– Сторожевой корабль, – сказала Мо рядом со мной. – Кто-нибудь из вас видит, какой на нем флаг?
– Нет, – сказал Рафик. – Но с этого корабля и спустили лодку, и она быстро поплыла прямиком к нашему пирсу. И с этой лодки со мной говорили через тот большой рупор. Очень громко! – И Рафик руками изобразил мегафон.
– По-английски? – спросила Мо, и Лорелея одновременно с ней спросила:
– И что сказали?
– Да, по-английски, – ответил Рафик. – Спросили: «Холли Сайкс здесь живет?»
Мо и Лорелея посмотрели на меня; я посмотрела на Рафика:
– Ты уверен?
Рафик кивнул.
– Я и сам подумал, что ослышался, но он снова это спросил. И я прямо-таки окаменел от удивления, а потом, – Рафик посмотрел на Лорелею, – он спросил, живешь ли здесь ты, и назвал твое полное имя: Лорелея Орварсдоттир.
Лорелея вся как-то сжалась и посмотрела на меня.
– А ты не разглядел, это были не иностранцы? – спросила Мо.
– Нет, не разглядел. Они все были в таких огромных защитных очках. Но выговор у этого человека и впрямь был не очень-то ирландский.
Сторожевой корабль так и остался на прежнем месте. Довольно-таки большое стальное судно с оружейной башней и сдвоенными пушками на носу и на корме. Не помню уж, когда я в последний раз видела у нас в заливе такое военное судно.
– Может, это все-таки английский корабль? – снова спросила Мо.
Откуда мне было знать? И я сказала:
– Я слышала, что последние шесть судов Королевского военно-морского флота ржавеют в Мидуэе – ждут топливо, которое никогда не будет доставлено. Да и потом, разве британские суда не всегда ходят под «Юнион Джеком»?
– У китайских или русских судов было бы топливо, – разумно заметила Лорелея.
– Но что китайцам или русским от нас нужно?
– Или, может, это еще какие-то охотники за нашими солнечными батареями? – продолжала размышлять вслух Лорелея.
– Ты посмотри на размеры этого корабля, – сказала Мо. – У него водоизмещение три или четыре тысячи тонн. Подумай, сколько топлива понадобится, чтобы сюда дойти. Нет, они сюда пожаловали явно не за несколькими далеко не новыми батареями.
– А вы видите моторку? – спросила я у детей и поправилась: – Моторную лодку?
Лорелея ответила не сразу – вглядывалась.
– Нет, я никакой лодки не вижу.
– Она, наверное, за пирсом, – с раздражением сказал Рафик.
И в эту минуту Зимбра, протолкнувшись у меня между ногами, подскочил к двери и зарычал на густые темные заросли боярышника у калитки. Ветер колыхал высокую траву, кричали чайки, а вечерние тени были длинными и остроконечными.
Они уже здесь, поняла я.
– Раф, Лол, – прошептала я, – быстро на чердак.
Оба начали возражать, но я тут же это пресекла:
– Пожалуйста.
– Не волнуйтесь, – сказал от калитки какой-то человек в военной форме, и мы все дружно вздрогнули от неожиданности.
Он подошел чуть ближе, и стал виден камуфляж, эргошлем и аудиовизор, которые скрывали его лицо и возраст и делали его похожим на какое-то насекомое. Сердце у меня понеслось вскачь, а он между тем попытался нас успокоить:
– Мы куда дружелюбней тех, что заходили к вам сегодня с утра.
Первой взяла себя в руки Мо.
– Кто вы такой? – строго спросила она.
– Капитан третьего ранга Аронссон. Военно-морской флот Исландии. А мой корабль называется «Сьялуфстади», что значит «Независимость». – Говорил он по-военному отрывисто и четко, а когда повернулся влево, его пуленепробиваемый аудиовизор вспыхнул в лучах заходящего солнца. – А это лейтенант Эриксдоттир. – Он указал на хрупкую женскую фигурку с ним рядом. Лейтенант Эриксдоттир, также наблюдавшая за нами, не снимая аудиовизора, кивнула в знак приветствия. – И наконец разрешите вам представить «мистера» Гарри Веракруса, советника президента, который сопровождает нас в этой миссии.
Третий человек сделал шаг вперед; он был одет как рассеянный любитель птиц, которые во множестве слонялись с фотоаппаратами по разным странам в эпоху, предшествовавшую Затемнению: на нем был рыбацкий свитер и всепогодная куртка-ветровка на молнии, в данный момент расстегнутая. Он был молод, едва за двадцать; губы выдавали его африканских предков, а глаза – восточно-азиатских; кожа у него была вполне европейская, а волосы гладкие и черные, как у американских индейцев, как их показывали в старых фильмах.
– Добрый день, – сказал он мне негромко и с такими интонациями, которые могли принадлежать жителю любой страны. – Или в это время уже полагается говорить «добрый вечер»?
Я смутилась.
– Я… хм, не знаю. Это, хм…
– Я профессор Мо Мунтервари, из бывшего Министерства международных технологий, – решительно заявила моя соседка. – Чем мы можем помочь вам, капитан Аронссон?
Капитан наконец поднял забрало своего аудиовизора, и перед нами предстало лицо классического представителя нордической расы с квадратной челюстью и светлыми глазами, которые он все время щурил из-за слишком яркого света. Ему было лет тридцать с небольшим. Зимбра пару раз сердито тявкнул, и капитан сказал:
– Во-первых, успокойте, пожалуйста, вашего пса. Я не хочу, чтобы он сломал себе зубы о наши пуленепробиваемые доспехи.
– Зимбра, – скомандовала я, – домой! Зимбра!
Пес насупился, точно вечно всем недовольный подросток, но подчинился. Однако, уже зайдя в дом, все равно старался следить за происходящим, просунув нос между моими лодыжками.
Лейтенант Эриксдоттир тоже подняла свое забрало. Она была моложе, лет двадцати пяти; все лицо буквально усыпано веснушками. По-английски она говорила с куда более заметным скандинавским акцентом.
– Вы, я полагаю, и есть Холли Сайкс?
Я бы предпочла сперва узнать, что им нужно, а уж потом представиться, но мистер Гарри Веракрус сказал с какой-то странной улыбкой:
– Да, это определенно она!
– Значит, именно вы являетесь законным опекуном, – продолжала лейтенант Эриксдоттир, – Лорелеи Орварсдоттир, гражданки Исландии?
– Лорелея – это я, и я действительно считаюсь гражданкой Исландии, – сказала Лорелея. – Мой папа был родом из Акюрейри.
– Акюрейри – мой родной город, – улыбнулся капитан Аронссон. – Он совсем небольшой, так что я хорошо знаю семью Орвара Бенедиктссона. Кроме того, ваш отец, Лорелея, был известным ученым, – он быстро глянул в сторону Мо, – весьма знаменитым в своей области.
Я тут же ощетинилась:
– Что вам нужно от Лорелеи?
– Наш президент, – сказал капитан, – приказал нам отыскать мисс Орварсдоттир и репатриировать ее. Вот почему мы здесь.
