— Срежь для меня несколько роз и поставь в комнатах, — распорядилась Ирма.
В ответ Луис покачал головой в знак того, что не понимает, и она попыталась знаками показать, чего она от него хочет. Сделав пальцами такое движение, будто стрижет что-то ножницами, Ирма наклонилась, чтобы прикоснуться к стеблю цветка. При этом воротник ее летнего платья немного разошелся, открывая небольшие, крепкие груди, и Луис невольно ахнул, не сумев вовремя отвести глаза от столь соблазнительного зрелища.
— О да… — пробормотал он. — Моя понимать сеньора.
Ирма не знала, что он на самом деле понял, но по ее телу пробежала дрожь возбуждения и восторга. Главное, заманить его в дом, решила она, а уж там она сумеет втолковать пеону, что на самом деле от него требуется. Вот только где они сделают это? Быть может, в ее спальне — на той самой постели, которую она делила с Энтони в тех редких случаях, когда он удостаивал ее своим вниманием?
Гм-м… Почему бы нет?
Или лучше остаться на заднем дворе, раз их все равно никто не видит? Охранники дежурят у ворот и у парадных дверей, а старый садовник, по-видимому, сегодня не пришел.
Сердце Ирмы забилось часто-часто. Одной мысли о сексе было достаточно, чтобы кровь быстрее побежала у нее по жилам.
Луис, продолжавший исподтишка поглядывать на ее груди, негромко выругался, уколов палец о шип.
Ирма обернулась на его голос и заметила у него на запястье тонкую алую струйку.
— О, боже! — воскликнула она, робко прикасаясь кончиками пальцев к его руке. — У тебя кровь идет!
— Нон импортанте, сеньора, — быстро пробормотал Луис и встал.
— Нет, важно, — возразила Ирма. — По-моему, рана достаточно глубокая. Иди за мной, я тебя перевяжу.
И, взяв его за здоровую руку, она почти силком потащила садовника за собой.
Несколько секунд Луис колебался. Его глаза быстро обежали двор, но, к счастью, поблизости никого не было. Луис давно понял, что богатой американке нужны вовсе не розы, но боялся потерять работу — ему отчаянно нужны были деньги.
А Ирме было уже все равно. Наплевать, если кто-то расскажет Энтони о ее поступке. Ее дорогой муженек не прикасался к ней уже больше года, и она твердо решила с ним поквитаться.
* * *
Личного телохранителя Энтони Бонара все называли Гриль. Никто толком не знал, откуда взялось это прозвище, и никто не осмеливался спросить. Как и большинство профессионалов, Гриль был неразговорчив, предпочитая работать кулаками, а не языком. Он был опытным мастером боевых единоборств и был вполне способен защитить себя и босса, не произнося лишнего слова. Родом он был откуда-то из Чехословакии и, по непроверенным слухам, когда-то служил в чешском спецназе. Стальные мускулы, высокий рост, грубое лицо и кривой шрам, пересекавший щеку, придавали ему грозный вид. Окружающим он внушал инстинктивный страх, и именно поэтому Энтони так любил брать его с собой. Связываться с Грилем не захотел бы ни один самый крутой хулиган.
От Эммануэль Энтони отправился прямиком в аэропорт, где стоял его личный самолет.
— Мы летим в Вегас, — сообщил он Грилю.
Гориллоподобный чех только кивнул. Он следовал за Антонио Боннатти, куда бы тот ни направился. Никакой личной жизни у Гриля не было — он был по-собачьи предан боссу.
Бросив взгляд на шикарный титановый «Ролекс», Энтони решил позвонить Карлите — двадцативосьмилетней красавице с роскошными волосами цвета воронова крыла. Когда-то Карлита была моделью, а сейчас конструировала невероятно дорогие дамские пояса и сумочки. Финансирование этого бизнеса взял на себя Энтони — ему нравились предприимчивые, амбициозные женщины, а амбиций у Карлиты всегда было хоть отбавляй. Не исключено было, что когда-нибудь эти ее дизайнерские изделия будут выгодно продаваться.
С Карлитой Энтони познакомился на одной частной вечеринке два года назад, и с тех пор они регулярно встречались. Итальянка нравилась Энтони даже больше, чем Эммануэль: Карлита была элегантнее, умнее и прекрасно разбиралась в том, что происходило вокруг.
Но когда он набрал ее домашний номер, то попал на голосовую почту. Энтони позвонил на мобильник — то же самое. Разозленный неудачей, он сделал несколько деловых звонков и удалился в свою каюту. Перелет до Вегаса занимал шесть часов, и Энтони надеялся, что ему удастся немного вздремнуть, так как после встречи с любовницей чувствовал себя несколько утомленным. Эммануэль была энергична, молода, ненасытна; секс с ней требовал максимальной отдачи, и Энтони каждый раз старался показать класс. В постели он был неудержим, и ни одна женщина не могла пожаловаться на Энтони Бонара.
Так, во всяком случае, обстояли дела на данный момент, и Энтони свято верил, что сил ему хватит еще на долгие годы.
* * *
Ирму разбудил пробивавшийся сквозь шторы солнечный свет. Она открыла глаза и несколько минут лежала неподвижно, воскрешая в памяти события вчерашнего вечера.
Луис. Садовник-любовник. И какой любовник!.. То грубый, то нежный, почти робкий, он целовал и ласкал ее тело, проникая в самые потаенные уголки, куда Энтони никогда не заглядывал. А потом…
Потом он довел ее до разрядки, до экстаза, равного которому она не испытывала никогда.
Энтони ни разу не довел ее до оргазма.
Он не прикасался к ней там кроме как своим членом — грубым и грозным инструментом, приносившим удовлетворение только своему обладателю.
Потому что ему было на нее наплевать…
Ирма села на постели. На ее щеках рдел румянец.
Конечно, Луис — не выход, зато теперь она знала, что делать.
Она должна развестись с Энтони.
Пора расстаться с этим холодным собственником, воссоединиться с детьми и зажить своей собственной жизнью.
И возможно — когда-нибудь она снова сумеет стать счастливой.
13
Каждое утро Винес начиналось с тренировки, будь то йога, пилатес, упражнения с гантелями или бег трусцой. Персональный тренер был у нее тот же, что и у Лаки. Коул Дебарж был великолепным образчиком чернокожего атлета с гибким телом, рельефными мускулами и стальным прессом. Имелось у него и еще одно немаловажное достоинство, необходимое каждому персональному тренеру, а именно ответственность. Коул никому не делал поблажек и всегда настаивал на неукоснительном соблюдении режима тренировок.
— Если б ты не был геем, — поддразнила его Винес, — я бы увезла тебя на какой-нибудь экзотический остров и вышла за тебя замуж.
Коул только улыбнулся. У него были безупречные зубы. Да и все его тело было настолько безупречным, насколько это вообще возможно.
— Только не надо мне лапшу на уши вешать, — сказал он сурово. — Сегодня у нас по плану пешая прогулка в Каньон, так что не забудь свою любимую минералку. И чтоб не жаловаться!
