Что и говорить, не многие решались в такой длинный путь по такой долгой и весьма опасной дороге.
Однако нам с братом в дороге не нужна была никакая охрана – нам было абсолютно все равно, насколько дорога разбита и насколько далек путь.
Мы сели в наш вездеход, брат прыгнул за руль и включил турбины, машина поднялась в воздух, развернулась носом на юго-восток, загудела дедова система изотопно-реактивной тяги, вездеход несколько раз тряхнуло в воздухе и от перегрузки нас с Алексом вжало в сидения – дедов броневик-самолет набирал сверхзвуковую скорость.
Мы летели невысоко над землей, наслаждаясь распростертой под нами картиной лесов, рек и редко попадающихся полей и деревушек.
К полудню мы уже увидели высокие и неприступные каменные стены Цареградской крепости. Алекс сбавил скорость и мы зависли над городом в поисках более-менее подходящей для посадки площади.
Однако жителей города ревущий и свистящий над их головами черный объект изрядно перепугал. Моментально все прохожие спрятались в дома и городские строения – на улицах не осталось ни души.
После недолгих размышлений Алекс начал сажать вездеход на центральную городскую площадь перед княжеским дворцом. Увидев наш черный свистящий летающий гроб, народ с криками и воплями испуга стал разбегаться по примыкающим к площади улочкам.
Через несколько секунд площадь оказалась пустынной – ни одного человека, ни единого звука. Сухой степной ветер катал по безлюдной площади перекати-поле, поспешно брошенный конь, запряженный в груженую фруктами телегу, беспокойно ржал.
– Народ тут какой-то пугливый, – заметил я, осматриваясь по сторонам. – Как будто никогда вертолетов не видели!
– М да, что-то нас совсем не встречают, – печально оглядываясь, сказал Алекс. Затем, заметив груженую фруктами телегу, добавил:
– О! Пойду-ка я яблочко с телеги свистну, пока никого нет, – загорелся брат.
– Мне тоже захвати парочку, – попросил я его.
Алекс заглушил турбины вездехода и открыл дверь – на площади по-прежнему не было ни души. Брат вылез из машины, встав на выстланную камнем мостовую.
Не успел он сделать и двух шагов, как со всех примыкающих к площади улиц высунулись стрельцы и открыли прицельный огонь по машине. Алекс чудом успел заскочить обратно на водительское сидение и захлопнуть дверь.
– Ничего себе, у них тут и порядки – даже яблоко взять нельзя, – возмутился брат.
– По-моему, им не нравится наш вездеход, – ответил я, слушая, как барабанят стрелы по бронированному корпусу и стеклам машины.
Затем лучники вдруг так же внезапно исчезли в примыкающих к площади улочках, будто бы их вообще и не было.
– Ну, вот и все. Вроде успокоились, – сказал брат. – Теперь, наверно, пока никого нет, можно взять с телеги пару яблочек.
Алекс снова открыл дверь и вылез из вездехода. Не успел он сделать и трех шагов в сторону телеги с фруктами, как теперь из-за углов выскочили дружинники с мечами и с воинственными воплями стремительно кинулись к нам.
Брат молнией заскочил в вездеход:
– Это, наверно, фрукты какого-то очень блатного человека в Цареграде. Видал, как охраняют?!
В это время дружинники подбежали к вездеходу, окружили его и начали со всей дури молотить броню своими клинками.
– Вот, варвары, сейчас ведь весь корпус поцарапают! – недовольно выкрикнул брат.
– Заводи, давай, махину и взлетаем, – сказал я брату – Нас здесь явно не ждали.
Брат включил турбины, мотор заревел, воздухозаборники засвистели, поднимая вокруг вездехода столб пыли. Вездеход тут же поднялся в воздух, оставляя нападающих далеко внизу.
– Че это на них нашло? – удивлялся брат.
– Не забывай, что это все-таки средневековье – здесь не привыкли видеть летающие вездеходы. Может, у тебя там, в Угорске, народ и привык уже к тому, что князь иногда по пьяни рассекает небо на Черной Колеснице, а здесь, в Цареграде, люди просто в шок впадают при виде черного летающего чудовища.
– Да, наверно ты прав. Тогда мой официальный княжеский визит к князю Орды отпадает, придется посадить вездеход где-нибудь в степи поблизости и каким-то другим образом войти в город.
Алекс посадил вездеход за небольшим холмом в пяти километрах от города и заглушил мотор. Мы вылезли из машины и направились пешком по дикому полю в сторону города.
– Ну что, – сказал Алекс. – Сейчас мне уже глупо заявляться в город как последний нищий пешком и говорить, что я князь великого Угорья. Либо не поверят, либо подумают, что мое княжество самое нищее из всех, раз уже даже сам князь пешком ходит.
– А тебе то что? Какая тебе разница, что подумают про Угорье? Все равно через несколько дней улетим обратно в будущее.
– Да мне за державу обидно! Столько я своих сил вложил в процветание Угорья!
– Ну, значит, нам нужна новая легенда, – сказал я и призадумался.
В своих дорогих одеждах-балахонах Алекс походил либо на вельможу, либо на купца. Я же выглядел в своих доспехах и с мечом на поясе как наемный воин.
Посовещавшись немного, мы решили, что Алекс будет всем представляться как богатый купец из Угорска, который шел с обозом в Цареград, но на него напали разбойники, отобравшие добро и перебившие всю охрану. В живых чудом остались лишь сам купец и его начальник охраны, которым был я.
Проходив по степи битых полтора часа и обсуждая нашу новую легенду, мы подошли к Цареграду. Найдя дорогу, мы перешли по ней окружавший город ров с песком вместо воды. Перед нами возвышались высокие городские ворота. Массивные укрепления города сверху давили на нас. Высокие каменные стены крепости, ощетинившись бойницами для лучников, нависали над нами огромной неприступной скалой. Большие квадратные сторожевые башни разделяли стены через каждые сто метров. Весь вид городских укреплений выдавал в них капитальность конструкции, ее величественность и неразрушимость. Даже сам Алекс, строивший вокруг Угорска новые укрепления, поразился массивности и неприступности Цареграда.
Двое низкорослых, но плотно сложенных охранников искоса посмотрели на нас своими узкими, как щели, азиатскими глазами, когда мы оказались у ворот.
Мы с братом немного потерялись, не зная, что сказать в ответ на их вопросительные взгляды.
Посмотрев на городские стены, Алекс сказал с восхищением в голосе:
– Да, вот это укрепления! Как говорится: «Мой дом – моя крепость».
Стражники услышали его последние слова восхищения:
– О, да! – недоверие и подозрительность исчезли с их лиц, уступив место гордости за свой родной город. – Эти величественные укрепления воздвигли многие века тому назад, в то время когда ордынцы были самыми могущественными воинами! Многие тогда пытались победить Великое Ордынское Воинство, однако сами возвращались побежденными. Трудное и суровое было тогда время. Выживали только сильнейшие. Эта крепость – великая память о тех сложных временах!
