– Но я слышал и другое: будто вы расстались с Лановым из-за того, что, когда вы объявили ему о своей серьезной болезни и подозрении на туберкулез, он вас просто оставил? Уехал в длительную командировку в Китай?
– Это не совсем так, а может быть, и не так. Мы пробовали сохранить семью, но было трудно: кастрюли, готовка, быт…
Да, действительно, в 1957 году мне сделали операцию на легком и повредили плевру. В свои двадцать три я села на уколы пенициллина и боялась, что окажусь инвалидом. Я сказала Васе, что мне больше ничего не хочется в этой жизни. И он ушел. Мы оба рыдали. Обидно было обоим. После случившегося у меня было много предложений от поклонников, но я уже никому не верила.
– Зато со вторым мужем писателем Валерием Осиповым вы прожили долго.
– Да, мы прожили бы с ним всю жизнь, но он умер, к сожалению, в возрасте пятидесяти пяти лет. Он заботился обо мне, как о ребенке. Сдувал с меня пылинки, за ним я была как за каменной стеной.
– Татьяна Евгеньевна, я чувствую, что вы очень домашняя женщина. Вам нужна семья.
– Да, да, это так. Особенно я стала такой после рождения Мити. У меня была семья, няня, которая готовила, покупала продукты. Я любила поесть, мои любимые блюда – бульоны, пельмени, миноги. От родителей я жила отдельно.
– Неужели вас «не развратили», «не расковали» вояжи в капстраны, о которых в сладостных снах мечтали все советские люди? Я слышал, что, долго прожив в Венгрии, вы разбогатели?
– Да, целых два года я жила в Венгрии и снималась в фильме «Альба Регия». Действительно, мне платили бешеные по тем временам гонорары, хотя и не просто так, ведь я выучила сложнейший венгерский язык. Я получала в день тысячу форинтов – столько, сколько получали в месяц венгерские актрисы. Приехала в Москву на «Опеле», по тем временам это была редкость. Даже у Высоцкого еще не было машины.
– Вы знали того Высоцкого, которого еще никто не знал…
– При моем содействии и хлопотах Марина Влади впервые приехала в Москву. Я была тогда на показе фильма «Летят журавли» и познакомилась с Мариной. И когда наши бонзы Госкино предложили Марине посетить Москву, она сначала засомневалась. Но мы ее убедили, что в России ее знают и тепло примут. Она приехала. И познакомилась с Высоцким, и между ними вспыхнул роман.
– Это правда, что в вас влюбился сам Пабло Пикассо?
– Он был и впрямь влюбчив, но я видела его всего лишь раз. Пикассо, после просмотра фильма с моим участием, подошел ко мне и сказал: «Ну вот вы и звезда. Вы больше уже никого не помните и не знаете никого, кроме себя». Я, возможно, нескромно сказала: «Вы хотите меня нарисовать? В Москве меня рисовал мой любимый художник Илья Глазунов». Пикассо встрепенулся: «О, Илья Глазунов, я тоже его очень люблю. Но вас рисовать не буду. Я вам просто подарю свою работу, вот эту плитку с Христом». Я, конечно же, была в восторге и до сих пор храню эту реликвию.
– А фильм-то ваш великому Пикассо понравился?
– Безумно. Ему очень понравилась работа оператора Урусевского, и он сказал ему: «Вы не снимаете светом, вы рисуете светом».
– Татьяна Евгеньевна, какая же у вас богатая биография! Но как же вышло, что вы не снялись в Голливуде, ведь вас туда звали на съемки «Анны Карениной»?
– Да, я очень переживала, когда сорвалась эта затея и я не смогла ответить на приглашение. Тут несколько причин. Одна из них – та, что я, снимаясь в «Альбе Регии» и изучая венгерский язык, стала забывать английский.
– Но я слышал другое: наши киночиновники посчитали, что вам и так уже много отдано, да и неизвестно, как бы вы повели себя, вырвавшись на свободу.
– Конечно, я не знала всей кухни в верхах, но, возможно, такое мнение имело место.
– Как к вам относилась Екатерина Алексеевна Фурцева, тогдашний министр культуры? Пришлась ли ей по душе Вероника?
– Сразу же после Канн меня позвали в министерство, и я встретилась с Фурцевой. Я сказала, что немного устала, что переболела болезнью Боткина и хочу немного отдохнуть. И Фурцева вызвала моих папу с мамой и предложила им в пользование в качестве дара участок земли в Переделкино площадью 28 соток. Ну, конечно же, на всю нашу семью. До сих пор в разросшемся саду мы собираем урожаи и очень любим там бывать.
– Вы живете одна?
– Одна, в этой квартире, среди книг и фотографий.
2001
Глава 28. Цыганка Валентина Пономарева не гадает
Роковая восхитительная женщина. Безграничный талант. Глубинная душевная щедрость. Уникальный голос. Царица русского романса Валентина Пономарева. Авторитетнейший Кембриджский международный биографический центр оценил содеянное исполнительницей джаза, цыганских песен и русского романса Пономаревой как яркий вклад в историю цивилизации и внес ее имя в специальное издание «500 выдающихся личностей XX века». Мало того, имя певицы вошло в английскую версию справочника «Кто есть кто», а один из ее джазовых дисков был признан лучшим в мировом реестре. Русская цыганка пела на самых элитных сценах Нью-Йорка, Рима, Лондона, Парижа…
Мы знакомы с Валентиной Дмитриевной много лет. Она участвовала в первой передаче моей «Зеленой лампы». Мы подружились, я даже задумывал написать о ней биографическую книгу, но пока собирался, она написала о себе сама.
Я пришел к «человеку столетия», как к простому смертному – душевной красивой женщине. Накануне она слишком долго радовала публику на творческом вечере и растянула голосовые связки. Говорила шепотом, рядом хлопотал муж. «Интервью даю тебе по блату», – пошутила Валентина, ставя передо мной стакан лечебного гриба из двухлитровой банки. «Пей и будешь вечно молодым», – прошептала она, и я приблизил прямо к ее горячим губам свой диктофон.
– Ты, знаешь, я долго обижалась на Эльдара Рязанова. Почему он не поставил мое имя в титрах фильма «Жестокий романс»? Ведь я тоже внесла свою долю в завоевание славы этой ленты, исполнив инкогнито, за кадром, романс на стихи Беллы Ахмадулиной «А напоследок я скажу…» и другие романсы. Фильм получал премии, он стал лучшим фильмом 1985 года, он принес режиссеру, актерам и деньги, и славу. А меня не пригласили даже на премьеру в Дом кино. Раз моей фамилии не было в титрах, значит, не было и певицы Валентины Пономаревой.
– Явная несправедливость. Романсы в твоем исполнении стали эмблемой фильма. Я бы сказал больше: «Жестокий романс» – это тот фильм, где поет Валентина Пономарева. То есть для многих зрителей фильм остался в памяти именно благодаря твоему голосу.
– Ну да ладно, давно уже не держу зла на Эльдара Александровича. Знаешь, так значит и должно было быть. Я верю в судьбу, в рок и считаю: чему быть, того не миновать. У меня, к счастью, хорошая карма, которая делает меня счастливой. Не надо сердиться, держать на людей зла. Каждому воздается свое.
«Я определяю сексуальный тип мужчины по тому, как он танцует и как ведет машину…»
– Брак с Константином Гогунским, участвовавшим в создании твоего Музыкального театра, твоим аккомпаниатором, потряс в свое время многих. Зрители задавались вопросом: кто из двух молодых красавцев рядом с тобой на сцене муж, а кто – сын. Еще бы, у тебя с мужем немалая разница в летах. В советские времена такое выглядело почти вызовом обществу. Вы счастливы вместе?
