— Да, — ответил Касей, еще раз оглянувшись, чтобы убедиться. — Папа никак не узнает, что мы…
Он остановился. Его рот открылся, но оттуда не вылетело ни звука. Лицо Касея побледнело.
— Моя рубашка! — воскликнул Касей, шлепнув по своей голой груди. — Я оставил ее в подвале.
5
— Я должен забрать ее, — сказал Касей. — Иначе папа все узнает.
— Слишком поздно, — перебила его Маргарет, глядя на подъездную дорожку. — Он уже нажал на тормоз.
— Это займет только секунду, — настаивал Касей, держа руку на ручке двери подвала. — Я бегом спущусь вниз и бегом поднимусь.
— Нет! — Маргарет стояла в центре узкого коридорчика, между входной дверью и дверью, ведущей в подвал. — Он уже припарковался. Он выходит из машины.
— Но он узнает! Он узнает! — кричал Касей высоким и жалобным голосом.
— Ну и что?
— Вспомни, каким ненормальным он стал в последнее время? — сказал Касей.
— Конечно, я помню, — ответила Маргарет. — Но не собирается же он убить нас только за то, Касей, что мы взглянули на его растения.
Маргарет остановилась. Она подвинулась ближе к раздвижной двери.
— Эй, подожди.
— Что происходит?
— Скорей! — Маргарет повернулась и взмахнула обеими руками. — Иди! Спускайся вниз, быстро! Наш сосед, мистер Генри. Он остановил отца. Они о чем-то толкуют на подъездной дорожке.
С громким криком Касей распахнул дверь подвала и исчез. Маргарет слышала, как он быстро перепрыгивает ступеньки лестницы. Затем она услышала, как затихают его шаги: он спешил в кабинет отца.
«Поспеши, Касей, — думала Маргарет, встав на страже у входной двери, наблюдая, как отец прикрывал козырьком руки глаза от солнца, продолжая разговаривать с мистером Генри. — Поспеши. Ты знаешь, отец никогда не разговаривает долго с соседями».
Мистер Генри, казалось, делал все, чтобы продлить разговор.
«Вероятно, он просит у отца какой-нибудь помощи», — подумала Маргарет.
Мистер Генри не был таким умельцем, как мистер Бревер. И поэтому он всегда просил отца Маргарет прийти и помочь что-либо отремонтировать или установить.
Отец чему-то кивал, на его губах застыла вынужденная улыбка.
«Скорей, Касей. Возвращайся, где же ты?»
Все еще прикрывая свои глаза, доктор Бревер торопливо откланялся мистеру Генри. Затем мужчины повернулись и торопливо направились к своим домам.
«Скорей, Касей. Касей, он уже идет! Скорей!» — повторяла Маргарет про себя.
Cколько времени надо, чтобы подобрать свою рубашку и бегом подняться по лестнице?
Это не должно быть так долго.
Ее отец был уже на дорожке перед домом. Он заметил ее у двери и помахал рукой. Маргарет помахала в ответ и, оглянувшись, посмотрела на дверь в подвал.
— Касей, где же ты? — громко позвала она. Никакого ответа.
Из подвала не доносилось ни звука.
Вообще никаких звуков.
Доктор Бревер задержался у дома, рассматривая розовые кусты, посаженные в начале дорожки.
— Касей? — звала Маргарет. Опять никакого ответа.
— Касей, скорей! Молчание.
Отец, согнувшись, делал что-то с землей под кустами роз. Маргарет поняла, что у нее нет выбора. Она должна спуститься вниз и посмотреть, что задержало Касея.
6
Касей сбежал вниз по ступеням, касаясь металлических перил, так что он мог перепрыгивать через две ступеньки сразу. Он тяжело приземлился на цементный пол подвала и оказался в ярком белом свете оранжереи.
Остановившись у входа, он подождал, пока его глаза привыкли к свету более яркому, чем дневной. Он глубоко вздохнул, вдыхая влажный воздух, и задержал дыхание. Здесь было так жарко, что, казалось, все прилипало к телу. Спина начала чесаться. Шея зудела.
Кущи растений стояли как будто к чему-то прислушиваясь в ярком белом свете. Касей увидел свою рубашку, которая лежала, скомканная, на полу в нескольких футах от высокого дерева с густой кроной. Дерево, казалось, удерживало рубашку, его длинные усики спустились вниз, свободными кольцами ложась на землю вокруг ствола растения.
Касей нерешительно шагнул в комнату.
«Чего я так боюсь? — спрашивал он сам себя. — Это всего лишь комната, наполненная странными растениями. Почему же мне кажется, что они следят за мной? Ждут меня?»
Он упрекнул себя за трусость и сделал еще несколько шагов по направлению к скомканной рубашке. Эй! Подожди! Дыхание. Сейчас оно опять было слышно. Ровное дыхание. Не слишком громкое. Но и не мягкое. Кто мог бы дышать? Что могло бы дышать? Дышало ли это большое дерево?
Касей уставился на рубашку. Так близко. Почему он не хватает ее и не бежит опять наверх? Что тянет его назад?
Касей сделал шаг вперед. Еще один. Не стало ли дыхание более громким?
Он подскочил, испугавшись внезапного глухого стона, донесшегося из большого ларя, стоящего около стены. Звук был столь человеческим, как если бы кто-либо находящийся там стонал от боли.
— Касей, где ты? — Голос Маргарет прозвучал как будто издалека, хотя она находилась на верхней ступеньке лестницы.
— Не далеко, — отозвался он. Но его голос прозвучал как шепот. Она, вероятно, не могла услышать его.
Касей сделал еще шаг. Еще один. Рубашка находилась в трех ярдах от него. Быстрый бросок. Быстрый наклон, и она будет у него в руках. Еще один глухой стон из ларя. Деревья, казалось, вздохнули. Высокий папоротник внезапно низко наклонился, шевеля своими листьями.
— Касей? — Он мог слышать голос сестры с лестницы, голос звучал очень печально. — Касей, скорей!
«Я пытаюсь, — подумал он. — Я пытаюсь уйти скорей».
Но что его удерживает?
Еще один глухой стон, на сей раз с другой стороны комнаты.
Касей сделал еще два шага, затем быстро нагнулся, вытянув вперед обе руки. Рубашка была почти в пределах достигаемости. Он услышал горестный стон, затем тяжелое дыхание. Касей поднял глаза на высокое дерево. Длинные, веревкообразные усики растянулись. Стали более жесткими. Или ему все это померещилось? Нет. Они мягко падали вниз. Сейчас они туго натянулись. Они готовы. Готовы схватить его?
— Касей, скорей! — звала Маргарет, находясь, казалось, еще дальше от него.
Он не отвечал. Все его мысли были устремлены на рубашку. Всего несколько футов. Только несколько футов. Один фут.
Растение вновь издало стон.
— Касей, Касей!
Листья дрожали — снизу до самой кроны дерева. Остался только фут. Почти достиг.
