Организация и руководство процессом воспитания
Воспитание чувств есть самовоспитание; ребенок, повторяя многократно свои упражнения, тем самым развивает свою психосенсорную деятельность. Руководительство директрисы выражается в том, что она помогает ребенку переходить от ощущений к идеям, от конкретного к абстрактному и к ассоциации идей; для этого она пользуется методом, при помощи которого изолируется внутреннее внимание ребенка и сосредоточивается на восприятиях, тогда как на первых уроках его активное внимание сосредоточивалось на отдельных стимулах.
Другими словами, когда учительница дает урок, она должна стараться ограничить поле сознания ребенка предметом урока, как, например, при воспитании чувствительности она изолировала чувства, в которых желала упражнять ребенка.
Для этого необходимо выработать специальную технику воспитания. Воспитательница должна до последней возможности ограничить свое вмешательство; но вместе с тем не должна допускать, чтобы ребенок утомлялся чрезмерными усилиями самовоспитания. Границы и характер вмешательства руководительницы определяются ее педагогическим тактом и ее индивидуальным педагогическим искусством.
Необходимая и прямая задача учительницы – научить ребенка точной номенклатуре. В большинстве случаев ей достаточно назвать существительное и прилагательное, не прибавляя больше ничего. Эти слова она должна произносить отчетливо и ясным, громким голосом, чтобы каждый звук, составляющий слово, отчетливо и ясно воспринимался ребенком.
Так, например, притрагиваясь к гладким и шероховатым карточкам при упражнении тактильного чувства, она произносит: «Это гладкое! Это шероховатое!», – повторяя слова с разными интонациями голоса и всегда внятно и отчетливо «гладкое, гладкое, гладкое; шероховатое, шероховатое, шероховатое».
Переходя к ощущениям тепла и холода, она должна говорить: «Это холодное! Это горячее! Это холодное, как лед! Это тепловатое!» Затем она может знакомить ребенка с родовым понятием «тепло» – больше тепла, меньше тепла и т. д.
1. Урок номенклатуры должен заключаться в простой ассоциации названия с предметом, или с абстрактной идеей, выраженной названием. Таким образом, предмет и название должны сливаться в уме ребенка; при этом крайне необходимо не произносить лишних слов.
2. Учительница всегда должна проверять, достиг ли урок желаемой цели или нет; проверка эта не должна выходить за ограниченное поле сознания, пробужденного уроком номенклатуры.
Сначала необходимо проверить, ассоциируется ли название предмета в уме ребенка с самим предметом. Учительница должна дать пройти в молчании необходимому промежутку времени между уроком и проверкой. Затем она спрашивает ребенка, произнося медленно и отчетливо существительное или прилагательное, которым она занималась: «Что гладко? Что шероховато?» Если ребенок укажет пальцем на требуемый предмет, учительница убеждается, что он усвоил желаемую ассоциацию. Но если он этого не сделает, т. е., если он ошибется, она не должна поправлять его, а должна отложить урок и возобновить его на другой день. И в самом деле, зачем поправлять? Если ребенок не научился ассоциировать название с предметом, то единственное средство научить его этому – повторить, как чувственный стимул, так и слово, т. е. повторить весь урок. Но если ребенок ошибся, значит, в данный момент он не готов к психической ассоциации, которую мы желаем в нем пробудить, и надо выбрать для этого более подходящую минуту.
Если, поправляя ребенка, мы скажем: «Нет, ты ошибся», то все эти слова, сказанные в виде упрека, поразят его сильнее других слов («гладкий» или «шероховатый»), останутся в уме его и замедлят усвоение нужного слова. Напротив, умолчав об ошибке, мы оставляем свободным поле его сознания, и следующий урок будет успешнее первого. Обнаружив ошибку, мы заставим ребенка сделать ненужное усилие вспомнить или обескуражим его, а наш долг – избегать, по мере возможности, всяких напряжений и всякого давления.
3. Если ребенок не сделал ошибки, учительница может вызвать его к моторной деятельности, соответствующей идее предмета, т. е. побудить ребенка к произнесению слова. Учительница должна спросить его: «Какое это?» И ребенок должен ответить: «Гладкое». Затем учительница научает ребенка произносить слово правильно и отчетливо; сделав паузу, она громко и отчетливо произносит «гладкое!», отмечая особые дефекты речи ребенка.
Что касается обобщения ребенком воспринимаемых понятий, приложения этих понятий к окружающей среде, то я рекомендую переходить к этому лишь по истечении нескольких месяцев.
Иные дети, предварительно потрогав несколько раз ткани или просто гладкие и шероховатые карточки, вполне самопроизвольно начинают ощупывать различные предметы окружающей обстановки и повторять: «гладкое, шероховатое, это – бархат» и т. п. С нормальными детьми мы должны дожидаться этого самопроизвольного исследования окружающей обстановки, этого проблеска пытливого духа. В подобных случаях дети испытывают большую радость при каждом новом открытии. Оно дает им чувство гордости и удовлетворения, побуждает их искать новые ощущения в окружающей среде и делает их самостоятельными наблюдателями.
Учительница должна зорко следить, когда и как ребенок дойдет до такого обобщения понятий. Так, например, одна из наших четырехлетних малюток, бегая по двору, в один прекрасный день остановилась и закричала: «Небо синее!» и некоторое время не отрывала глаз от синего простора небес.
Однажды, когда я вошла в «Дом ребенка», пять или шесть малюток спокойно собрались вокруг меня и начали поглаживать мои руки и платье, приговаривая:
«Это гладкое. Это бархат, это шероховатое!» Подошли и другие дети и с серьезными, напряженными личиками стали повторять эти же слова, притрагиваясь ко мне. Директриса вздумала было вмешаться и освободить меня, но я сделала ей знак остаться на месте и сама не двигалась, а молча любовалась самопроизвольной умственной деятельностью моих крошек. Величайшая победа нашего воспитательного метода достигнута, когда нам удастся добиться самопроизвольного развития ребенка.
Однажды маленький мальчик на уроке рисования пожелал заштриховать очертания деревьев. Для разрисовки ствола он взял красный карандаш. Учительница хотела вмешаться со словами: «Ты думаешь, что у деревьев красные стволы?»
Я ее удержала и дала ребенку раскрасить дерево в красный цвет. Этот рисунок был очень ценен для нас: он показал, что ребенок еще не стал достаточно наблюдательным. Моя цель была поощрить ребенка к упражнениям в хроматическом чувстве. Он ежедневно бывал в саду с другими детьми и видел, какого цвета деревья. Когда упражнения чувств обратят внимание ребенка на цвета предметов, он в какой-нибудь счастливый момент заметит, что стволы деревьев не красные – совершенно так же, как другой ребенок во время игры заметил, что небо синее. Учительница продолжала давать упомянутому ребенку раскрашивать контуры деревьев. В один прекрасный день он для раскрашивания ствола взял коричневый карандаш, а сучья и листья сделал зелеными. Позднее он стал окрашивать в коричневый цвет и сучья, оставив зеленый цвет только для листьев.
