– Но Аоифе занимается археологическими раскопками на далеком греческом островке. Как… то есть я хочу сказать, почему… Нет… – Холли поискала глазами свои туфли. – Послушайте, я просто хочу поскорее попасть домой.
И мне все-таки пришлось сообщить ей жестокую правду, хоть я и постаралась сделать это предельно мягко:
– Сейчас вы доберетесь не дальше «Empire Hotel», но живой из номера уже не выйдете. Мне очень жаль, но это действительно так.
– Даже если вам удастся проскользнуть сквозь сплетенную ими паутину, – Ошима, как всегда, действовал более решительно, старательно расширяя представления Холли о том, с какими чудовищами она столкнулась. – Стоит вам воспользоваться электронной картой, мобильником или планшетом – и Анахореты уже через минуту найдут вас. Даже если вы не будете пользоваться ничем из перечисленного, они все равно очень быстро до вас доберутся, если, конечно, вы не укроетесь под плащом Глубинного Течения.
– Но я живу на западе Ирландии! У нас там нет гангстеров!
– Вы не будете в безопасности даже на треклятой МКС, мисс Сайкс! – сказал ей Ошима. – Анахореты Часовни Мрака – это куда более высокий орден и куда более опасная угроза, чем любая гангстерская организация.
Она посмотрела на меня.
– Так что же мне делать? Как обеспечить свою безопасность? Остаться тут навсегда?
– На мой взгляд, – честно призналась я, – вы будете в безопасности только в том случае, если нам удастся выиграть эту Войну.
– А если мы ее не выиграем, – подхватила Уналак, – то всем нам конец.
Холли Сайкс даже глаза закрыла, словно давая нам еще одну, последнюю, возможность исчезнуть и больше не появляться в ее жизни; я думаю, ей больше всего хотелось сейчас вернуться на Блитвудское кладбище за несколько мгновений до того, как в ее поле зрения появилась неуклюжая и странноватая женщина-психиатр афроканадского происхождения.
Прошло десять секунд, она открыла глаза, но мы по-прежнему оставались рядом с ней.
Она вздохнула и спросила Уналак:
– Можно мне чаю? Пожалуйста, с капелькой молока и без сахара.
* * *
– Хорология? – повторила Холли, сидя у Уналак на кухне. – Разве это не имеет отношения к часам? Ко времени?
– Когда Кси Ло основал наше Хорологическое Сообщество, – сказала я, – слово «хорология» действительно означало «изучение способов измерения времени». А наше Сообщество представляло собой что-то вроде группы самопомощи. Наш основатель в 1660-е годы был лондонским хирургом – о нем, кстати, упоминается в дневниках Пепса
[258]
, – и приобрел себе дом в Гринвиче, используя его в качестве нашего штаба, хранилища и «доски объявлений», чтобы нам было легче поддерживать связь друг с другом, когда приходилось менять одно свое «я» на другое.
– А в 1939-м, – продолжила мой рассказ Уналак, – мы перебрались в дом 119А, где вы побывали сегодня утром, – в связи с угрозой, исходившей из Германии.
– Значит, Хорология – это что-то вроде клуба для вас… вечных людей?
– Да, примерно так, – сказала Уналак, – но у Хорологии есть и некая целительская функция.
– Мы уничтожаем Хищников, – твердо заявил Ошима. – Таких Вневременных людей, как Анахореты, ибо они пожирают души невинных людей, обладающих высоким психическим потенциалом, дабы питать собственное бессмертие. Но мне казалось, что Маринус уже рассказывала вам об этом?
– И все же мы даем им возможность исправиться, – заметила Уналак.
– Только они никогда не пользуются этой возможностью, – тут же отрезал Ошима, – вот нам и приходится самим исправлять их поведение. Причем перманентно.
– Все они, если можно так выразиться, серийные убийцы, – сказала я, внимательно глядя на Холли. – Они безжалостно убивают и таких малышей, как Жако, и таких подростков, каким были вы. Снова, снова и снова. И они никогда не остановятся. Эти хищники ведут себя как наркоманы, только их наркотик – искусственно создаваемое долгожительство.
– Значит, Хьюго Лэм, – спросила Холли, – тоже из этих… серийных убийц?
– Да. Со времени вашей встречи в Швейцарии он уже одиннадцать раз убивал своих жертв и поглощал их души.
Холли крутила на пальце свое кольцо с символом бесконечности.
– А Жако был одним из вас?
– Кси Ло основал Хорологию, – сказал Ошима. – Кси Ло привел меня к Глубинному Течению, к психозотерике. Для нас он был поистине незаменим.
Но Холли думала о том маленьком мальчике, с которым успела встретить вместе всего лишь восемь рождественских праздников.
– И сколько же вас? – спросила она.
– Семь – это наверняка. Но, возможно, и восемь. И даже девять, как очень хотелось бы надеяться.
Холли нахмурилась.
– Значит, это… не слишком масштабная Война?
Я подумала о жене Оскара Гомеса.
– Разве исчезновение Жако для семьи Сайксов было «не слишком масштабным» событием? Восемь Хорологов – это действительно очень немного, но когда мы сделали вам предохранительную прививку, нас было десять. И потом, мы тоже умеем плести весьма сложные сети. У нас есть союзники и друзья.
– А сколько всего этих Хищников?
– Их численность нам неизвестна, – честно призналась Уналак. – Сотни, если иметь в виду весь земной шар.
– Но как только мы обнаруживаем хотя бы одного… – Ошима сделал выразительную паузу, – то одним сразу становится меньше.
– Однако Анахореты не исчезают, – сказала я. – Они во все времена были нашими врагами. В силах ли мы помешать им? Разумеется, нет. Ведь они убивают человеческие души во всех уголках земли. Но если мы успеваем прийти кому-то на помощь, то этого человека действительно удается спасти. И каждый такой человек – наша маленькая победа.
На цветочных ящиках за окном ворковали и топтались голуби.
– Ну, допустим, я вам верю, – сказала Холли. – Но почему они выбрали именно меня? Чего, собственно, эти Анахореты хотят? Господи, я просто поверить не могу, что говорю такое! Неужели они хотят меня убить? И почему вы меня спасаете? Что я для вас? – Она пытливо вгляделась в лицо каждого из сидевших за столом. – Какое я-то имею значение для вашей Войны?
Ошима и Уналак дружно посмотрели на меня, и я сказала:
– Все это мы делаем потому, что сорок один год назад вы сказали «да» некой женщине по имени Эстер Литтл, которая ловила рыбу на шатком деревянном причале у берега Темзы.
Холли так и вылупилась на меня.
– Разве это возможно? Откуда вы об этом узнали?
– Эстер рассказала мне об этой вашей встрече. И о той ночи 1984 года.
