– Ох! – Он полетел вниз головой, вытянув вперед руки, чтобы смягчить падение.
Человеческое тело…
Кто-то лежит на полу совсем рядом с ним!
Нет!
«Успокойся, Эван. Успокойся», – уговаривал он себя.
Он быстро вскочил на ноги.
Он споткнулся не о человека, а о манекен. Возможно, Катрин купила это для примерок, когда была помоложе.
Он откатил его в сторону, ища глазами среди теней емкость, чтобы перелить дьявольскую кровь. Что это такое длинное и низкое перед рабочим верстаком?
Подойдя ближе, он увидел старую небольшую ванну, заржавевшую и облупившуюся. Достаточно большая, понял он, и быстро решил спрятать зеленое вещество в ней.
С долгим стоном он поднял ведро на край старой ванны. Мышцы его желудка отозвались болью на это усилие, и боль пронзила все его тело.
Он подождал, пока она успокоится, потом наклонил ведро. Густое зеленое вещество вывалилось из ведра и плюхнулось на дно ванны все с теми же отвратительными звуками.
Эван отставил ведро в сторону и уставился на дьявольскую кровь, разглядывая, как она растекается толстым слоем по дну К его удивлению, ванна оказалась заполнена ею почти наполовину.
Как же быстро оно растет?!
Он наклонился над ванной и вдруг услышал кошачий визг.
Испугавшись, он схватился за край ванны, а Сарабет прыгнула ему на спину. Эван, даже не успев вскрикнуть, потерял равновесие и свалился головой в густое зеленое вещество.
19
Эван тяжело приземлился на локти, но густая дьявольская кровь смягчила удар. Он услышал, что кошка еще раз мяукнула и спрыгнула.
Он тонул в липкой жидкости, изо всех сил молотя руками и ногами, чтобы подтянуться повыше. Но клейкое вещество засасывало его на дно с удивительной силой.
Похоже, что он полностью погрузился в него, застыв, как в цементе, и сейчас оно тихо пузырилось и ползло, подбираясь к его лицу.
«Я скоро задохнусь, – понял он. – Оно пытается задушить меня».
Теплота распространялась по его телу, захватив грудь, ноги, шею.
«Я не могу двигаться.
Меня сковало.
Оно пытается задушить меня.
Нет!»
Он задрал голову, когда почувствовал, что зеленое вещество начало покрывать лицо.
Он стал бороться, пытаясь изогнуться и перевернуться. С огромным усилием, тяжело дыша и вскрикивая от боли, он смог сесть.
Зеленое вещество волной поднялось над ним, словно пыталось затянуть его обратно к себе. В свои темные глубины.
Эван нашарил край ванны обеими руками, вцепился как можно крепче и начал подтягиваться. Вверх, вверх из липкой, цепкой жидкости. Вверх от странной силы, которая тянет его на дно.
Вверх. Вверх.
– Нет! – закричал он, когда теплое зеленое вещество покрыло его плечи. – Нет!!!
Оно крепко держало его плечи, подбираясь к подбородку и не давая ни малейшей передышки.
Вниз. Вниз.
«Я сдаюсь, – понял он. – У меня уже нет сил».
20
– Нет! – громко завопил Эван, когда зеленое вещество коснулось его подбородка.
Тянет его. Тащит на дно.
– Нет!
Надо попытаться. Вверх. Еще разочек. Вверх. Вверх. Да!
Мертвой хваткой держа край ванны, он подтягивал себя вверх, поднимая себя, напрягая последние остатки сил.
Да! Да! Он победит. Он был сильнее, чем оно. Еще один рывок, и он будет свободен.
С победным стоном он перевалился через край ванны на холодный пол подвала.
И лежал там, прижавшись к влажному бетону, пытаясь успокоиться. Когда он оглянулся, Сарабет стояла в нескольких футах, склонив голову и уставившись на него желтыми глазами, с выражением предельного удовлетворения на темной кошачьей морде.
На следующее утро после прерывистого сна, не давшего отдыха, Эван принес на кухню листок желтой линованной бумаги и фломастер.
– Ну и ну, – встретила его Катрин, ставя перед ним тарелку с манной кашей, – ты выглядишь как те несчастные создания, которые мне притаскивает кошка! – Она засмеялась, покачивая головой.
– Не упоминайте при мне кошку! – пробормотал Эван. Он отодвинул тарелку и помахал перед Катрин листком бумаги.
– У тебя остынет завтрак, – заворчала Катрин, пододвигая тарелку назад к нему. – Ты получаешь с кашей много витаминов. И это хорошая простая пища.
– Меня не волнует твоя простая пища, – раздраженно бросил Эван, зная, что она его не слышит. Он снова показал на листок и начал писать, быстро выводя большие буквы.
Это привлекло ее внимание. Она обошла стол и встала сзади, читая его отчаянное послание.
У МЕНЯ ПРОБЛЕМА, – написал он. – МНЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ. ВАННА ВНИЗУ ПОЛНА ЗЕЛЕНОЙ ДЬЯВОЛЬСКОЙ КРОВИ, И Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ ЕЕ.
Он положил фломастер и поднес листок поближе к ее лицу.
Катрин вдруг показалась ему очень старой. Только ее глаза, блестящие и голубые, быстро бегающие снова и снова по одним и тем же словам, были молодыми и живыми.
Она сжала губы, старательно читая, что он написал. Потом Эван увидел, что ее рот растянулся в широкую улыбку. Она откинула голову назад и громко рассмеялась.
Ошеломленный ее реакцией, Эван откинул стул и вскочил. Она опустила руку на его плечо и игриво ущипнула его.
– Не смейся над старой женщиной! – воскликнула она, покачивая головой. Она повернулась и пошла к своему месту за столом. – Я думала, ты серьезно. Теперь мне кажется, что ты совсем не похож на своего папу. Он никогда не разыгрывал такие глупые шутки и не обманывал. Цыпленок всегда был очень серьезным мальчиком.
– Мне наплевать на Цыпленка! – завопил Эван и со злостью швырнул бумагу на обеденный стол.
Его тетя прекратила смеяться. Она, похоже, даже не заметила, что Эван сильно расстроен.
– Дьявольская кровь! Какое воображение! – Она стерла рукой слезы смеха на глазах.
Потом внезапно выражение ее лица стало серьезным. Она крепко схватила его за ухо.
– Я предупреждала тебя, – прошептала она. – Предупреждала тебя быть осторожным.
Когда он вскрикнул от боли, она отпустила его ухо, сверкнув на него злыми глазами.
«Мне надо убираться отсюда», – подумал Эван, потирая пунцовую мочку уха.
Он повернулся и быстро выскользнул из кухни, побежав в свою комнату.
«Так и знал, что она не поможет. Она просто сумасшедшая старуха. Надо привести ее в подвал и показать отвратительное вещество, – подумал он, с раздражением сбрасывая на пол одежду, в которой он был вчера ночью. – Но ради чего? Она еще раз посмеется надо мной. Она не хочет помогать мне».
