«В школах всех детей делят на две категории: творческие и умные, – продолжает Грэнит. – При таком разделении полностью игнорируются переходные варианты, и этим мы оказываем плохую услугу детям. Потому что они начинают верить, что нет никаких промежуточных вариантов, существует только черное или белое. Этот закрепленный в сознании миф становится для детей реальностью».
Если школа в общем и целом не дает творческого воспитания, то эта обязанность ложится на плечи родителей. Если в школе отсутствуют занятия, на которых ребенок мог бы раскрываться творчески, мы обязаны сделать так, чтобы у него такая возможность появилась.
Нэнси из Индианаполиса, мать двоих детей, убеждена: «Творческое воспитание ребенка полностью в руках родителей, в том числе и затраты на обучение. Можно отдать ребенка в спортивную секцию, но с равным успехом можно отдать его и в театральную студию. Мы должны познакомить его с разными видами искусства, чтобы он сам решил, что именно ему нравится. И если он не увидит этого в школе, а мы сами не покажем ему, откуда он узнает о своих возможностях?»
Когда на ребенка в школе давит пресс хороших отметок и исключительно правильных ответов, крайне важно, чтобы родители стали его наставниками в творческих поисках. Художника всегда оскорбляет строгий суд над его ранними работами.
Высмеивать чьи-либо попытки творчества жестоко. Необходимо очень внимательно присматриваться к тем, кто негативно отзывается о детских творческих порывах. Терпимо к ним относиться нельзя – ведь они готовы вылить ведро ледяной воды на зарождающуюся искру творческой активности ребенка. Мы должны показывать пример уважения к творческому поиску и дать возможность ребенку почувствовать, что его художественные порывы – не просто развлечение, а жизненная необходимость.
В сверхдинамичной школьной жизни с необычайно плотным расписанием дети страдают от недосыпа, они с раннего возраста завалены домашними заданиями. Им постоянно внушают, что нужно делать больше, лучше, «иначе не поступишь в институт». Эта угроза постоянно висит над ними, и они занимаются совсем не тем, что выбрали бы для себя сами, не тем, что им действительно интересно. Если их стремление к лучшему – результат желания получить хорошую оценку, вряд ли они получат удовольствие от учебы, и после того как экзамен будет успешно сдан, вряд ли знания надолго задержатся у них в головах. Они считают минуты до того момента, как можно будет поставить галочку: «работа сделана». Они привыкают заниматься ради оценки и не знают, что такое настоящее удовлетворение от работы.
В школе детей постоянно ругают, это, увы, широко распространенное явление. Если детей отчитывают за творческие, «неправильные» ответы, их тем самым отучают от творчества, учат прятать свое воображение и фокусироваться на зубрежке. «Самое грустное, с чем я сталкивалась в жизни, – говорит Кристин Кох, – когда творчество отодвигают на задний план и ставят на передний план образование».
За годы преподавания в различных учебных заведениях я приобрела сомнительный опыт и умение улавливать едва заметную, но непримиримую неприязнь, которую проявляет классическая школа к творчеству. Это хуже, чем открытая враждебность, ту видно сразу, ей можно противостоять. Но эта постоянная, почти не ощущаемая, но смертельно опасная неприязнь может на корню загубить любое творческое начинание ребенка.
Если внимательно присмотреться, работа учащегося очень редко оценивается по заслугам. Редкий учитель признаёт сильные стороны так же часто и с такой же готовностью, как указывает на недостатки. Я не хочу утверждать, что школа и вся школьная структура должна стать художественной студией. Но я убеждена, что маленькая творческая интуитивно чувствующая душа получает непоправимые увечья, когда ее пытаются сделать слишком разумной. Когда юнцов жестко и несправедливо укрощают за их неумение идти на компромисс с общепринятой нормой, перед ними потом во всей красе встает проблема долгого и мучительного восстановления творческих способностей. Множество творческих личностей годами пытались очнуться после оглушительного удара, нанесенного школьной системой, лишившей их эго-силы и эго-языка
[22]
.
Иногда счастливая возможность может появиться прямо на нашем пороге. И мы вынуждены принимать решение – подвергнуть ли ребенка этому испытанию, которое может привести либо на национальную сцену, либо к тяжелейшей неудаче. Если ребенка выбрали для участия в телерекламе, на что пойдут полученные деньги? Понятно, что на его личный банковский свет, но оттуда – куда? На долгосрочный вклад или на оплату учебы в колледже? В таких сложных и редких ситуациях мы должны принимать решение очень аккуратно, четко представляя, что именно нужно нашим детям, чего именно они хотят в этой жизни. Существует масса историй про актеров, которые подрабатывали в других местах, одни истории заканчиваются хорошо, другие не очень. Но пока мы поддерживаем ребенка в его личном выборе, пока мы управляем процессом, все пройдет так, как нам хочется.
В начальной школе Одри очень хорошо училась, но ее называли «творческим ребенком». Во втором классе она прошла тест на определение способностей, после чего ее пригласили в спецшколу с углубленным изучением ряда предметов. Это означало, что ей придется покинуть привычный круг друзей и мир, который она хорошо знала. Но Одри было не очень комфортно в школе, где она училась, ее часто ругали за то, что она «не вписывается» в привычные нормы. Родители девочки приняли решение о переводе в спецшколу, пусть она там никого не знает, зато с большей вероятностью получит возможность развить свои индивидуальные способности.
«Впервые в жизни учителя приняли меня с распростертыми объятиями со всеми моими странностями, – вспоминает Одри. – Все задания оценивались по двум критериям – правильность и творчество. Здесь я была “театральным ребенком”, “забавным ребенком”, а совсем не “выскочкой”, каковой меня считали в старой школе, где учителя, как мне казалось, каждый день старались выбить из меня творческие наклонности. Когда я перешла в спецшколу, у меня появилась уверенность, что я могу продолжить путь самовыражения и дальше, в средней школе». Интересно отметить, что Одри, как и многие другие дети из этой спецшколы, добилась невероятных успехов в профессиональной сфере – она занимается гуманитарными науками. Эти успехи – во многом заслуга начальной школы.
«У меня не было уверенности, что новая школа предоставит нам хорошие возможности, с тем же успехом она могла и задушить все способности. Но решать приходилось в очень сжатые сроки, – признаётся сейчас мама Одри. – Мне нравится, когда отношения с детьми развиваются гармонично. В прежней школе не было всего того, что ей было нужно. Я счастлива, что мы отдали ее в эту спецшколу».
