— Ну, детка, я же только один разок! Сделай мне приятное! — капризно протянула Винес.
— По-моему, все вокруг только тем и заняты, что делают тебе приятное, — заметил Коул весьма саркастическим тоном.
Винес хихикнула.
— Да уж, — сказал она. — И хотя кое-кто называет меня старухой, я привыкла получать все, что мне хочется.
— Включая мистера Мелину.
— Ах, Билли… — с нежностью воскликнула Винес. — Он та-акой милый, правда?
— Безусловно, — сухо согласился Коул. Ему вовсе не хотелось портить Винес настроение и рассказывать, как буквально вчера он заметил Билли, покидавшего «Тауэр Рекордз» в обществе какой-то смазливой девицы. В конце концов, она могла оказаться двоюродной сестрой Билли, и хотя Коулу не очень в это верилось, он предпочел промолчать. Коул терпеть не мог причинять людям неприятности. В качестве персонального тренера многих богатых и знаменитых (печально знаменитых, если быть совершенно точным), он знал о многих скелетах в шкафу, но ему было также известно, что держать рот на замке — в его же собственных интересах.
— Он очень милый, — повторила Винес, словно пытаясь убедить себя в истинности сказанного. — А что касается нашей разницы в возрасте, то мы ее совершенно не чувствуем. Билли не такой, как все; на вид он, быть может, еще мальчишка, но душа у него взрослая. Во всяком случае, он совершенно не похож на всех этих двадцатилетних выпендрежников. Мы с ним знакомы уже восемь лет, и — поверь мне — я знаю, что говорю. Билли супер!
Коул только пожал плечами. Он прекрасно относился к Винес, но у него не было ни малейшего желания вмешиваться в ее личные дела. Ничего, кроме вреда, это все равно принести не могло — Коул знал это по собственному опыту.
— У нас даже интересы общие, — с горячностью продолжала Винес. — Лаки считает, что мы — идеальная пара. Билли — звезда, как и я, так что…
«Да, он — звезда, — хотелось сказать Коулу. — И вокруг него вертится столько поклонниц, что устоять просто невозможно, так что рано или поздно парень обязательно начнет тебе изменять. Не будь такой наивной, Винес!»
Но он, разумеется, промолчал. Это было не его дело.
14
— Ты видел Макс, перед тем как она уехала? — спросила Лаки, входя в обращенный окнами к бассейну кабинет мужа.
Но Ленни разговаривал с кем-то по телефону, поэтому он только отмахнулся от нее.
— Не смей на меня махать! — разозлилась Лаки. — Я тебе не муха!
— Подожди секунду, — сказал Ленни в телефон и, сдерживая смех, нажал на аппарате кнопку «Удерживать». — Муха? — переспросил он. — Ты сказала — муха?
— Именно так я и сказала, — ответила Лаки и, не выдержав, улыбнулась. — Иногда мне приходится проявлять изобретательность, чтобы привлечь твое внимание.
— Я разговаривал со студией.
— Студия может подождать, — решительно заявила Лаки, присаживаясь на край его рабочего стола. — Я спрашиваю, ты видел Макс сегодня утром?
— Нет.
— Ее машины нет в гараже, а телефонного номера она так и не оставила.
— Позвони ей на мобильник, — посоветовал Ленни, слегка пожимая плечами, и вернулся к своему разговору.
«Гм-м… — думала Лаки, возвращаясь в кухню. — Можно подумать, у меня только и забот, что беспокоиться об этой невозможной девчонке, которая удрала из дома тайком».
Ленни был прав, конечно. Она действительно могла позвонить Макс на мобильный телефон. Ей это просто не пришло в голову — до того она рассердилась на дочь, которая не только не оставила номера телефона в Биг-Беар, но даже не попрощалась. Правда, подобная безответственность была вполне в характере Макс, но сегодня был особый случай. В воскресенье они собирались отмечать день рождения Джино, и Лаки хотела быть абсолютно уверенной, что дочь успеет вернуться. Правда, Макс обещала быть дома уже в воскресенье утром, но полагаться на ее слова не стоило. В последнее время она была как весенний ветерок — переменчива и непредсказуема.
Что поделать, шестнадцать лет — опасный возраст. Лаки хорошо помнила себя в эту пору. В шестнадцать лет человек считает себя бессмертным и думает, что весь мир принадлежит исключительно ему, что остальные (особенно родители) — тупые идиоты и что он может безнаказанно творить что вздумается.
Впрочем, от этого возраста у Лаки остались, пожалуй, самые приятные воспоминания, потому что уже в семнадцать Джино выдал ее замуж за Крейвена Ричмонда, а она была еще слишком молода и наивна, и не знала, что может сказать «нет».
Лаки пока не собиралась выдавать Макс замуж, однако присматривать за ней было необходимо. И в случае чего — натягивать поводья. Она твердо решила, что, когда хлопоты, связанные с днем рождения отца и открытием отеля будут позади, она постарается посвящать дочери больше времени. Ей предстояло, в частности, убедить Макс, что, если она хочет поступить в колледж, бросать школу нельзя. Титаническая задача, если вдуматься… Правда, сама Лаки в колледже не училась, а добилась многого, однако ей хотелось, чтобы дочь пользовалась всеми преимуществами, которые дает человеку систематическое образование.
Пока она так размышляла, к ней приблизился Филипп. Очень точный и аккуратный, он достался Лаки вместе с домом, и хотя она предпочла бы, чтобы его манеры не были не столь официальными, она мирилась с его присутствием, ибо управляющий обладал редким талантом содержать огромный дом в идеальном порядке. А сейчас, когда приезжали гости и на носу были и вечеринка в честь Джино, и торжественное открытие «Ключей», его умение все организовывать и планировать были особенно кстати.
— Миссис Голден! — произнес Филипп официально.
— Что, Филипп? — живо откликнулась Лаки.
— Вам письмо, миссис Голден. Доставлено с посыльным, — ответил он и, слегка поклонившись, протянул ей конверт.
Лаки небрежно вскрыла конверт и достала уже знакомую открытку от Картье, на которой были написаны от руки те же самые слова.
«Умри, красотка!»
«Интересно, что же это такое? — задумалась Лаки. — Ни даты, ничего… Довольно глупо».
— Ты не видел, кто ее принес? — спросила она, открывая холодильник и доставая бутылочку «7-Ап».
— Нет, миссис Голден. Она лежала в почтовом ящике вместе с остальной корреспонденцией, но я уверен, что ее принес посыльный.
«Умри, красотка!»… Это напоминало название нового фильма или хеппенинга в только что открывшемся клубе для избранных. Похоже, голливудские агенты по рекламе год от года становятся все изобретательнее.
В этот момент раздался телефонный звонок, который отвлек Лаки от дальнейших размышлений о происхождении странной открытки. Засунув ее под стопку брошюр с рекламой, Лаки взяла трубку. Звонил Алекс Вудс.
— Привет, Лаки, — сказал он. — Мы с тобой давненько не разговаривали, вот я и решил напомнить о себе.
