детства, связанное с сексом?
— Забираться в кровать к родителям и спать между ними.
2000
АКСИНЬЯ НА ВСЕ ВРЕМЕНА. ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ
Элина Быстрицкая не скрывает своего возраста, она родилась 4 апреля 1928 года в Киеве в семье военного врача. Увенчана высшими актерскими званиями: народная артистка СССР, народная артистка Грузии, народная артистка Азербайджана… В Малом театре, где она служит с 1958 года, Быстрицкая сыграла самые знаковые роли. Художественные фильмы с участием Элины Быстрицкой — классика российского кинематографа.
Поначалу Элина Авраамовна назначила мне встречу на даче, пошутив при этом, что надо бы заняться огородом. Но поездка за город не получилась, и мы встретились в гримерной Малого театра в антракте спектакля «Горе от ума».
— Говорят, что Нонна Мордюкова, будто бы тоже претендовавшая на роль Аксиньи в «Тихом Доне», однажды при встрече с вами бросила: «У-y, проклятая! Сыграла все-таки…». Вы, наверное, обиделись на Нонну Викторовну?
— Нет, не обиделась. Да и как можно было обижаться. Я знала, что она тоже хотела сыграть Аксинью. И это было нормально. Многие хотели участвовать в этом фильме, но свой выбор режиссер должен быть остановить, конечно же, на ком-то одном. И то, что выбрали именно меня (как мне потом рассказали), — решило мнение автора «Тихого Дона» Михаила Шолохова. Сергей Герасимов резюмировал: «Все решил Шолохов, кто же с ним будет спорить». Но справедливости ради могу заметить, что Мордюкова даже не была в числе тех, кто пытался стать претенденткой на роль Аксиньи. В то время роли просто так не давались, надо было выиграть своеобразный конкурс, пройти отборочный тур. Так вот, Нонне Викторовне даже не было дано пробы. Значит, по всей вероятности, режиссер метил на эту роль другую актрису.
